HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Николай Пантелеев

Азбука Сотворения. Глава 5.

Обсудить

Роман

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 22.06.2007
Оглавление

5. Часть 5
6. Часть 6
7. Часть 7

Часть 6


Теперь, перевернув страницы с пространной преамбулой, необходимо вернуться к классификации практических путей реализации иллюзий. Самый простой и доступный из них – творческие ремёсла в области материальной культуры. Чтобы слово «ремесло» не резало слух, обозначим им любой искусный, полезный труд, продукт которого предназначен для продажи. То есть ничего предосудительного, обидного, недостойного в этом почтенном и основательном времяпрепровождении – нет. Следует заметить, что реестр крохотных иллюзий в ремёслах материальной культуры, эдак скромно именуется «придумками» – хорошее слово – верно? Добиться оглушительной славы, совершенствуя предметный мир, затруднительно, но о проблеме «куска хлеба» забудешь всерьёз и надолго – более того – заработаешь на масло. Клепай себе красивые веши, изобретательно твори руками, проектируй дома, автомобили, одежду, предметы обихода, варгань рекламу, интерьеры, режь ложки, скульптурки, сувениры – короче, затейливо инкрустируй жизнь. Будь подвижным, себялюбивым, мозолистым, оставь детям достаток и плоды трудов своих умных рук – разве этого не довольно для завидной судьбы?.. Попутно, «людям свободных профессий» не возбраняется духовно расти, гомонить с друзьями «под водочку» о прекрасном, путешествовать, импровизировать в быту и смотреть чуть сверху на «чаяния простых людей». Иначе говоря, никто здесь тебе не помешает скромно дышать полной, бронзовой грудью.

Следом по возрастающей в нашей иерархии идут творческие ремёсла в области духовной культуры. С точки зрения безусловного успеха, здесь всё, впрочем, далеко не однозначно, так как «подле» тянет дымком идейной нагрузки и можно, не моргнув глазом, угореть. А можно при благоприятном ветре – стать «князем серебряным», идейным командиром неких тёмных масс, то есть комиссаром. Ставки в этой категории выше, ибо иллюзии сознания неизбежно провоцируют соревновательность, подразумевают шум, бабки, популярность. Тут тебе и «юпитеры» в глаз, и кричащая печень, и хроническая усталость от первенства, завистников много, нечистоплотные приёмы – словом, это криминогенная, психастеническая зона. Семь раз, получается, отмерь, прежде чем открыть туда дверь, но уж если отрезал – знай: огонь, вода и медные трубы у тебя в кармане. Провал здесь ведёт к «автокатастрофе» личности – чаще пьяной – к откату мироощущения в материальную безыдейность, либо ещё ниже до позиции «мухомора». Ну, а в случае успеха, оставишь в наследство павлиньи воспоминания о себе, авторские права, квартирку – музей, где твои бездарные потомки будут мумифицировать твою, возможно, память… О месте художника в обществе, его биологии, предназначении, взглядах на предмет, преимущественно и судят по калькам, щедро разбросанным ремесленниками в области духовной культуры.

И, наконец, первое место на импровизированном пьедестале почёта занимают «золотокамзольщики» – истинные невротики, создатели собственных миров, то есть художники в области духовной культуры. Это самые дерзкие, хронически непримиримые вольнодумцы, считающие ругательным в отношении себя слово «мастер». Ибо они – вечные студенты – голодные, плодовитые, жадные «дети нуля». Они строят свои миры – строят из всего барахла, накопленного обществом: из горелых спичек, кристальной раздумчивости, снежных лавин, доменных печей, холодильников любви и когтей ненависти, из сарказма, неистовости, из космической пыли сомнения. Безусловно, многие только строят, но не достраивают до конца: ломаются под прессом нормы, сгорают, не сдаваясь, умирают на взмахе крыла. Впрочем, и безумцев, добившихся «своего», здесь хватает. Вот где торжество подлинной иллюзии! Вот где ты воистину создатель! Вот где глория! Для тех, кто не знает: глория – это внутренний триумф свободной для созидания личности, то есть че-ло-ве-ка, а не чёрная икра в серебряном ведёрке, автографы поклонникам, охрана у двери, вопросы глазастой телеведущей и тот же пресловутый палисандровый гроб, обложенный государственными-и-их! наградами. Тезис о «бесполезности» искусства, заметим, декларировали как раз те, кто был наиболее полезен нравственной эволюции общества, то есть герои духа. Бесполезность – это их правда, их провокационное лукавство, хитрость приобщённых, отвлекающая статистических зевак от категорического императива, если хотите, истинных творцов: создания «своего» мира эстетического – тире – этического, то есть эталонного, совершенства.

Обществу, между прочим, для ощущения благостной сытости вполне достаточно усилий творческих ремесленников, но оно не в силах хоть что-то противопоставить произволу смутьянов, щекочущих лирой мечты его неподъёмное пузо. Конечно, трудно насильно навязать дрожащему на ледяном сквозняке выбора, только что оперившемуся творцу, – тот или иной жизненный путь. Повсюду есть невидимые препоны и лишь едва угадываемые победы, но и без доказательств ясно, что третий путь наиболее рискован, пугающ, энергозатратен. И в тоже время, крайне заманчив перспективой восхождения в себе – к себе, шансом нахождения своего персонифицированного места в барельефах на алтаре человеческого духа. Избрание этого направления противопоказано тому, кому м е н т а л ь н о ближе ремесло, размеренность, «уверенность в завтрашнем дне» – они, однажды пошелестев бумажками гонорара, практически навсегда лишают себя претензий на первенство. Но те, кто догадывается, что важна не игра в личность, а мучительный процесс создания из семидесяти кило потрохов собственно несгибаемой личности, могут смело смотреть на пьедестал – рано или поздно, они будут там – на самом верху. За остальных – здоровых, естественно! – можно только порадоваться: у них есть неоспоримый шанс стать достойными, уважаемыми партнёрами массы. Умеренно свободными, умеренно закрепощёнными – как кость ляжет…

А читателю – зрителю – слушателю – понимателю не худо бы знать, что художник, большой или маленький, способен создавать только сказки – иного не дано!.. Есть сказки фантастические, страшные, добрые, «про войну», «про любовь» и даже реалистические – последние только с виду похожи на правду, внутри которой всегда прикопана какая-нибудь иллюзия. Но парадокс сильного вымысла заключается как раз в том, что его, при таланте создателя, невозможно отделить от структуры личной мечты и фантазии воспринимателя. Поэтому, рано или поздно, общество начинает жить в соответствии с вымыслом – как говорится, делает сказку былью – разве не так? Значит, чем больше в иллюзиях, которыми сегодня живут люди, будет насилия, унижений, страдания, проявлений скотства – тем больше этой бодяги будет в реальной жизни завтра. Здесь есть над чем задуматься целому полчищу творческих пройдох, жуликов и мизантропов, питающихся, можно сказать, падалью основных, во многом гибельных инстинктов, подаренных нам щедрой на разносолы природой.

Человеку «с руками» удовлетворить плоть не проблема. Важно только понять, где в тебе кончается своё – выстрадано – высокое, и где начинается «чужое», принижающее простотой опосредования. Важно понять – с кем ты! – вот с этими смешными человечками, дрыгающими лапками в болоте повседневности, человечками тиражными, выживающими стаей, или с гордецами – одиночками, рыщущими на вершинах мысли своё «я»? Да и не во имя рекордов, не во имя «просто себя» – нет! А во имя понимания вообще, что такое это «я», и на что оно при усилии способно. И способно ли оно в любой ситуации «стать человеком», оставаться им – вот задача! Есть и альтернатива: продолжать таскать на груди чёрную жабу тысячелетних компромиссов между собственной хищной животностью и некой божественной, бессмертной душой.

Понимание того, что способность очеловечивания заложена в каждом, что независимо от времён и соседей ты обязан ежедневно дрессировать дух и тело, и только ты ответственен за то, что с тобой происходит, – это пожалуй единственная жизнеспособная иллюзия, которую стоит поливать волей из леечки планов на будущее. А кому это не подходит, пусть развивает детские идеи борьбы добра и зла вне себя, вне самоискушения, вне предчувствия гибельных последствий уничтожения совести. Пусть он ищет друзей и врагов для борьбы с тенями, пусть верит, что бог и дьявол оспаривают кусок дерьма – какое самомнение! – имярек такого-то. Пусть он дышит благовониями, впаренными ему торговцами благовоний, чтобы на основании прежних иллюзий набить себе шишек от новых, а затем закольцовано, вновь мазать раны свежими дозами фантазий, которые ему в избытке предоставит хитрован – творчишко. И пусть слон, в натуре, вставит свой хобот в… – ну, вы знаете этот анекдот! – в куда… чтобы добиться окончательной логичности жизненного цикла.

 

«Пусть этот мир «пока» останется прежним – иначе как мне понять, что из себя представляет мой?!» – с такой незамысловатой мыслью на кончике носа Н торжественно вступил в заповеданную, шумную пивнушку. Свободных мест в заведении практически не было, поэтому пришлось с извинениями подсесть к молодой зеленолицей парочке общающейся между собой на языке междометий и жестов.

«Странно, – подумал Н, совершив три уверенных глотка ячменного зелья, – будний день, а здесь яблоку негде упасть. Воистину этот город задуман как праздник, и «работа» в нём – слово ругательное. Эге, да сегодня же пятница – вот оно что… Поэтому ближе к вечеру, после трудов праведных, чего ж не побакланить «под пиво»? В прошлый раз соседи – «металлисты» здорово здесь солью эмоции пересыпали – что-то у них там не ладилось с карбидом и ушками. Когда же это было? Позавчера… – врёшь! – во вторник, а позавчера я уже встретил Л. Охмурял её, возможно, только из вежливости, заранее зная, что сопротивление бесполезно. Она, бедняжечка, кажется, только ни о чём не догадывалась, или… как я предположил «на процент» – сама разыграла партию соединения одиноких сердец… Верно, опытный разведчик должен допускать любые варианты, чтобы не расслабляться, но ты в этом случае не разведчик, увы, а обычный хладнокровный циник. Нет, я хороший – я её люблю… Пиво отменное – проходняк – вот и не застаивается, буфетчик силён – зверюга. Да, ему при таком наплыве не позавидуешь, приходится вертеться угрём – за то и бабки. Ассортимент «точки» суров, но, судя по всему, выверен годами, и стиль, пусть средний, – присутствует, а это важно. Занятное местечко, можно сказать, географический центр курорта. Народ всё также неодолимо сквозит в сторону набережной, мужики от широты чувств горланят. Какого хрена я на них взъелся?.. Толпа, стадо, мухоморы – что требовать от человека! – живёт себе и живёт. В меру усердствует, хитрит, унижается, взлетает, порой, до потолка на крыльях с селёдочный хвост, падает не ниже пола. Песни поёт, бузит, храпит по ночам, порнушку втихаря смотрит или блатной реквием слушает. Слезу на поминках украдкой утирает, любит и ненавидит за одно и то же, ставит детей в угол и мороженое им покупает… Большей талантливости бытия мне не хватает? А вот эти жрущие, пьющие, весёлые морды, судя по всему, довольны жизнью, одарены в свою меру и усы у них по размеру. Сделай нечто лучшее, подними планку, а потом кряхти – держи уровень, тренируй лобные доли – не слишком ли это обременительное занятие? И в тоже время посмотри: вон двое прохожих – непохожих… Клянусь, они одногодки! Один бронзовый красавчик с эспаньолкой, пятидесятилетний ловелас, из тех, кому под семьдесят – он буквально летит – бодрый, весёлый, подвижный! А ему навстречу ковыляет изъеденный внутренней пустотой или паршой плесневелый сухарь в бородавках – было… Всё было: двойка по математике, лучший стрелок школы из рогатки, подвиги юности, армия, гараж, семья, дети – как без них? Потом «поллитра» – и без неё нельзя!.. Базар – вокзал, домино, зевотный телик последнюю извилину сковал, теперь закат… То есть плотный, сумеречный полог туч и болячек совершенно без проблесков солнца, скоро «вечный покой» – тоже ничего… Ровесники – да, но какие разные судьбы, какой отличный до противостояния результат! Мухомор жил «как все» – как все боялся, химичил, проедал дни, года, деградировал сообразно задаче биомассы, а другой – возможно собрат – ещё ищет, шустрит, ещё долбит каплей асфальт, ещё верит, что до конца не сдастся! И конец его сущностно не определён. Так что нужно всё-таки жить талантливо, лихо, доводя себя запахом недостижимой гармонии с миром до возбуждающего экстаза! Пареньки эти, что театр насквозь прошли, скорее всего, не видят и не чувствуют плоти прекрасного, как не видят и не чувствуют её мириады других плесневелотерпцев. Подавляющее большинство живёт, не ведая, во имя чего – заведено так жить! – вот и живут. А спроси: «зачем – почему – как?» – ткнут пальцем в небо, детей, природу – то есть во что-то химически иное. Эти два босяка – неудачника, вдохновлённые налаживающимся бытом, тоже ещё ищут – угадывают совершенство… хотя бы как мечту. Поэтому и театр для них был материален. Неужели возможности инструмента доступны лишь узкому клану «своих», группе посвящённых, взбаламученных изнутри страхом – уйти и не успеть понять что-то об этом мире? Подожди, но ведь такая ситуация попросту развязывает тебе руки: получится – не получится, а увидят «новый мир», или хотя бы его фрагмент, только те, кто, как говорится, «всегда готов!». Значит, развязка выходит довольно простая: толпа по боку, мухомор в пролёте, а творец обретает воплощённую мечту – некую голографическую иллюзию. И реки не текут вспять, и в сутках двадцать четыре часа – раз никому больше не нужно! Пивко пробирает… – Н щепотками бросал в рот подсоленные сухарики. – Так… Народ, ну нар-р-род по боку! Но ведь скучно будет без них в некой стерилизованной демиургландии… Смотри – вон какие они шкодные! Хотелось бы, если уж говорить о чуде, чтобы и «они» как-то сразу прояснились. Человек полноценно счастлив лишь в обществе себе подобных, а в одиночестве – счастье элегическое какое-то, хрустальное, неживое. Сон давнишний припомнился – сон, в котором я был уже, кажется, на грани разрешения всех загадок бытия, то есть нашёл ту ниточку, что распутывает клубок жизненных противоречий, а не затягивает и рвёт остальные. Тогда я нащупал некий механизм – то, что сейчас модно называть кодом, превращающий психосоматическую звериную природу человека в гуманный, рационалистический блок души и тела. Я… видел всё насквозь… Я пронзал взглядом планету, известняки, базальты, магму, ядро, океаны, горы, деревья, людей и зверей… Я слышал каждый звук, шорох, вздох, скрип, стон, крик, молчание всякой живой и неживой материи, хотя считаю, что последнее ошибочно – живое всё! Неважно! Я вдыхал запахи всех пожаров, цветов, долин и волны всех океанов, рек, дождей, озёр, морей бились в мои виски, я соединял собою всё, потому что стал всем. Как же после встречи с дедом я не вспомнил этот пророческий сон, от которого позже сумел спрятаться в мелочах, уйти в запой повседневностью, заставить себя забыть о долге перед талантом?! Моему гению тогда не хватило для оформления в системность некой маленькой детальки, некого крохотного усовершенствования – скорее всего себя! – чтобы найти метод запуска генератора «положительного» в мировой воле. Или, допускаю, я просто не поверил в отличие от Д, что чудо преображения вообще возможно… Надо, кстати, попробовать связать его идею с моими идеями – да только какими точно! – как вспомнить? А я ведь действительно был рядом с разгадкой чего-то грандиозного, но страшное непосильное перевозбуждение, возрастная сырость, самомнение, не позволили мне преодолеть эти крохи в себе. Какая была ночь! Да… я ещё несколько дней после неё, помнится, дрожал от обиды на своё проклятое несовершенство, помешавшее дать простой ответ на вопрос веками мучавшей мудрецов: на хрена природе – самодостаточной и сильной – суетливый довесок человека?! И, соответственно, в лоб – крик: я на хрена!.. Надо бы ещё кружечку оприходовать под вкус этих сладких, как горький каштановый мёд, дум о метафизической близости гармонии… Любопытно, есть ли здесь «идиёты» с похожим на мой душевным строем? Сомневаюсь. Вон они сидят, волнуются в возгласах о личном, оплывают негой от ерунды, тыкают мобилами в небеса, кто-то попросту перекатывает в пузе комочек хмеля и прикуски, пускает носом пузырь, думая: во жисть! Девахи – по аналогии – дружкам не уступают: пищат, плетут несуразное, чаруют обманом, загадочно подтирают бумажными салфетками носы, ногтями с облупившимся лаком сгребают волосы со лба – о так! И являют миру прекрасные – вскоре варикозные – ножки с пухлыми коленками. Неужели они воспринимают себя всерьёз?! Ведь именно для них – всё дым, всё иллюзия, как стена театра, через которую несовершенство проходит, не ощущая физической значимости, вещественности, то есть молекулярной пространственности мечты. Очередь к пиву рассосалась – пойду всё-таки, возьму ещё одну…»

– Кружечку тёмного…

Положив деньги на прилавок и насладившись зрелищем ожившего в вогнутых линзах стекла пива, Н принял кружку с увесистым беретом пены, собрался было развернуться, чтобы идти к столу, но вдруг ощутил на спине чью-то нахальную ладонь…

– С – ты! Какими судьбами?! Недаром я видел тебя во сне…

– Нет, а ты как здесь очутился?!

– Я?.. Отдыхаю – разве не ясно! – Н приподнял вверх кружку.

– Ну а я живу, как в том анекдоте, здесь.

Приятели довольно дружески обнялись.

– Ты один? П-пойдём к нам! – Не давая опомниться, С поволок Н к столику, которого он со своего места видеть не мог из-за массивной кирпичной колонны и повышенной плотности крикливого населения.

– Не робей! Все свои – худари, а кто ж ещё?!

За столом, в каре, их поджидала святая троица: отец – тот самый восхитивший Н бронзовый плейбой, святой дух – упрямец с головой неправильной формы, и сын – о, чудо! – передвижник, шабашивший в кафе, со знакомым уже ехидновато – детским ликом…

– Знакомьтесь! Это мой старинный институтский приятель – Н! – цветущим яблоневым садом отрекомендовал его С.

Н поочерёдно пожал руки местным демиургам. Патриарх, из внешности которого время удалило все случайные детали, был К – ни добавить, ни отнять, так шло ему это крючковатое имя. Лопающийся от идей, небрежно одетый анахорет – стоик в блуждающих по лицу красных пятнах оказался И – соединительный союз – так его внутри себя мгновенно оценил Н. Соответственно, травести – вроде расслабленный, но где-то рядом с мозжечком чрезвычайно опутанный фетишами типус – представился волнистым, взмыленным, даже витиеватым, именем – В. Троица с похмельным добрым равнодушием встретила творческое пополнение, и Н сразу и безоговорочно почувствовал себя равным среди равных.

– Ну, ты где? как, что! семья, дети, работа? как с-столица? где тот, этот, другой?.. – затараторил, словно сорока, С.

– Да всё нормально: работаю в охотку, умеренно пью, сын почти взрослый, этот уехал, те опростились, тот – не знаю… Развёлся, правда, с женой, мастерскую достраиваю, как-то обеспечен, планов громадьё, живу как и прежде в столице, но я не виноват – так сложилось…

– Лучший рисовальщик института! – С вдохновенно бросил в направлении Н узловатую ладонь. – Преподаватели были в шоке: чему учить, когда впору самим у него учиться – только как! Р-ребята, вы не представляете, насколько у Н талантливые руки!

Публика амбициозно заёрзала: сами, дескать, с усами, а тут какого-то почти великого подсовывают.

– Старик, а почему с-сейчас о тебе ничего неслышно? – В голосе С сверкнула лёгкая язвительная укоризна. – Ты помнишь, какое будущее тебе пророчили! Потом первые выставки, аршинные заголовки в газетах, интервью, шум, манифесты… К-куда ты исчез?

– Никуда не исчезал – видишь, сижу перед вами – наслаждаюсь коротким бездельем. – Н спокойно отбил наскок. – Первые успехи нужны скорее для утверждения цели, и я вдруг понял, что цель – это я сам. Мне хватило одной дозы трескотни в ушах, чтобы понять: всё это н е м о ё… То есть не моё – быть публичным человеком, кумиром масс, подданным неких сомнительных буржуазных ценностей. Да пошли они все на… Короче, к чёрту! Я живу практически свободно: ни у кого, ни на что не спрашиваю дозволения, не чувствую лошадиного сапа в спину, сам никого не толкаю, пытаюсь служить таланту, ошибаюсь, прозреваю, падаю, встаю, двигаюсь в себе – чем плохо?

– Молодец! Дай пожму твою руку! – И, тряхнув шишковатой, неровно стриженной башкой, протянул Н работящую мозолистую клешню.

Н, подумав: «кажется, скульптор», замялся:

– Ребята, вы нас извините. Я, наверное, своим внезапным появлением перебил ваш разговор… Просто мы не виделись скоро как пятнадцать лет – сейчас разъяснимся по пунктам и станем скромнее. Так что, мой дорогой С, всё самое лучшее у нас впереди – какие наши годы! Очень рад встретить далеко от дома собратьев по благословенному несчастью – за вас, за нас, за чудо жизни!

Н двинул вперёд кружку, демиурги воодушевлённо чокнулись и, эдак порядочно, отхлебнули…

– Уг-гощайся – вобла, чечил, сухарики, бастурма… – С радушным хозяином махнул над столом рукой.

– Спасибо, – Н откусил кусочек солёного мяса, – а ты как?

С прокашлявшись: «музеи делаем», принялся заикаться о чём-то непонятном, тут же перешёл на пафос служения обществу, детям, гармонии, потом стал проклинать чуждые культуре власти… вдруг перескочил на анекдот! А потом пространно словоточил «околопрекрасным» винегретом, который Н ел – не переел в иных весях, при иных обстоятельствах, но всегда с теми же, знакомыми ему ещё по сверстникам из художественной школы, маниакально – депрессивными интонациями. Он хотел было возразить С – какие власти, какая культура, миссия! Делай «своё», делай фанатично, а восприниматель, покупатель не отыщется – так овеществится «тобой», но осёкся. И только подумал: «А вот он точно не изменился – всё так же егозит, всё также неустойчив, самовлюблён, так же малодушно подставляет шею всякой дряни, а потом проклинает её в её отсутствие…»

Так подумал Н, совершенно не осуждая С, а скорее дружески жалея его беду, как стоит жалеть всё, что не в состоянии изъяснить себя самостоятельно. Считать, что можно давить тех, кто ниже тебя ростом, – значит, намеренно искать того, кто выше тебя и тоже давит… Есть иные достоинства: ярок, неглуп, ироничен и красив С по-прежнему – красотой, правда, природной, небрежной, болезнетворной. Н всегда сочувствовал подобного рода фотогеничности, понимая её как отвлекающий момент, повод для неприятностей. Нарциссу, уверовавшему в своё мнимое совершенство, нечего делать в самопоиске, разве что мирок создать – как метко заметила Л – величиной с горошину. А ранние кракелюры обступившие глаза – отчего они? Отчего, впрочем, вокруг носа С разбежались тонкие красные ниточки, Н знал очень даже хорошо, потому что и сам не раз бывал рядом с крайним… Товарищ, между тем, порывисто лопотал что-то про столицу, её возможности, перспективы роста, сытость, наивно подразумевая, что его личные неприятности вполне провинциальны. Н кивал из вежливости, что-то мычал, но витал в своём, а творческая троица, глотая пиво, неожиданно соединилась в метафизическом клинче…


Оглавление

5. Часть 5
6. Часть 6
7. Часть 7
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!