HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Николай Пантелеев

Дух внесмертный

Обсудить

Роман

(классический роман)

На чтение потребуется 17 часов | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск            18+
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 23.04.2014
Оглавление

26. Апрель. 3.
27. Апрель. 4.
28. Апрель. 5.

Апрель. 4.


 

 

 

Увлечение макрофотографией не прошло для Эн даром: как-то во сне он перевоплотился и предстал жуком, вернее – маленьким таким жучком, листоедом, отражающимся улыбкой в капле росы. Симпатичным и добрым, а не тем «страшным насекомым», в образе которого проснулся однажды несчастный Грегор Замза.

Техника позволяет нам исследовать тайны самых мелких предметов, участников бытия, однако мы едва ли сможем взглянуть на себя их глазами, если только не подключим воображение…

Так, видимо, рассуждала фантазия Эн, когда дала ему возможность познать мир крохотной сущности, её ощущения. Хотя, следует заметить, что это лишь версия, поскольку фантазия вообще далека от логики и независима от своего хозяина. Действует она своенравно, даётся судьбой как особый подарок, талант, не наследуется, практически не поддаётся усовершенствованию. Связи с богом у неё нет, чтобы там ни говорили мелкие ремесленники, вечно тычущие пальцем в небеса при внезапном наступлении соразмерной себе глории, дающей им право нести всякую чепуху прилюдно. Фантазия обратит темницу, где ты прикован к мысли, в белые мраморные облака на ладонях мечты… С её подачи шипящие на концах слов превратятся в пузырьки шампанского, которые, может быть, жажду не утолят, но помогут о ней забыть.

Эн осознал себя жуком в густом зелёном лесу, он весело семенил между деревьев, любуясь лоскутами тучек где-то очень далеко вверху. Время от времени в лесу, среди валежника, ему попадались козявки, блошки, клопики, мелкие насекомые, снующие по неотложным делам. Никто никого не грыз, не ущемлял. Места и пищи в этом мире хватало всем. Где-то вдалеке пели соловьи, шумели реки… Эн, как выяснилось, исследовал новое место своих мелких жизненных претензий, имея в виду найти некую нору или кров на ближайшее время.

Неожиданно густой лес кончился, посветлело. Ножки вынесли Эн к озорной речушке, весело струящейся между низких кустарников. Берега её усеяли крупные зеленоватые камни величиной «в человеческий рост». И тут наш герой внезапно понял, что крупно ошибся с определением масштаба: в новом мире ему следовало ещё разобраться – что такое человек, какого размера он сам, какой длины здесь метры?

Эн побежал искать бугорок, чтобы уяснить для себя правила игры. Мыслей у него в голове не было, двигался он, повинуясь инстинктам, по указанной ими тропе. Плохо или же хорошо – подчиняться не голове, а ножкам? – он не знал, и они несли, несли его неведомо к чему…

И вдруг откуда-то из небытия на Эн вылетел огромный дракон, он замер, оглядывая его парой юрких невероятно больших для дракона глаз. И Эн тотчас понял, что это обыкновенная ящерица, и что в новом мире он – одно из самых крохотных созданий, величиной с пуговицу от куртки. Значит, несмотря на жёсткий панцирь, ему следует опасаться всякого, кто больше его, и таких – пруд пруди… Он на всякий случай юркнул под камушек у реки, а дракон, не проявив к нему пищевого интереса, исчез, и Эн сразу понял, что его маленький размер, имеет как положительные, так и отрицательные стороны.

Значит, первое же столкновение с опасностью наградило его двумя ценными мыслями… Следующим открытием для Эн стало то, что лес, который он недавно пересекал, и казавшийся ему великим, был всего лишь луговой травой, подшерстком, река – банальным ручьём, и камни, под которыми он мог легко прятаться, в прошлой человеческой жизни были обычной галькой, обтёсанной буйным нравом воды.

Подтверждением этой догадки стала цепочка муравьёв у него на пути, запасавшая хворост. Вернее, ясно, мелкий сор, труху, невидимую человеку. «Но кому-то очень нужную! – подумал Эн, – это его кров, постель, сухие ножки в слякоть…» Тут нём проснулся дух исследователя, разведчика, и он увязался за муравьями, а точнее, пополз вдоль цепочки из двух бегущих навстречу друг другу ручейков. Мураши в очереди то и дело останавливались, шевелили усами, здоровались с приятелями, звали их на вечерний чай, обменивались новостями, анекдотами, проводили рекламные акции по поводу всякой всячины.

Вскоре Эн обнаружил и предмет их интереса: трухлявое бревно, из которого они добывали жизненные силы, уже тому ненужные. Муравьи несметной кучей обложили все подступы к бревну, острыми челюстями превращая его в щепу. Вновь прибывшие хватали увесистые куски дерева и с важным видом бежали по цепочке обратно.

Эн умиленно смотрел на шевелящуюся серую массу, радуясь своей непохожести на муравьёв, исключительности, ведь в нём, несмотря на странную оболочку, ещё бесновалась душа художника, превращающего в поэзию самые простые вещи. Но душа эта следила за явлениями жизни отстранённо, без желания вмешаться в процесс, поскольку принадлежала индивидуалисту, бегущему толпы, общих усилий и чужих мнений.

Но внезапно идиллия трудовых будней разрушилась: орда мурашей устремилась к большой пещере над самой землёй, и оттуда вывалилась извивающаяся гусеница, которую атаковали недавние созидатели. И это не удивительно, ведь в природе нет отдельно процесса разрушения или созидания, они слиты воедино, до крови. Мураши пытались оттяпать куски нежного тела гусеницы, она жутко дёргалась, каталась по земле, пытаясь экстазом напугать разбойников, но была очевидно обречена.

И тут сердце гуманиста не выдержало: Эн увидев большие, плачущие глаза жертвы, как некогда Ганц… бросился ей на выручку. Сначала он отбил несколько атак наиболее ярых бойцов, а потом, воспользовавшись их замешательством, ловко забросил личинку себе на спину и дал такого стрекача среди неразличимых обстоятельств, что удивился своей прыти. Ага, значит, я ещё и так могу!.. О спасибо тебе, случай, за открытие! Вновь вернувшись к ручью, он первым делом отпустил гусеницу, и та, пикантно разрыдавшись, поблагодарив его только нелепым реверансом, уползла… Перекусив на знакомом лугу нежными былинками, напившись чистой росы из лоханки подорожника, Эн решился поискать случая в настоящем лесу, находящемся как будто неподалёку.

Но путь, что «человек Эн» преодолевал за минуту, «жук Эн» не мог одолеть и за день. Поскольку вокруг так много интересного, высокого и низкого неделимо… К тому же в дороге попадались препятствия, овраги, скалы, они же вне сна – лишь камушки, которые легко отшвырнёшь ногой, но сейчас – это неприступные твердыни, обходимые стороной. Или вот перед тобой чащоба кустарника, где можно навсегда потеряться, или природный лабиринт мха, а если хитрый лис – великан увидит в тебе, скажем, десерт?! Поэтому, не спеши, не бойся показаться трусом – как говорила одна женщина из породы людей… К цели приближайся по миллиметру… Надейся только на себя, даже если знаешь, что тебя ищут, словом, будь осмотрителен и бдителен.

Внезапно распогодилось, без спроса выскочило солнце, припекло луг – отчего Эн сразу захотелось поспать. Да и куда бежать, зачем спешить, если жизнь так коротка, а погоня за счастьем лишает возможности видеть детали, внимать им… Эн спрятался под лопух, обнаружил там ещё пяток спящих диковинных гостей, включая рыжего лентяя или поэта из муравьёв, и, сложив лапки, задремал.

Очнуться пришлось в воздухе: труба гигантского смерча подхватила его вместе с прочими послеобеденными философами, понесла неведомо куда над крошечными лугами, лесами, над топографическими деталями бытия. Но Эн ни страха, ни ужаса не испытывал, он лишь, улыбаясь в себя, парил над миром, подумывая о бренности всего и, безусловно, покоя, как мерила счастья… Ему хотелось уметь вот также летать, как летит он сейчас, но летать не по воле некого атмосферного феномена, а летать самостоятельно и наяву, как летала прежде во снах его душа… Куда ушли вы, мои прекрасные грёзы, часто являвшиеся в молодости и почти исчезнувшие сейчас! Впрочем, не стони, ведь ты снова летишь и мир внизу так прекрасен… Даже в бурю, в минуту опасности.

Марлевые повязки туманов, пластыри ледников, резиновые жгуты дождя, пейзаж, свёрнутый в спираль, собратья вот рядом пролетают с разорванными от ужаса глазами, а ты радуешься буре… Прекрасно! Эн совсем бросил попытки сопротивляться воле фантазии: просто летел над миром мечты, и его носило вверх – вниз без остановки.

Минутам беспокойного блаженства, казалось, не будет конца, но тут из вихря, из своих воздушных фуэте, от которых приятно кружилась голова, Эн увидел, вместо синих полей и лесов, вспоровший горизонт, бесконечный частокол бетона цвета уличной грязи: небоскрёбы, трубы ТрансПортала, пуговицы антенн, лужи стадионов, воронки площадей. И смерч, как будто, испугался этого сизого чудовища, и опал, и сам в себе растворился, точно исчерпавший потенциал художник – во времени, и пропал в сером, в самом любимом человеком цвете!

Горстка насекомых вместе с листьями, веточками, ягодами, прочими подарками леса, ударилась о сверкающий асфальт, расползлась на нём занятной кляксой, состоящей из неповторимых «я», инородных этой пугающей жизни. По улицам безвестного города неслись сотни людей, не разбирающих друг друга, а не то что крошечную точку под ногами – Эн, деликатный плевочек со своим мнением, мыслями, мечтами о счастье. Вон они какие… уходящие, с его позиции, пиками в грозовые небеса, люди – исполины, протыкающие головами чёрные тучи, люди – великаны, кашляющие громом и молниями, люди – колоссы, включающие в себя, если не знать подробностей, целые Вселенные.

Подальше от беды, Эн прижался к бордюрному камню и смотрел – как взлетают циклопические ноги людей, как с грохотом падают на землю брошенные ими слова, как болтаются у людей на боках сумки – каждая, по его прикидкам, с многоквартирный дом для таких, как он. Словно околдованный Эн обозревал движение вокруг. Отсюда, снизу, он воспринимал всех своими братьями: и букашек, расползшихся по городу, и одиночные деревья у зданий, и людей, бешено снующих по делам, и жёлтые машины с шашечками на борту и… Однако, на этой медовой лирике, он внезапно получил по голове чувствительный удар пузырём воды, свалившимся с неба… Затем рядом плюхнулся такой же крупный шар, разлетевшийся на десятки мелких шариков, затем ещё, ещё!

Они, соединяясь с пылью, сразу превращались в дрожащие камни, и снова Эн с радостью любовался этой вакханалией, нюхал дождь, пока мириады авиационных бомб не слились в единую адскую канонаду, в ливень, в потоки воды, смывающие всё у себя на пути. Люди тут же, обзаведясь гигантскими прозрачными куполами, стали быстро исчезать в открытых ртах мегалитических сооружений.

Эн, озираясь, попытался искать спасения, но через секунду был смыт чудовищной бурной рекой, начинающейся неведомо где, из чего… и неизменно заканчивающейся в чёрных дырах канализации.

Какое-то время Эн несло по темноте, то опуская в глубины потока, то поднимая на поверхность непроницаемого ада, он снова вертелся в смерче, теперь уже мокром, неприятном, опускающем вниз, или просто опускающем… Сколько длилась пытка неизвестностью, страхом – Эн не ведал, но, внезапно, когда он находился уже в полушаге от пробуждения, его выбросило на холодный каменный уступ, где сидело ещё несколько мелких насекомых… Все почему-то уныло молчали, спрятав головы в панцири, поэтому Эн, начавший было петь гимны удаче, солидарно со всеми, тоже замолк. Да и о чём было говорить на самом дне?!

Прозрачный лучик света с немыслимой высоты спускался на полку, дразня своей недоступностью. Эн попробовал ползти к свету вверх по стене, но она оказалась настолько скользкой, что сбросила его обратно, причём – на спину, а это самое страшное для насекомого. Товарищи по несчастью даже и не пытались помочь ему перевернуться на брюшко, они лишь равнодушно смотрели на его корчи и что-то жевали. Он им взывал, уговаривал… Ответа не было. Волосатое животное, похожее на динозавра, – наверное, крыса? – пробежало рядом, наудачу зацепив Эн лапой, его подбросило, и он приземлился уже на все конечности.

Плюнув в сердцах на сдавшихся предателей, Эн понёсся вслед за крысой, полагая, что она-то знает – где находится выход из рукотворного лабиринта, придуманного человеком? Некоторое время пришлось бежать в полной темноте, надеясь лишь на чудо, кое-где можно было различить детали. Постепенно уступ отошёл от шумной реки, сделался сухим, вывел к корявой пологой стеночке с дырявым люком вверху. Эн бесстрашно рванул туда, но когда достиг цели и нырнул в одно из отверстий, то увидел перед собой мрачное помещение, доверху наполненном мусором, крысами, разнокалиберными насекомыми.

Жизнь тут, что называется, бурлила: кто стоил дом, кто добывал хлеб насущный, кто общался с ближним за каплей пива, оставшейся в алюминиевой банке, кто уговаривал паучиху на приятное сожительство… Запахи царили здесь далеко не царские, но пищи для размышлений, да и обычной пищи, водилось в избытке. Эн сделал вывод, что это тоже целый мир со своими законами, атмосферой, пролетариями выживания и вождями момента. Место похабное, но дух он решил в норе перевести, присоединившись к распивающим пиво в надежде узнать исхода.

Компанию ему составили: крупный паук, мокрица и матёрый клещ. Они уже были серьёзно пьяны, поэтому выходили в дружеской беседе на космогонические проблемы – то есть, как живётся, скажем, им подобным на других планетах, на Луне?.. Эн начал было возражать, что на Луне полноценной жизни пока нет, поэтому, мол, не стоит беспокоиться, но потом, захмелев, сам стал поливать осатаневших собутыльников такими изощрёнными поэтическими бреднями, что у тех непроизвольно стали дрожать ножки и местами искрила хитина… Дело кончилось обычным пьяным братанием, клятвами верности чести, дружескими поцелуями и даже хоровым пением неприличных частушек.

За этими славными занятиями Эн чуть было не забыл, что до пива хотел выбраться на белый, таки, свет… Но едва компания узнала о его безумном намерении, то принялась в голос отговаривать, а паук решил даже бродягу связать… Дескать, проспится и отлично устроится в этом пусть темноватом, но раю для таких как они!.. Если человеку, чтобы попасть в Эдем, нужно сильно поссориться с жизнью, как Эн, или бить лбом иконостас, моля бога, как толпа, или строить рай на Земле долго, нудно, упорно, то мелким тварям – достаточно, просто устроившись на отшибе цивилизации, залезть под сухую кору в лесу…

Тут, однако, шустрая многоножка, кумушка мокрицы, собиралась наудачу вверх, «в город», чтобы навестить своих родственников, и взяла Эн с собой. Но предупредила, что дело это опасное, рискованное, и что, не лучше ли ему сейчас – под лёгким градусом – не геройствовать… Эн голосу разума не внял, так как некая невидимая сила, будто нарочно, тянула его наверх, что-то оттуда манило его, звало. И они, простившись с шумной компанией, засеменили между коробками, смрадом, шелухой и очистками, между стройками и войнами, между громкими семейными скандалами и тихими формальными похоронами, между мирозданиями размером в несколько кубических дециметров и мыслящими океанами величиной с лужу. Они бежали сквозь вакуум местного искусства, между вспышками сверхновых звёзд попсы, ренессанса и, скажем, упадничества, возникающего из, гниющей с выделением тепла, подстилки брошенной обществом жизни, неведомой человеческому пониманию.

Эн в долгом пути, как прежде, жадно внимал всему, интересовался любой мелочью вокруг, торопясь быть, засыпал словоохотливую тётушку глупыми вопросами и умными догадками, а она, не сердясь, отвечала ему, потому что видела в нём неразумное дитя, ибо до старости задают вопросы только юродивые и творцы, эти дети нуля, провокаторы бури, повелители духа, целители тела с помощью мечты.

Совершив ряд незапоминающихся перемещений в узких норах, ходах, лабиринтах, среди горячих труб, порывов ветра, вырвавшегося из чрева Земли, Эн и его спутницу, тётушку многоножку, неожиданно вынесло на визжащей изнанке эскалатора в самое скученное, как показалось, место ТрансПортала. Народ, народ человеческого обличия, здесь сбился в кучу, дружно перемещался почти в ногу, вырабатывал от обилия себя вокруг адреналин, гудел, словно встревоженный улей… Эн понял так, что тут проводилось некая рекламная акция или оздоровительный ша?баш.

А через несколько секунд тётушка многоножка исчезла где-то в хитросплетениях гигантских ног и только мокрое пятно осталось на том месте, где Эн видел её в последний раз… «Вот и ещё одно живое существо, – подумал без слёз Эн, – не увидело своих близких, не нашло естественного конца, так как было растоптано этим слепым варваром – человеком. Ему ведь плевать на всех, кроме себя…» Но в эту секунду тётушка многоножка мелькнула где-то дальше, в разрыве плавающих ног!.. Она, лихо оседлав чью-то туфлю, радостно махала Эн одной из ножек, исчезая из поля зрения. Наш герой с опозданием ответил ей, но тотчас вынужден был заняться исключительно собой, чтобы выжить. Он начал всячески уворачиваться от губительных ног, перебегать, сквозить, юлить, прятаться, замирать, трусить по поводу и без…

А ноги рядом низвергались на алюминий прогресса, и каждое такое падение вызывало в душе Эн целую бурю страха, пространство рядом с ним шло океанской волной, гудело, шаталось, словно от череды мелких землетрясений… Теперь ему стало казаться, что он нарочно наделён особой высокой чувствительностью, способной распознавать даже самое мелкое физическое явление как сотрясение всей социальной почвы человека, который вымрет в качестве вида, если не научится понимать себя вровень с самой мелкой тварью… И Эн, между своими метаниями, уже кричал нечто дерзкое человеку!.. Как художник, пассионарий, он призывал его к мирному сосуществованию, поиску всеобщего «эликсира счастья», но тот не слышал эти высокие крики, не различал их среди ног, пыли, грязи, среди неизменного низменного.

Всякий художник, заметим, вопиет в заполненной бытовым хламом выгребной яме своего «Я», что, между прочим, правильно, ибо мир вообще не должен подчиняться никому конкретно, кроме Солнца. А главная задача, стоящая перед всем живым и пока мёртвым на Земле – научиться слышать себя, прежде всего, в качестве гениального глашатая грядущей эры всеобщей гармонии, как основы бытия…

После целой череды перебежек, идейных воплей, проворных увёрток, счастливых случайностей, когда очередной каблук грохотал в миллиметре от головы, Эн оказался у шероховатой стены, заросшей декоративным плющом, над которой угадывался свет. Свежий воздух стекал по листьям из некой форточки этого хлорированного мира, где не место таким, как он… И Эн с усердием полез наверх, чтобы глотнуть этого воздуха. Он огибал висячие сады, кладбища, муравьиные проспекты, некие блошиные ресторации, комариные притоны, маргинальные кварталы. Там его новые собратья – как-то пристроились, где-то жили, чем-то кормились, были довольны хлебом, зрелищами и собой. Вроде людей, что занимались тем же практически самым напротив, пусть в другом, пугающем масштабе. Каждому – своё… Но только не Эн, который «своего» в этом чуждом мире не имел. И он лез, и смотрел на людей, на насекомых, на их симбиозы, то есть – на их откровенные слияния, перевоплощения. И он, наконец, достиг света. Это было окно, но закрытое, это была даже целая стена из стекла и лишь у самого потолка, в немыслимой для Эн высоте, угадывалась та самая отдушина, тот самый глоток свободы… Но лапки его не цеплялись за стекло, и глянцевый металл вокруг окон также не держал. Вот бы взлететь! Но – скажите, как? Как!

И вдруг Эн влюбился… Красивая мелкая бабочка, может быть даже моль охристой расцветки, сидела на чёрной уплотнительной резинке, принимая солнечные ванны. Она напевала какую-то детскую песенку, шевелила крыльями, потешно вертела прозрачной головкой. Она была молода, одинока, готова к большим чувствам. Своей ранимой хрупкостью бабочка поразила Эн в самое сердце, и он любовался ею, он пел её чистоте гимны, он жаждал обладать ей, плюнуть на правила, на границы видов! Взять, и просто жить с ней, по утрам молоть чепуху в постели, чесаться носиком о её усики, быть нужным, то есть – владеть.

А бабочка, неожиданно для него, старого умудрённого поражениями жука, отвечала взаимностью, увидев в нём прочную опору, ведь разница в возрасте, как известно, для женской весьма сиюминутной красоты, – дело временное, и кто состарится раньше – он или она, никто не ведал… Однако любовь не знает слова «потом», как отмечалось ранее, ибо живёт только в сиюминутном «сейчас», и наши герои уже на третьей минуте знакомства решили быть вместе, они решили вообще спешить жить, поскольку век у насекомых короткий. Но жить – где!.. Не в этом же плюще, убежище слабых ленивцев, не в этих же стеклянных джунглях, грозящих смертельной опасностью на каждом шагу?!

Эн стал думать – как им, теперь паре, получше устроиться в этом прекрасном и жестоком мире, но бабочка внезапно предложила ему: «Летим в луга, летим из города, давай найдём для себя Эдем, где всё поёт о любви, потому что изначально состоит из неё…» На этот вызов Эн с грустью отвечал, что умеет только ползать, что можно и здесь пристроиться «как все…» «Нет, – возражала бабочка, муза, – мы не все, и ты, мой благородный рыцарь, мой найденный наконец поэт, знаешь это. Мы не можем быть «как все», а если сможем, то унизим своё чувство обстоятельствами, как это делают порой отморозки, ловящие оргазм в туалетной кабинке. Летим!» – «Но у меня нет крыльев, – молвил Эн, – как же я поддержу твой порыв?» – «Крылья у тебя есть, просто ты о них забыл, они вросли в панцирь, их надо расправить и – лететь…»

И Эн сделал это во имя неё, счастья, во имя себя! Он сделал это через боль, отчаяние, посредством насилия над собой, ведь одно дело «расправить крылья» метафорически, ради красного словца, для рифмы, а другое дело – физически, с кровью… Потом они летели высоко, а когда занимался сильный ветер, то Эн прикрывал невесомую бабочку своим тяжёлым мужественным телом, так помогая ей лететь на земляничные поляны… Вскоре они нашли свой Эдем, где-то далеко за городом, высоко в горах, где были органичны, естественны, поэтически свободны. Здесь они пили хмельной нектар, закусывая его шариками пыльцы, нежными семенами альпийских трав. Они любовались красотой природы, частью которой были сами, говорили обо всём на свете, иногда до утра, но никак не могли насытить жажду упоения друг другом… Они безмятежно спали в зелёных перинах, слушали грибные дожди, часами целовались, играли на сиреневых колокольчиках, распевали песни без слов, слагали гимны такой короткой, и поэтому бурной жизни…

А потом, когда наш герой проснулся, то он не шибко расстроился из-за потери сказочной любви, поскольку имел рядом любовь вполне земную, поднимающую вверх, словно крылья бабочки, но такую же, как они, тонкую и невосполнимо хрупкую.

 

 

 


Оглавление

26. Апрель. 3.
27. Апрель. 4.
28. Апрель. 5.
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!