HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Дмитрий Перов

Сложные простые

Обсудить

Рассказ

 

Примечание редакции от 12.07.2020:

 

По наблюдениям наших читателей, предлагаемый вашему вниманию текст является вольным пересказом рассказа Геннадия Философовича Николаева «Три опоры» (М., «Современник», 1974). В рассказе Г. Николаева героя зовут Пётр, работает он шофёром, дядю зовут Гоша, квартирантку – Кира.

 

___________________________________________________

 

От автора:

 

Хочу выразить огромную благодарность Винсенту Киллпастору – человеку, принимавшему самое непосредственное участие в редактировании рассказа, наставлении меня, помощи и советах, касательных написания данного рассказа. Большое тебе спасибо, Винсент.

Немного о самом рассказе.

Вы не увидите и не найдёте в нём пресловутого экшна и голливудских спецэффектов. И, возможно, попытаетесь, не дочитав, обвинить меня в скучности и отсутствии острого, держащего в напряжении сюжета. "Не спеши, дорогой читатель" – отвечу я. Задуман и написан он исключительно со спецэффектами и экшном души.

И видится автору, да и уверен он попросту в том, что эти самые жизненные "спецэффекты" многократно сильнее и нужнее в литературе, нежели пафосный экшн.

 

Опубликовано редактором: Карина Романова, 28.12.2011
Оглавление

3. Часть первая. 3.
4. Часть первая. 4.
5. Часть вторая. 1.

Часть первая. 4.


 

 

 

Вскоре после именин Серёга принёс с работы две книги, замусоленные, захватанные маслеными руками: «Материаловедение» и «Металлорежущие станки и инструменты». Всю зиму, каждый вечер, упорно пересиливая сон, Серёга сидел до глубокой ночи, медленно, с трудом переползая со страницы на страницу. Он похудел за зиму, стал совсем молчалив. Ольгино ворчанье пропускал мимо ушей.

Карина всё чаще стала ловить на себе его странный, задумчивый взгляд.

В апреле Ольга родила девочку. Серёга как-то равнодушно встретил новость: сам не выпил и никого не угостил. В роддом сходил только после напоминания дяди Вени. Он и к сыну-то как-то охладел: почти не играл с ним, редко брал на руки, вся ласка сводилась к тому, что иной раз погладит по голове да пошлёпает по мягкому месту. Все дни, пока Ольга была в роддоме, и первое время после её прихода домой с Васькой водился дядя Веня. Он же готовил обед – единственное, что умел: щи с тушёнкой и жареную картошку.

Экзамен по «теории» состоялся сразу после майских праздников. Серёга растерялся и не ответил на два вопроса, вернее, ответил так путано и косноязычно, что комиссия не сочла возможным присвоить ему пятый разряд. Был назначен новый срок, начало июня.

Сергей переживал неудачу молча. Ольга же открыто злорадствовала, она считала его затею блажью, пустой тратой времени и теперь была рада, что получилось так, как она предсказывала. Дядя Веня помалкивал и лишь вздыхал: он не одобрял племянника, но и невестку не мог поддерживать, потому что в таком случае она бы взяла верх над Сергеем, что шло вразрез с его принципами – бабе не пристало в доме верховодить.

Вечером Сергей снова засел за книги. Ольга не стерпела и по-женски сорвалась: она истерически раскричалась, швырнула на стол ворох грязных пелёнок. Потом расплакалась навзрыд и выскочила из кухни. Он смахнул пелёнки на пол, взял книгу, ушёл на скамеечку под сирень. Рядом, протянуть руку – дотронешься, в окне сидела Карина, с тетрадью на коленях, готовилась к зачёту по истории живописи. Она слышала скандал и, когда Сергей, сердито сопя, уселся, тихо сказала:

– Вы молодец, что не бросили учёбу, но Ольге тяжело одной. Ваш долг – ей помогать.

Серёга вздрогнул, сжал книгу словно её хотели отнять, и, покраснев, махнул рукой:

– А ну её! Психует… – он ещё что-то пробормотал, но Карина не разобрала.

– Ревность, говорят, признак любви, так что особенно не огорчайтесь, – сказала она шутливо.

– Ну, – криво усмехнулся Сергей, – Избави Бог. А насчёт разряда и учёбы – не её дело. Хочу – учусь, хочу – нет. Пусть спасибо скажет, что не пью вон, не шарахаюсь.

– Интересно у вас выходит, это значит вам окружающие должны быть благодарны за то, что вы нормальный человек? А разве это не естественно – не пить и не шарахаться? – загорячилась Карина. – Вы поймите, ей просто обидно: вы пришли с работы, книжки читаете, телевизор смотрите, а она как проклятая у печки да у тазов с пелёнками до полуночи пляшет. И никто этот труд не замечает. Вот в чём дело-то!

– Знала, куда идёт, в дом, на хозяйство. Мне другая и не нужна, – сказал он и осёкся. Его смутил Каринин осуждающий взгляд. Он кашлянул: будто что-то попало в горло. – Это я так, смеюсь. – Ревность – вся причина тут. Думает, бегал, пока девку рожала. Дяде Вене не верит! Будто сдурела. Говорят, бывает подобное после родов.

– Ну, так поговорите с ней по-хорошему, язык не отвалится, наверное?

Сергей пожал плечами, сказал унылым голосом:

– Ничё, перебесится. Не дура, не захочет манатки собирать.

– Неужели… Неужели вы смогли бы допустить такое?! Сергей, – было заметно как это покоробило Карину.

– А что с ней сюсюкаться? – и как бы извиняясь, добавил: – Вы не из простых, вам странно.

– При чём здесь «из простых – не из простых»? Люди все по-своему сложные и, вместе с тем, удивительно простые. Надо любить человека, с которым живёшь одной семьёй, а не смотреть на него свысока, как на рабыню, – в её голосе ощущалась жёсткость и укор. – Разве она обязана стирать ваши портки?

Сергей потупился, хотел возразить, но, махнув рукой и ссутулившись, промолчал, и уставился в землю. Карина тоже молчала. Ей стало жаль его, но и Ольгу было жаль – уж та-то действительно света белого не видела. Так и сидели, молчали каждый о своём.

– Скука с ней, – внезапно, но тихо сказал он и поднял на Карину полные грусти глаза. В глазах его читалась и грусть, и настороженность, и ещё что-то, от чего ей сделалось не по себе.

– Зачем вы мне это говорите, Сергей? – спросила она, отведя взгляд в сторону, и безотчётно, словно ей что-то угрожало, убрала с подоконника ноги, опустила их в комнату.

– А что, нельзя? А вы зачем мне сейчас это сказали? – голос его прозвучал развязно, но по глазам было видно, что он смутился. – Я ж между нами.

– Мне это неинтересно.

– Обижаете. Мы к вам привыкли, как к своей. Э-эх! – Сергей стукнул книгой по колену, резко встал, покачался молча на месте, отыскивая в уме и сгоняя слова в реплику, жуя и пережёвывая их, прикидывая так и этак. Однако, реплика не получалась, и он ушёл быстрым шагом, опустив голову. Карина слышала, как лязгнула и хлопнула калитка.

«Фу-ты! Обидела человека», – с досадой подумала она, отшвырнула тетрадь и вылезла через окно во двор. Обежав дом, выскочила на улицу.

Сергей, засунув руки в карманы, прижав книгу локтем, шёл по дощатому тротуару вниз, к Ангаре, на закат. Солнце, яркое, оранжевое, било из-за реки. На воде, поперёк стремительного течения, трепетала ослепительная широкая полоса – Сергей как бы плавился в её нестерпимом блеске, распадался на блики, пропадал в ней. Карина, потрясённая, застыла на месте. С каждым мигом картина менялась: он спускался всё ниже, выходя из солнечной полосы; блеск перекидывался на окна домиков, ступеньками спускавшихся к воде; сама полоса то меркла, покрываясь тёмной рябью под порывами ветра, то снова становилась яркой, но уже чуть другого оттенка: красноватее, ближе к цвету мандариновой кожуры. За пределами полосы река казалась белой. И вот закатилось солнце – кончилась сказка: померкла полоса, река сделалась тёмной, погасли окна в серых домишках – улица предстала во всей своей неприглядности: кривая, серая от зимней сажи, выбитая буксовавшими по весне машинами, с извилистыми рытвинами, промытыми вешними водами, с кучами серой золы и шлака.

Карина чуть не расплакалась. «Что писать?! – думала она с горечью. – Чудесный миг или эту серую, но вечность?..» Вдруг как бы завеса спала с её глаз, словно она взлетела на гору, откуда открылись дальние дали, и так ясно стало, что захватило дух. Солнце – багряное пятно над горизонтом, небо – просторное, чистое, глубокое; синяя прозрачная река и зелёные луга на дальнем берегу виделись ей слева на полотне. Справа, сползая к реке серой лавой, пузырилась, кисла, дымилась удушливой пылью уродина-улица. Обе правды, соединённые вместе, создавали пронзительное ощущение.

Боясь упустить миг, Карина сбегала за альбомом, торопливо, карандашом принялась набрасывать эскиз за эскизом, списывать с улицы нужные детали, которые потом войдут в картину. Она не заметила, как подошёл возвратившийся с реки Сергей, как постоял за спиной, глядя на её работу, улыбнулся и ушёл в дом. Как заводил свою «инвалидку» и уехал дядя Веня.

 

Когда совсем стемнело и с реки вверх по улице пополз холод, Карина вернулась в комнату, быстро разделась и легла в постель. Она сильно устала, но сон не шёл. В воображении возникали всё новые элементы картины: то железная труба с вмятиной от удара камнем, то цвет дыма, то затейливый изгиб дороги. Она вскакивала, зажигала свет и торопливо, по памяти, делала зарисовки. Её отвлекал, нервировал шум за стеной: из комнаты хозяев доносились бубнящие звуки ссоры.

Утром во дворе ей встретилась Ольга – с одутловато-опухшим лицом, растрёпанная, злая. Карина поздоровалась, как всегда, приветливо и весело, Ольга буркнула что-то неразборчиво в ответ и, дёрнув плечом, быстро прошла мимо.

Всю неделю в доме было неуютно тихо. Ольга, как обычно, готовила обеды, молча кормила Серёгу, молча мыла посуду, молча водилась с детьми. Сергей сразу после ужина брал книжку и уходил на берег реки, возвращался поздно и сразу заваливался спать. Воду и дрова он таскал по утрам. Даже внезапная болезнь дяди Вени не помирила их. Обострилась язва желудка, его поместили в городскую больницу, предложили оперироваться, но он боялся, надеялся что всё само собою пройдёт. Ольге добавилось забот: собирать дяде Вене передачи – Сергей носил их после работы.

Карина сдавала экзамены. Вера Алексеевна, приехавшая на время сессии, в первый же день, у плиты, затеяла разговор с Ольгой относительно комнаты: «У вас хорошо тут так, Кариночке нравится, мне хотелось бы, чтобы она и дальше оставалась у вас. Как вы к этому относитесь?» Ольга, насупившись, молчала. Вера Алексеевна, женщина настойчивая, спросила напрямик: «Это, извините, как понимать? Отказ?» Ольга протирала посудные полки, с грохотом двигала кастрюли, миски, чашки и вдруг остановилась с тряпкой в руках: «Со мной-то чё говорить? Я тут сама квартирантка, домработница». – Прижимая тряпку к груди, она опустилась на скамью у стены. – «Я бы сама ушла, куда глаза глядят. Ох, тошно мне тут!» Она выронила тряпку, закрыла лицо руками и расплакалась.

Вера Алексеевна, знавшая от Карины о размолвке, обняла её за плечи: «Ну, ну, Оленька, успокойтесь. Никуда вы не уйдёте, всё образуется. Сергей неплохой человек, добрый». – «Не любит он меня и детей не любит». – «Это бывает, такой момент, когда муж, как бы вам сказать, охладевает, что ли. Будьте внимательны к нему, ласковы, и всё пройдёт. Поверьте моему опыту, Оленька». Ольга тряслась в тихих рыданиях: «Тошно мне с ним, ох, тошно. Что делать?» Вера Алексеевна развела руками: «Время. Время всё на места расставит. Всё наладится, милая. Всё наладится».

Вечером Вера Алексеевна улучила минутку и, когда Сергей, взяв книжку, собрался на Ангару, как бы невзначай встретилась ему во дворе. Он уныло выслушал её просьбу насчёт комнаты и вяло махнул рукой:

– Какой я хозяин? Пусть живёт, если хочет. Мы не отказываем.

На протянутые деньги за два летних месяца, когда Карина уедет домой, чтобы никому не сдавали, он сказал, отводя руку:

– Не надо. Всё равно будет пустовать.

– Ну как же, как же, возьмите, прошу вас, – заторопилась смущённая Вера Алексеевна, пытаясь сунуть ему деньги. – Возьмите. Для гарантии, чтобы не сомневались.

Он пятился, прятал руки, краснея и бормоча что-то, и вдруг, топнув ногой, твёрдо сказал:

– Не возьму! Карина нам как своя стала, а вы – деньги.

Вера Алексеевна опешила. Он круто повернулся и ушёл, невысокий, в мешковатых штанах без ремня, в клетчатой мятой рубахе, с горящими ушами и стриженым затылком.

 

 

 


Оглавление

3. Часть первая. 3.
4. Часть первая. 4.
5. Часть вторая. 1.
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!