HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Николай Пантелеев

Азбука Сотворения. Глава 1.

Обсудить

Роман

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 22.06.2007
Оглавление

7. Часть 7
8. Часть 8
9. Часть 9

Часть 8


 

Увлёкшись на время чем-то личным, Н невольно тяжело вздохнул:

– Этот альбом огорчает, потому что он – приятное исключение.

– Нет, пока вы дремали, я доктору рассказал, что у нас целый посёлок при фабрике, и все живут неплохо… – оживился Р. – А что, мужики, может быть, спрыснем приятное знакомство?

О заволновалась, будто простыня на ветру:

– Дорогой, не надо, я тебя умоляю! Давай, к маме на свежую голову приедем, а?

– Оберегает… – Р несколько скис, – ладно, приедем свежими. Хотя, от одной – другой рюмашки, что будет? Чёрт… пуганая корова кустов боится. Ведь тогда, перед закрытием фабрики я едва не спился – как-то против воли затянуло: проблемы, тоска, нищета, а от этого лекарство известно какое… И ведь такой молодой был, и почти конченный! Значит, своему воскрешению я обязан одной мысли одного дельного человека, что надо бы поддержать на родине старых родителей. А окажись этот человек почерствее или неподъёмнее, или чуть дурнее?..

– Извините, я, к сожалению, всё проспал. А что с вами случилось, отчего такие разительные перемены? – спросил Н.

Вместо Р, подавшись вперёд, ответил доктор:

– Ситуация стандартная: фабрика разваливалась, но пришёл новый человек с чистыми, «беспроблемными мозгами» и поставил дело, как положено. Но это не всё – он своим невольным примером показал рабочим, что счастье – то есть обладание необходимым набором реализованных желаний – вполне достижимая наличными средствами цель. Но, конечно, при условии профессионализма, решимости и активного действия. Однако, надо обладать слишком сильным, независимым характером, чтобы реализовать персональную, изолированную от «всех» модель, поэтому они вместе создали небольшой микромир, объединённый трудом, совместным досугом, интересами, уровнем потребления, то есть сравнения, в конце концов… Но ведь это всё же не коммуна? – Он повернулся к Р.

– Нет, конечно, мы скорее живём по-приятельски. Если слишком сблизить «общее», то и на себя времени не останется. Наш коллектив похож на хорошую команду: одна цель, боевой дух, но есть и состязательность всех между собой, которая подстёгивает на развитие. Опять же, скидки на дружбу или панибратство, могут серьёзно дело испоганить, потому что здоровая жизнь – это очень тонкий механизм, как ни крути. А вообще-то, не хвастая и не кривя душой, скажу: так как мы, я – должны жить все нормальные люди. Надо только суметь победить в себе лень и привычку к плохому. У меня, например, и мыслей нет насчёт больших городов. Вы не обижайтесь, что я столицу-то лягнул. Это от избытка что ли. Хороши в кабаке огни, да только к ним не гни… Мы живём добротно, хватко, никому не завидуя. Да и мир оттуда нам проще будет посмотреть, когда заматереем – скоро, то есть. Жить можно, где хочешь, разве не так? Иное дело – как, а это уже от твоего характера зависит.

– Я заметил, что вы «я» и «мы» путаете… – провокационно бросил Н.

– Может быть… – воссиял Р. – Я же говорю: команда! Работа, охота, рыбалка, футбол, лыжи или баня, помощь на стройке, праздники, горе – разве это всё осилишь в одиночку! Да и нужно ли? Ведь скука заест, и вообще, здесь на окраине выжить можно только вместе. А на свои, удалённые от столиц минусы, мы соответствующие плюсы имеем: живём почти на природе – чистый воздух, раздолье, покой, основательность, против вашей столичной суеты и смрада. А «красивая» жизнь? Ещё нагоним, годы-то наши какие… Правда, птичка?

– Быстрей бы… – вздохнула О.

П мечтательно взъерошил бородку:

– Послушаешь вас и действительно захочешь в ваш городок перебраться… Так сказать, на просторы.

– Хоть сейчас милости просим! Сами знаете, какая беда в провинции с зубами – отстали мы по вашей части. Ну, а когда всё переделаете, то научим вас бормашиной тонкую резьбу по дереву делать. Работа красивая, заработная, престижная.

– Ага, с вами переделаешь – как же! Зубы-то правильно и вдумчиво не чистите, или я ошибаюсь?

Воздух в купе стал отекать тёплым молоком сдержанной сентиментальности, но П, как оказалось, для себя ещё что-то не прояснил:

– Значит, маленькое чудо, произошедшее с вами, – это целиком заслуга вашего начальника, – тут он сознательно оговорился, – а забери его от вас, и всё может рухнуть – вернуться «на круги своя»?

– Уже такое исключено, потому что своих толковых, то есть проснувшихся, хватает, и будет кому дело подхватить. Я вот слово «начальник» с детства презираю! Оттого и жили мы паршиво, что кругом одни начальники командовали… Блин, штемпельные душонки! Самая дрянная жизнь настаёт, когда их много порасплодится, и самый несчастный, при этом паразитском половодье, народ. Наш хозяин – не начальник, не спаситель во плоти – он обычный предприимчивый человек, но дело своё крепко знает и поэтому люди к нему тянутся. Они не манны небесной от него ждут, а честного выполнения взятых на себя обязанностей. У него, верно, своя ноша – она не каждому по плечу, ведь он ситуацию в целом видит – разве это не талант? И это его хлеб, которым он вполне доволен. Ему ведь постоянно предлагают должности народного заступника, или в политику идти на чёртово «общее руководство». Но он это дело отшивает сходу, потому что ему интереснее своим заниматься, а не насиживать мозоли, елозя перед оргтехникой, сами знаете, на чём… Ага, или спасать тех, кто лень свою пуще матери бережёт! И потом, расти вверх, вширь – дело спорное. На каком-то уровне большой начальник народ вообще перестаёт видеть и чувствовать, так как следит только за более и менее крупными начальниками, чтоб не сожрали. Мы однажды с хозяином кумекали насчёт укрупнения производства, какой-то страховки, и в конце решили – зачем?! Товар штучный – если начнёшь обороты наращивать, то в них и увязнешь, будешь потом только о них думать, подтираться с утра деньгами, а по ночам их в уме складывать. Совсем другая жизнь в итоге получается, где не вольно собой распоряжаться – разве это интересно? С подстраховками та же история: только головные боли и заведомая работа на кого-то. В результате мы решили двигаться планово, по одёжке протягивать ножки, развиваться качественно – не количественно, чтобы и на месте не бежать, но и не стараться всех покрыть своим мебельным мастерством или ещё чем-то…

– Да, но если бы ваш хозяин взял под своё крыло административный район, город, то он бы смог гораздо больше людей «научить» жить достойно, распространить, так сказать, опыт… – продолжал не без умысла витийствовать доктор.

– Осечка, уважаемый! Он что, поп, учитель, реформатор – ошпаренный то есть? Кому надо, пусть сам учится. Мы ведь не прячемся – живём открыто – заходи, смотри, фиксируй, сам пробуй. Да, и он же нас не силой заставил измениться, а только примером, что можно и нужно жить н о р м а л ь н о, где угодно. Хозяин наш, вообще-то, по-настоящему хитрый. Ну, наладил ты производство: прибыль, сбыт, материалы, зарплата – будет вроде, ан нет! Он, конечно, нарочно нас к себе таскал, чтобы убедить постепенно изменить жизнь к лучшему. А теперь, когда каждый из нас в общем деле заинтересован, дорожит им, каждый ответственен, и старается соревнованием свою жизнь улучшить, то ему самому на фабрику впору приходить только «сливки» снимать…

– Ну ладно ты, – отозвалась из поднебесья О, – так уж, только сливки! Нет, мужики, контроль обязательно нужен, потому что не все внутри себя равны, и кто-то рано или поздно начинает грести под себя. Скажите, нет?

Вопрос, что называется, повис в воздухе… П и Н встретились взглядом: всё-таки есть у природы и хорошие ученики – есть, однако.

После небольшой паузы Р подвёл итоги:

– Понимаете, жизнь ведь не кино – всё собой не охватишь… Человек живёт, чтобы через труд стать «своим» – себе, в первую очередь, нужным. И если бы все похоже думали, то и жили бы по-человечески. Легко про нас сказать: гля, эти куркули думают только о себе! А о ком вообще-то надо без перерыва думать – вот так, думать, думать?! О всех несчастных, убогих, о катастрофах, войнах, о этой долбанной наркомании – о чём я должен постоянно волноваться! Да за эти дела сотни тыщ жирных индюков по телевизору всё думают, думают, а толку? Вы про воз басню хорошо знаете? Да, ну вот… Кто кому мешает дом грамотно сработать, баню поставить, сад – рекордсмен разбить, огород, парники наладить, или ходить на работу, как на праздник? Надо только упорно, причём красиво, без суеты и перескоков – т р у д и т ь с я ! Вот и всё, я думаю. Надо хотеть жить в комфорте, любить жену, природу, свободу, уважать родителей и суметь собой детям перспективу указать… Не опухай по выходным в постели, не вздыхай из дырки в простыне о кущах, а бери инструмент и вкалывай, делая жизнь лучше. Разве не так? Так что хозяин здесь ни при чём – сам учись и будь! хозяином.

– Всё-таки любите, любите вы своего благодетеля, – вставил Н, предвкушая стиль ответа.

– А что его любить – он же не красна девица! Я вот семью свою люблю, жену, но ведь тут не любовь как раз нужна, а партнёрские, то есть добрые, отношения. Руку надо вовремя подать, помочь в проблеме непосильной одному, дружить с тем, кто на тебя похож, и не потакать лентяям – ведь, именно при любви, такое случается, верно? – Р хрустнул лопатками. – Устал я за день… Вы меня отпустите?

– Конечно, конечно… Но вы нам такую задачку преподнесли, что сразу и не разберёшь, есть ли у неё простое решение… – П исполнил по столику короткую дробь, – так что вы отдыхайте, а мы будем думать.

– Думайте – кто мешает? Но сразу после мыслей надо за дело браться, а где его возьмёшь в поезде?.. – Р одним махом взлетел на верхнюю полку, лёг так, будто его этому учили специально, и сладко зевнул. – Э-ах-ху, а мою-то сморило от наших разговоров…

Оказывается О, уронив голову на раскрытую книжку, уже вовсю кисельно посапывала.

– Значит, говорите, примером?

– Ах-ха, примером… – Р основательно хватанул воздуха, – ах-х… Это и в лесу так: животное, то есть мать – птичка, детёнышу больше свою жизнь показывает, а он глупый только повторяет и умнеет – становится самостоятельным. Если же она, или папаша станут птенцу в рот без меры червей таскать, то он просто ожиреет и будет к нормальной жизни не пригоден. И людей возможность халявы портит – откуда весь этот разбой, войны, бардак и пьянь? Эх-х, да вы и сами люди грамотные – по всему видно, не болтуны – что мне, самому неучу, вас учить азбуку по слогам разбирааать… – Он попытался ещё что-то пробормотать вдогонку, но внезапно затих.

 

Хорошее слово «столоначальник»! Несть им числа и непонятно, откуда они берутся? В новостях не редкость такой сюжет: пожар, столкновение, обвал, либо иное стихийное бедствие – опоры падают, перекрытия трещат, чёрный дым на километр, то есть круги адовы. Чумовые мужики с глазами навыкате носятся, сурово матерятся, детишек спасают, имущество эвакуируют, а в сторонке… столик и вокруг него теснятся обременённые каракулем и звёздами командиры. Без рентгена видно как в их осанистых на вид головищах шарикоподшипники крутятся, и жезлы маршальские меж рёбер торчат. Сгрудились начальники у карты или схемы и решают, куда стволы направлять, пока кто-то реально жизнью рискует. Тотчас в «очаг» реляции летят, но из-за густого мата кто их слышит?! Однако, эти бумажные насекомые не сдаются и деятельно, отрабатывая «пайковые», рапорты в штабы отправляют. Там, правда, самцы намного откормленнее, лоснистей, стоят теперь у макета и флажками со стрелками балуются, задумаются вдруг, затуманятся, глянут в окно на далёкое зарево – мда-с… То есть титаны общаются с вечностью, не меньше. Следом петиции «вниз» парят: делайте то-то и то-то, что значит, вполне по инструкции. Мелочь у стола, тем не менее, рявкает: «есть!», и начинает мужиков по формуляру корректировать, но те только отбрёхиваются, летают по жидким мосткам и, кроша со зла на «козлов» зубы, продолжают лезть на рожон. Потом, так или иначе, стихает буря, водичка из краника капает, угли едко дымятся… Тотчас на месте комиссия образуется: кто виноват? что делать? Считают потери, приписки бодро фабрикуют, и подумывают споро – кого за это безобразие наградить? Ёма! Героев-то что награждать – они и так уже г е р о и – это! их награда, но орден себе уже дырку ищет и, безусловно, к ней найдутся «пи’нгвины» c тройным подбородком. Они, не смущаясь, выгнут свои дряблые под литым мундиром груди, как бы вопя: вот я! тута!.. и я! и я! я-я-я… И метафизическое отсутствие «сверх-я» обронит: ну хрен с вами, берите! Потому что кто-то амбалит на периферии, а кому-то ближе в кассу стоять – диалектикой попахивает… А ты, начальник, сам возьмись рукой за раскалённый металл. Что, больно! А «других» посылать в пекло не больно? Когда отсутствует личный пример – нет и личного авторитета. Командир не тот, кто «по должности больше знает», а тот, кто больше «на самом деле» умеет, кто сильнее, и оттого, не боится быть первым и ноги замочить. Он всегда на острие атаки, где более слабым путь прокладывает, заражая их доступностью мужества в п р е о д о л е н и и с е б я. Не имеет права столоначальник людьми командовать – его имущество: стол, стул, чайник, офисные принадлежности, бумага стандартного размера и пустые сотрясения воздуха. Разве может быть у подобного круга личных интересов достойный пример? Какое там!.. Хотя есть недостойный: поразмысли, человече, как не стать таким уродом. Возможно для этого они и появляются на свет, звонко ударяясь головой – согласно меткой поговорке – о коленку матери…

 

Н посмотрел на часы – семь… Он поднял глаза и увидел в багетной раме окна совершенную композицию, напоминающую колоритом работы «старых мастеров». Внизу слева, рядом с волнистым шифером занавески, сидит благородный кавалер – он замер, придерживая подбородок рукой, и по внешним признакам кажется стройно – спокойным, но мечущиеся белки его глаз, выдают неистовую рукопашную атаку, происходящую внутри. Над его головой вопрошающе покачивается ладонью наружу двужильная шершавая «клешня» Р, не обещающая миру ничего, мля, кроме неукоснительного выполнения жизненного предназначения. Из правого верхнего угла к достоинствам обоих грандов тянется безупречная женская ручка в крапчатом маникюре – она, как бы, осеняет их на благоразумие, обещая иные, более умеренные бытийные ценности. Ниже картину замыкает блестящий блин стола – на нём отливает тёмным серебром пэт-бутылка с минеральной водой, в которой, всплывая, лопаются пузырьки углекислых надежд. Центр композиции занимает саркастическое зеркало на двери – оно многократно умножает и саму композицию, и непролазные синюшные сумерки за окном.

Доктор, всполошившись, невольно нарушил равновесие масс:

– Ну что! Как я понимаю, нам пора?! – Он, ликуя, нетерпеливо, но не усердствуя, хлопнул в ладоши.

– Да, уже семь – надо идти.

П выудил из кармана пальто бумажник и, переливчато – решительно урча что-то, вышел в коридор. Н, поменяв спортивную куртку на стильный свитерок, сочувственно посмотрел на съехавшее личико О, и едва тронул её за локоть. Ему было жаль чужого безмятежного сна, жаль привычной злости вначале, и жаль того, что обо всём приходится жалеть потом… Как всегда.

– Мы с товарищем отлучимся на пару часиков? Поужинаем. Вы, пожалуйста, ложитесь вниз.

– Х-хорошо, хорошо… на пару часиков. Я лягу, вы не беспокойтесь, – она, казалось, даже не проснулась, хотя чуть растворила створки ещё накрашенных ресниц, – идите!.. Всё будет нормально.

Н плавно вытек в коридор и только взглядом спросил у П – куда?

– Вперёд! – рявкнул доктор, закрывая дверь, – вперёд туда, где ждёт нас сытый жребий!

Они направились в сторону купе проводниц, уступая дорогу редким прохожим. Девицы пили чай, раскраснелись и, судя по всему, сосредоточились в дискуссии на гипотетических женихах. Из двери вылетела фраза: «…Да он тряпка!..» – её ловко подхватил П и, держа за хвост, как трепыхающуюся рыбу, прикрыл мужской срам:

– Ну что, красавицы, вы всё нам несчастным косточки полощите?

Служительницы кипятка и комфорта, добавив в лица краски, смолкли, но «суровая» тотчас нашлась:

– Только нам и дел, что вас полоскать – очень надо! – Шпага сверкнула перед носом П. – Да и вообще нормальных мужиков – кот наплакал, г-где они?! Тот или уже занят, или не в кондиции…

Ответный выпад был афористичен:

– Если мужик «нормальный», то он всегда в кондиции! В вашей работе другая беда: слишком большой выбор вариантов – это расхолаживает.

– Да какие в пути варианты! Всё непутёвые… Иногда, правда, бригады переезжают и мужики в них вроде с руками, работящие, но что они могут видеть в нас, кроме забавы?

Подала голос и симпатичная «тихоня»:

– В пятом и шестом купе как раз такие – едут на вахту, но только сели, сразу стали водочкой обедать. Двое уже здесь вертелись. Что, вы думаете, им нужно, когда времени тьма и ночь впереди?..

Доктор через плечо бросил Н:

– Это те ребята, что властями недовольны… – и уже дамам, – а мне они понравились: рассудительные, выдержанные, жить мечтают осмысленно, красиво. Да только кто им даст?! Вы, вообще, мужика особо не казните за прямодушие. Ему, кроме себя, нужно ещё со всем миром бороться – от этого он и бывает по-солдатски груб и нетерпелив.

«Тихоня» протяжно вздохнула:

– Поня-я-ятно всё… Но учтите ещё и специфику нашей профессии – обслуга. Ведь как на нас смотрят? Как на коврик у двери, о который ноги вытер и забыл… Кому я расскажу, что институт закончила и здесь временно, ожидая хорошего карьерного места, оказалась? Сначала, я на служебное купе смотрела, будто на карцер, но сейчас освоилась и для себя лишний раз уяснила, что нет «плохих» профессий и нет труда, за который стыдно. Гораздо хуже быть тунеядцем, или ласковым паразитом у мамы с папой на красной шее сидеть, но именно этого, почему-то! никто особо не стесняется…

– Значит, говорите, вертятся и пристают? – остановил риторику П.

– Пристают паршивцы. Хотя случается, это приятно. Если ребята с головой, весёлые – дорога проходит быстрей.

– Ну, я и мой сосед, как вы понимаете, вовсе не «пристаём». Просто захотелось с милыми дамами немного поболтать, так сказать, ощутить душевный комфорт.

– Да мы не против, – отозвалась «суровая», – вы вообще пассажир –мечта. Хорошо, когда в вагоне хотя бы один такой окажется – сразу чувствуешь себя человеком, а не ковриком.

– Красавицы, моё сердце и докторские руки всецело принадлежат вам! – П прижал к груди те самые руки и бросил в купе полные горсти профессионального добродушия.

Рядом упали и растворились на полу призраки дуэльных шпаг.

– А вы врач?! – Девицы хором переглянулись.

– Мы думали, что начальник большой… – протянула «суровая».

– Никогда таким бякой не был и не буду. Я рядовой стоматолог в отличнейшей клинике. – После секундного снижения рейтинг П резко взлетел, и он вновь привычно формировал клиентуру. – Вот вам моя визитка – милости прошу, если что…

– Лучше не надо хи-хи, простите… – невольно хихикнула «тихоня».

«Суровая» же только «ойкнула» дублем, смущаясь:

– Ой-ой, а у меня к вам вопрос есть, деликатный правда…

– Отвечать на вопросы – моё внеслужебное хобби. Только мы с вами побеседуем после ужина, позже, и без разного рода хихикающих свидетелей. Разрешите представиться: меня зовут П, а моего молодого друга – художника – Н.

Дамы выразительно просияли.

– Меня зовут Э, – «суровая» обрела букву, – а мою подругу – Ю.

– Ах, как приятно заполнять пустоты алфавита! – воскликнул П, и следом на ослепительную улыбку Ю, – а с вами у нас серьёзной клинической дружбы не получится, по крайней мере, в ближайшее время. Да, а как ваша ресторация в смысле «качества обслуживания»?

– Меню скромное, но кухня практически домашняя, – ответила Ю.

– И горячительное, хотите сказать, «без заряда»?

– Конечно! – горячо воскликнула Э, – там же уважающие себя люди работают и до откровенной «химии» не опускаются. А когда прилично людей кормишь, то благодарность сама напрашивается…

– Вот, художник, куда мы, оказывается, попали – не в обычный экспресс, а в оазис буржуазного благоденствия – даже страшно от обилия приятных сюрпризов. Всегда да везде бы так: без хамства и аристократических заморочек. Хорошо жить где-то в центре, где тепло и уютно. Ну что ж, хозяюшки, до встречи! Я через три вагона чувствую запах «домашнего» и попросту не имею сил откладывать с ним встречу…

Парочка расшаркалась и тут же ринулась в тамбур, оставляя счастливых молодых женщин в полном убеждении собственного достоинства. По ходу, Н подумалось, что при ближайшем рассмотрении, люди в массе не заслуживают мизантропии, что жидкость всегда принимает форму сосуда, и, значит, мысли о первоначальном совершенстве «формы обстоятельств» – не такой уж бред, абсурд или наив… Хотя, продолжал рассуждать он, если взять для примера Р, то ведь он в несколько дельных фраз изложил правильный план только для победы над бездарностью жизни тела. А жизнь, как ни верти, – это прежде всего заполнение пустот духа – анализ, общение, созерцание, обмен излишками информации, образностью, выявление своей сущности в споре… И значит, при всём уважении к позиции Р, с ним вряд ли возможно подружиться, потому что в геометрии Н, параллельные линии никогда не соединяются, даже если согласиться с П, что неправдоподобно везёт на приятные сюрпризы…

 

Вымышленных героев не бывает – точка, вымышленными могут быть только обстоятельства – восклицательный знак! В «горной» человеческой породе встречаются «редкоземельные» элементы, делающие абсурдной любую кучерявую фантазию. Дело за малым: держать глаза и уши раскрытыми – рот сам откроется. Не верите? Выйдите из дома, пройдите от вокзала к рынку, отслужите в армии, почешитесь в конторах, полежите на нарах, в больницах, скрипичный вечер посетите, большой футбол удостойте вниманием, наконец, загляните в зеркало или над криминальными новостями поразмышляйте… Чего, скажите, нет в человеке, что на кухне кажется неправдоподобным?! «Мульку» вымышленности подпустили, ясно, литкритики, чтобы ей как палицей размахивать, маскируя практическую несостоятельность, или несамостоятельность, своей профессии, склеенной с праздным пустословием. Выпиливать лобзиком героев, думать об их «типичности», представлять себя классиком – удел тех, кто бумагу делает из бумаги, а не из кряжей и неподъёмных хлыстов, составляющих буреломы межличностных отношений. И притом, что туалетная бумага, бесспорно, качественнее выходит из вторсырья – разве во имя него сидит на глухом чердаке воспалённый поэт и увлажняет листы рукописи уксусом слёз? Нет! Он жаждет, чтобы слово жгло, рвало, кололо, взывало, разило, возбуждало – его самого, прежде всего! Чтобы слово было неудобным, горячим, едким, острым, коварным, скользким. И чтобы у того, кто взял в руки книгу, даже ассоциативная мыслишка – дескать, вот приложение… – не сорвалась при взгляде на унитаз! Где только такую, братцы, по факту найти! Вели-и-икая редкость. Века прессуются на одной полке, а остальное – макулатура, театры марионеток, пьесы теней, безликие клоны, советы по рукоделию для безруких, сентиментальный «порожняк», умствования праздной серости, вопли безголосых, приговоры неудачников, явное шарлатанство и околонаучный бред. То есть, грандиозный парад хронофагов, и «это» – верно – лучше отправлять на переработку, не жалко. Установочная «заданность» человека – это аксиома, но она не подавляет творца, а лишь раздражает его сопротивление, осуществляемое через вымышленность обстоятельств. Вот уж где ври, сколько душе угодно! Ври заливисто, красиво, вдохновенно, мстительно, «белькантно» – право имеешь. Только ври бескорыстно, от избытка светлого, от перелива остроумия – не словоблудия – то есть ври, не вымещая на воспринимателе трофические шрамы детства, так как и без тебя известно, чем внизу, ну там-м-м… заканчивается шея. Поэтому, кто запрещает собрать под обложкой, как под одним одеялом, людей обычно – нормальных, оставив явную патологию за скобками повествования, и лишь в качестве спонсора творческой злости? Кто – что? Реализм!.. Извините, но это овощное понятие, профессорская наскальная условность, не свойственная искусству, или точнее, собственность кулинарии – вот где обман чувств ведёт к поносу! Дело в том, что художник, вымышляя обстоятельства, лепит персонажи из себя, добиваясь тем самым, доказуемости простого правила: никакие внешние обстоятельства не в состоянии подавить внутренние, при условии их фундаментальной, закалённой самоотрицанием, устойчивости.


Оглавление

7. Часть 7
8. Часть 8
9. Часть 9
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Существует множество различных инструментов наружной рекламы
Поддержите «Новую Литературу»!