Сыну

 

 

 

Махая крылами, звеня чешуей, летел над горами дракон золотой. Трех рыцарей он в этот день проглотил – в пещеру вернуться уж не было сил. Устав от сражений и смертной тоски, решил он водицы попить из реки. Но, плавно спланировав к глади воды, увидел Дракон человека следы. «Посмотрим на ужин,» – подумал мой друг, глазами змеи озираясь вокруг. Увидел он тут в двух буквально шагах принцессу, сидящую с книгой в руках. И мысли Дракона о вкусной еде тотчас унеслись по прозрачной воде.

– Ты нимфа иль ангел?! Ответь мне теперь! Твоей красотою пленен страшный зверь!

– О нет! Ты не страшен... Ты славный дракон. Вчера я про гоблинов видела сон. Я даже проснулась, была вся в слезах. Они – настоящие звери и страх! О мудрый дракон! Дай мне лучше ответ, как много прочел ты за три сотни лет. Читал ли ты книги о злых колдунах, о кольцах волшебных, о звездных мирах? Я здесь о друидах читаю рассказ, его обсудить бы хотела сейчас.

– Мой ангел, прости! Не читаю я книг. Я знал колдуна, он был скверный старик – костлявый, невкусный, с волшебным кольцом, которое в зубе застряло потом. Скажи-ка мне лучше...

– Так ты не дракон! Простой птерозавр! Убирайся же вон!

И друг мой, опешив, отправился прочь, на крыльях неся наступившую ночь. Он многое в мире огромном видал, но книг о друидах, увы, не читал...

 

С тех пор Золотой Дракон совсем потерял покой. Полюбил ли он юную прекрасную принцессу? Не знаю. Я не знаю, что такое любовь. Но теперь Дракон часами ходил по кругу вдоль стен своей пещеры и думал только о ней. Мысли Дракона стали приобретать очень странные формы. Он вспомнил, что когда-то в Академии он слышал что-то подобное. Это были стихи. Золотой Дракон сочинил несколько тысяч стихов. Все они были посвящены принцессе. К сожалению, ни одно из тех стихотворений не дошло до наших дней – Дракон не умел писать, а прочитать свои сочинения ему было некому...

Эта беспокойная жизнь продолжалась несколько лет. Дракон более не покидал своей пещеры. Он очень похудел, чешуя его окончательно побелела. И тогда...

 

 

 

Дракон лежал на каменном полу своей холодной пещеры. Ему не хотелось подниматься, к тому же силы почти оставили его. Через отверстие в своде пещеры он смотрел на проплывающие по голубому небу белые облака. От одного из облаков отделилась маленькая точка и, поблескивая на солнце, стала приближаться. Размеры необычного объекта медленно увеличивались. Скоро стал вполне различим хрупкий силуэт, плавно спускающийся на белых крыльях. Наконец, призрачное существо достигло полумрака пещеры и легко приземлилось рядом с Драконом.

Перед лежащим без движения крылатым змеем стояла хрупкая полупрозрачная девушка. Она была необычайно красива. Длинные белокурые волосы вьющимися прядями ниспадали на ее тонкие плечи, покрытые белой тканью невесомого платья; глубокие ярко-синие глаза с нежностью смотрели на Дракона. За плечами девушки мерно покачивались белые крылья, а в руке она держала длинный тонкий переливающийся всеми цветами радуги меч.

– Приветствую тебя, белый демон, – ласково произнесла девушка.

– И я приветствую тебя, о прекрасное создание, – ответил Дракон. – Кто ты? И зачем ты пришла в это глухое место? Могу ли я помочь тебе?

Глядя в синие очи сказочно красивого существа, Дракон поначалу подумал, что заснул, и ему снится необычайно приятный сон. Лишь холод пещеры напоминал ему о реальности происходящего.

– Я ангел, – ответило видение. – Я принесла тебе смерть.

– Почему ты хочешь убить меня, ангел? – тихо спросил Дракон.

– В этом мире стало слишком много зла, белый демон. Одно лишь существование твоего рода разрушает теперь гармонию жизни.

– О дитя Воздуха и Воды, разве низвержение сынов Огня не нарушит равновесие, царившее веками?

– В этом мире стало слишком много огня, мой брат...

– Тогда делай то, зачем ты пришла... Ты так похожа на нее... – грустно добавил Дракон.

– Я решила, что так тебе будет легче...

Легко взмахнув сверкающим клинком, девушка погрузила его по самую рукоятку в череп Дракона...

 

На этом, мой сын, заканчивается история Дракона, но не заканчивается мое повествование. Я поведаю тебе еще кое-что. Слушай...

 

 

 

Однажды, холодной темной безлунной зимней ночью в дом, стоящий на самом краю деревни, постучали. Стук был настойчив и прекратился лишь тогда, когда за окнами зажглась свеча.

Хозяин дома наспех накинул шубу, сказал несколько успокоительных слов своей немолодой жене и открыл дверь. За дверью никого не было. Мужчина всмотрелся в темноту, прислушался, но так ничего и не услышал, кроме завывания ветра. Он уже собирался закрыть дверь, когда взгляд его упал на большой сверток, лежащий у его ног. Мужчина сделал несколько шагов вперед, неловко оступился, зачерпнув сапогом снег, осмотрелся. Ничто не нарушало спокойной глади серого снежного моря, поглотившего деревню, – вокруг не было видно ни единой души, ни одного следа. Произнеся несколько крепких слов, мужчина поднял сверток, вошел в дом и плотно закрыл за собой дверь.

Раздевшись, хозяин дома положил сверток на стол, позвал жену и развернул неожиданный подарок... Взору удивленных людей открылся закутанный с ног до головы в белую ткань крепко спящий златокудрый младенец...

 

Конечно, они приютили его... Необычный малыш – подарок небес – скрасил их одинокое существование. Но счастливая семейная жизнь продолжалась недолго...

 

Его приемная мать умерла от чахотки, когда он был совсем еще ребенком. Отец, очень тяжело переживавший потерю своей жены, быстро состарился, но все еще ходил на охоту – его отец был замечательным охотником. Мальчик часто оставался дома совсем один. В то время, как дети гоняли по деревенским улицам голубей, он, сидя часами у окна, молча смотрел на небо и ждал отца. Почему-то никакого желания общаться со своими сверстниками у него не было, и более того, за всю свою жизнь он еще не произнес ни единого слова, лишь смотрел своими желтоватыми глазами пристально и внимательно.

Однажды, вернувшись с охоты, отец застал Мальчика сидящим у окна с ножом в одной руке и маленькой деревянной фигуркой – в другой.

– Смотри, отец, – сказал Мальчик, показывая фигурку, – это грифон, сказочное существо – наполовину орел, наполовину лев.

Это были его первые слова. Отец похвалил своего сына за тонкую работу. Охотник уже давно взял за правило не удивляться ничему, что происходило с его сыном – и у него были на то основания.

С тех пор, пока отец охотился, Мальчик вырезáл из поленьев различные диковинные фигурки, чашки, тарелки, ложки и прочую домашнюю утварь, а потом шел на сельский рынок их продавать. Когда он брел по деревенским улицам, вслед ему слышалось улюлюканье и крики мальчишек «птенец-подкидыш, птенец-подкидыш!» Слышал ли он эти крики, или он был настолько погружен в свои мысли, что до его слуха они не доносились, сказать сложно, но Мальчик так ни разу и не ответил своим обидчикам.

Время шло. Деревянные поделки не приносили почти никаких денег, отцу было все сложнее добывать пищу, поэтому, несмотря на слишком юный возраст своего сына, он решил брать его в лес и обучать своему искусству.

Впервые попав в лес, Мальчик обнаружил в себе удивительное знание повадок животных и всевозможных примет. Он выследил оленя с такой легкостью, что обескураженный отец, сам знавший о лесе почти все, лишь смог развести руками. Никогда еще добыча не доставалась зверолову с такой легкостью.

– Ты будешь великим охотником, сын мой, – сказал по дороге домой старик, обремененный тяжестью оленьей туши.

– Нет, отец, – ответил Мальчик. – Я ценю жизнь, восхищаюсь ей. Я нашел для тебя оленя лишь потому, что я очень люблю тебя и знаю, как тяжело тебе приходится после смерти матушки.

Охотник прослезился...

 

Вскоре отец Мальчика отправился вслед за своей женой – женщиной, которую он так любил долгие годы... Мальчик остался совсем один в целом мире. Он рос и постепенно стал мужчиной. Необъяснимым образом появившееся у него знание жизни позволяло ему не испытывать лишений. Он иногда охотился, иногда вырезал что-нибудь из дерева или лепил из глины, иногда помогал своим соседям. Но большую часть времени он проводил в одиночестве на опушке леса, глядя на пробегавшие по небу облака. Он никому не желал и не делал зла, однако крестьяне сильно его недолюбливали за его необычное поведение. Соседи терпели его лишь потому, что он мог помочь им в самых казалось бы безвыходных ситуациях...

Так он и жил. Я расскажу тебе о том, что было дальше. Слушай...

 

 

 

В одной деревушке жил славный поэт... Он песни слагал аж с пятнадцати лет, руками работать не очень любил и дни напролет на лугу проводил. В то время, как каждый крестьянин пахал, он, сидя на травке, стихи сочинял.

И чтоб хоть какую-то пользу нести, он сельское стадо решился пасти. И каждое утро, собрав всех коров, он гнал их на поле отведать цветов. Конечно, Поэт был не чужд красоты. Но разве считают простые цветы? Мы в жизни не ценим, увы, никогда тот плод, что достать нам не стоит труда.

Вернемся же к нашим коровам на луг. Заблудшую телку однажды мой друг у рощи березовой долго искал, и там он, о чудо, цветок увидал. Прекрасная роза в колючих кустах бутон распустила в весенних лучах. Как вкопанный друг мой минуту стоял, а после, очнувшись, он страстно сказал:

– О мой идеал неземной красоты! В тебе столько света, тепла, чистоты. К тебе я любовью в момент воспылал, как только увидел, о мой идеал!

Тут Роза, смутившись, прикрылась листвой, румянцем зардевшись от речи такой... Но телка мычаньем напомнила всем, что у пастуха с ней немало проблем. И, тяжко вздохнув, побежал мой Поэт протяжно ревущей корове вослед.

На утро он стадо пораньше пригнал к березовой роще. Его идеал, уже пробудившись от сладостных снов, стоял в ожидании новых стихов. Поэму и маленький скромный сонет для Розы в тот день сочинил мой Поэт...

Неделю он к милой своей приходил, воды из ручья для нее приносил, читал ей стихи, поливал и полол, и чушь о любви постоянно молол. Она отвечала ему, как могла – бутон для него лишь теперь берегла, от прикосновенья его лишь руки она раскрывала свои лепестки, и благоуханьем при этом она давала понять, что в него влюблена. И все ничего, так и жили б в любви, но жизнь расставляет акценты свои...

Однажды нес воду для Розы пастух, но вдруг, бросив все, побежал во весь дух туда, где она безмятежно росла. Какие творились, мой сын, там дела! Корова шершавым своим языком к любимой его подбиралась тайком. Он палкой буренку скорей отогнал, пока не был съеден его идеал. Поэт мой расстроен был чуть не до слез, весь день размышлял, а потом произнес:

– Тебя я, мой ангел, люблю всей душой, и жизнь коротать я хочу лишь с тобой. Но мир, к сожалению, очень жесток – тебя здесь затопчут, мой милый цветок, ведь крыши здесь нет над твоей головой, тебя унести я хотел бы домой. Быть может, ты против?.. Подай только знак... Ну что ж, ты согласна... Пусть будет все так!

С такими словами он стебель сломал и к сердцу любимую нежно прижал. И был он счастливее всех во сто крат, вдыхая той ночью ее аромат...

На утро селян разбудил не петух, а вопль отчаянья. Бедный пастух кричал, обнимая ее лепестки, от невыносимой вселенской тоски – прекрасная Роза и нескольких дней прожить не смогла вдалеке от корней...

 

Ты спросишь, а есть ли у басни мораль. Отвечу, что Розу конечно же жаль, однако, мой сын, ради ночи одной не жалко пожертвовать жизнью порой. А что же Поэт? Он свихнулся с ума, но в этом, признаться, его лишь вина. Мы часто льем воду на мельницу зла, когда совершаем благие дела...

 

Любовь заставляет человека терять разум, потеря любви лишает человека разума. Так случилось и с Поэтом. Он уже никогда больше не появлялся в деревне. Однажды убежав в лес, он многие годы провел в дремучей чаще, прежде чем смог вспомнить, кем он был когда-то. Но вспомнил он не только свою жизнь среди людей...

 

 

 

– Зачем ты сделала это со мной, ангел! – глядя на небо, в который раз спрашивал Поэт. – Почему ты не подарила мне тогда покой?!

– Таковы законы жизни и смерти, законы развития и перерождения, – отвечал он сам себе, вспоминая слова Мудрого Змея.

– Почему ты не лишила меня памяти?! – вновь обращался он к небу.

– Но ты не помнил о своей прежней жизни до того, как потерял настоящую, – снова отвечал он себе.

Наконец, Поэт постарался собраться с мыслями. Это было не так уж и легко сделать. Была ли в том его вина или нет, но к людям он уже много веков испытывал антипатию, поэтому, оказавшись человеком, нужно было искать и придумывать для себя некий путь, который не приводил бы к противоречию внешнюю и внутреннюю сущности. Необходимо было составить план...

Решение не заставило себя долго ждать. Во всем мире было только два существа, к которым Поэт питал истинную привязанность – Мудрый Змей и Принцесса-Роза. Именно их поискам и решил посвятить свою жизнь Поэт...

 

Молодой человек пробирался сквозь дремучие заросли древнего леса. Вокруг него высились вековые дубы, у подножия которых рос нескончаемый колючий кустарник. За последние годы Поэт необъяснимым образом научился чувствовать, насколько далеко вглубь земли уходит корень каждого растения, встречающегося на его пути, насколько этот корень здоров и велик. Его не переставало удивлять, что гигантский дуб может обладать корнем менее значительным, чем чахлая береза. С трудом пробираясь вперед, Поэт развлекал себя раздумьями о том, чем вызвано столь часто встречающееся несоответствие между корнем растения и его видимой частью.

«Возможно, все дело в том, что внешние непреодолимые силы не дали той березе проявить весь свой потенциал, – размышлял Поэт. – Конечно, рядом с ней растет такой могучий дуб. Он появился на этом месте задолго до своей тщедушной соседки, впитал в себя все соки из окружающей его земли. Но ее корень гораздо сильнее, он проникает вглубь так далеко, что старому дубу даже не снилось. Почему же она не перегонит его в росте? Боится ли она соседа, или ей достаточно того, чего она уже достигла?.. Или она просто не знает, чем является на самом деле?..

«Вот лежит поваленная ветром сосна. В прошлом она была стройна и прекрасна, она тянулась вверх, невзирая на все невзгоды, препятствия и опасности. Но со временем и она остановилась в своем росте. К чему ей было стремиться, если она и так уже была выше всех?.. Наверное, когда-то я был чем-то похож на эту сосну. Со временем я начал жить так, как будто буду жить вечно... Перестал ощущать вкус и запах жизни, перестал стремиться к солнцу... И однажды ветер обрушил ствол моей жизни...

«Я, кажется, знал волшебника, который мог разговаривать с животными. Как бы мне хотелось научиться понимать язык деревьев, чтобы расспросить их самих об их жизни. Но умеют ли они вообще говорить? Наверное, умеют... Вряд ли их сущность так уж сильно отличается от человеческой...

«В волшебном парке, помнится, росло древо жизни. Маги рассказывали мне, что это великое дерево не менялось со времен, когда первые чародеи, основавшие затем Академию, собирались в его тени, чтобы обменяться опытом... По праву ли оно носило свое название?.. Жизнь так изменчива... Или истинная жизнь действительно основывается на законах, неподвластных времени?..

«А вот растет скромная осина. Сколько в ней потенциала. Но сможет ли она им воспользоваться в полной мере? Конечно сможет. Скоро она перегонит в росте все окружающие ее деревья. Столетним дубам уже нечего доказывать своим соседям. Видимо, поэтому они и остановились в своем развитии. А она... Сколько в ней энергии, какова ее тяга к свету... Ее корень не так уж и велик, но скоро он вытеснит всех своих подземных конкурентов и займет окружающее его пространство не по праву рождения, а по праву сильнейшего, по праву, дарованному самой жизнью тем, кто ее ценит...»

 

Поэт все шел и шел вперед. За его спиной оставались непроходимые болота, глубокие реки и тысячи деревьев. Наконец, поднявшись на очередной холм, через преграждающие ему дорогу стволы стройных сосен молодой человек увидел впереди белоснежную шапку горной вершины...

 

 

 

Должно быть, найти иголку в стоге сена проще, чем найти, шагая пешком по земле, свой дом, долететь до которого ты мог бы с закрытыми глазами...

Несколько лет посвятил Поэт поискам горного убежища. Сначала он пытался вспомнить, как выглядели заснеженные вершины, окружавшие его прежнее жилище; его беспокоило опасение, что память вернулась к нему еще не в полной мере, но скоро он понял, что жизнь с высоты драконьего полета выглядит совсем иначе, чем с земной поверхности. Однако, осознание этого печального факта нисколько не ослабило решимости Поэта добиться поставленной цели. Он шел вперед, и с каждым новым своим шагом он получал все большее удовольствие от самого процесса поисков...

Горы. В прошлой своей жизни Поэт не замечал, насколько прекрасны эти величественные памятники покорению Великим Солнцем Жидкого Камня. Каждый горный хребет – это шрам на теле Земли, напоминание о прежних жестоких битвах Стихий за возможность создания Жизни. Но сколько наслаждения взору могут доставить эти шрамы; сколько живописцев и мастеров слова посвятили им свои бессмертные творения...

Но не только красота привлекала Поэта в его странствиях. Со временем он стал понимать необычайное увлечение черного дракона поиском непредсказуемых опасностей, таящихся в горах. Каждое покорение новой вершины было подвигом духа, победой внутренней силы над внешней средой, которая, несмотря на притягательность своего облика, хранила себя от вторжения непрошеных гостей...

Поэт взял себе за правило забираться на самую верхнюю точку очередного горного массива, предстающего перед ним. Осознание того, что он находится рядом с чем-то, что несоизмеримо больше, старше и мудрее его, манило Поэта достичь тех же далей, взглянуть на мир с той же высоты. Преодолев все многочисленные препятствия, преграждавшие путь наверх, он поднимался на самую величественную из вершин, и, обдуваемый холодным ветром, подолгу стоял и смотрел на необъятные пространства, простиравшиеся у его ног. Многие горы, еще недавно казавшиеся далекими и неприступными, теперь лежали где-то внизу. Глядя на них, Поэт размышлял о том, понимают ли эти внушающие преклонение простым смертным дети Земли и Жидкого Камня, что каждый, кто найдет в себе силы не останавливаться на достигнутом, может добиться высот, позволяющих смотреть на них сверху вниз...

Но горам было безразлично, о чем тогда думал Поэт – за миллионы лет они перестали обращать внимание на что-либо, кроме Стихий и Времени...

А Поэт шел вперед, туда, где на самой границе видимых пределов возвышалась над линией горизонта белая шапка непокоренного пика...

 

И вот однажды, измотанный многодневным восхождением Поэт вступил на небольшую площадку, венчающую величайшую из виденных им ранее вершин. Голубое небо окутало его ледяным покрывалом пронизывающего, дующего со всех сторон света холодного ветра. Поэт осмотрелся – внизу застыло белое море плотных ватных облаков, накрытое куполом безмятежного прозрачного воздуха. Что-то железной хваткой сдавило горло Поэта; ему стало тяжело дышать, но уже не от ставшего привычным недостатка кислорода... Рыдание наполнило пространство между небесными сферами. Слезы текли по щекам Поэта, застывая блестящими льдинками в его покрытой инеем золотистой бородке. Обхватив руками голову, упав на колени, Поэт смотрел на идеально прямую линию горизонта – он стоял выше всего, что мог когда-либо увидеть и представить, не осталось ни одного ориентира, к которому можно было стремиться...

 

Да, мой сын, Поэт так и не нашел пещеру, в которой когда-то родился Золотой Дракон. Возможно, все дело в том, что человеку не суждено достичь того, что дано дракону от рождения. Однако, была еще одна цель, которой мой герой и посвятил несколько следующих лет своей жизни...

 

 

 

Спустившись с гор, Поэт отправился в ближайший город. Там он без труда нашел работу в скромном бродячем цирке, показав хозяину труппы несколько устрашающих фокусов с отловленными по дороге ядовитыми змеями. Стороннему наблюдателю могло показаться, что бесстрашный человек рискует своей жизнью ради куска хлеба, но Поэт не подвергал себя ни малейшей опасности – змеи чувствовали в нем своего старшего собрата и относились к нему с уважением, которое, без сомнения, было взаимным.

За время своего пребывания в цирке Поэт посетил несколько городов, в каждом из которых, выходя на арену, он искал глазами в толпе тот притягательный взгляд, который ему посчастливилось увидеть лишь однажды.

Долгие странствия в шумном актерском кругу, в котором к змеелову относились с нескрываемой опаской, не входили в планы Поэта. Он выбрал столь несвойственный ему путь лишь с одной целью – научиться выступать перед требовательной публикой. Очень скоро он овладел навыками игры на незатейливом музыкальном инструменте и, поблагодарив попутчиков, покинул труппу...

Поэт переходил из деревни в деревню, из города в город. Останавливаясь на главной площади, он аккомпанировал себе на гитаре и пел песни о любви... о любви к ней... Нельзя сказать, что его выступления пользовались особым успехом. Часто в лежащую у его ног шляпу не падало ни одной монеты. Но признание публики не интересовало новоявленного барда. Он знал, что однажды она, услышав его голос, услышав песни, посвященные только ей, выйдет к нему...

 

О, да... Он знал... Он был уверен...

Два десятка лет минуло с той поры, когда обезумевший молодой человек убежал из своего дома в непроходимую лесную чащу... Два десятка лет прошло прежде, чем Поэт снова почувствовал неуловимый аромат... Он не смог его забыть... Лепестки... Так пахли мертвые лепестки, уносимые ворвавшимся в окно ветром... Так пахла березовая роща, в которой нерадивый пастух искал сбежавшую корову... Так пахла река, когда Золотой Дракон, утомленный сражениями, приземлился, чтобы напиться воды... Аромат... Его нельзя было спутать ни с чем... Ее аромат...

Это была она... Она стояла в толпе и смотрела на него... Она знала, что эти песни он поет только для нее... Стихи не погибли в холодной пещере... Ее взгляд... Я видел этот взгляд, когда холодная сталь пронзила мою память о ней... Но я не забыл... Ангел... Молоденькая девушка с книгой в руках... Роза... Принцесса... Вся моя жизнь и единственный смысл моей жизни... «Просто живи»... Но как я мог жить без нее?.. Постигать природу вещей, чтобы научиться осознавать происходящее... В этом ли смысл?.. Сознание убивает жизнь внутри... Тончайшие химические реакции, неподвластные воли и разуму, непостижимые сознанием... Ее взгляд, ее аромат... Быть хранителем жизни – это значит хранить ее...

 

Она не помнила о том, что когда-то Создатели сотворили ангелов – детей Воздуха и Воды, а в дополнение к ним (хотя, возможно, все было наоборот) они создали драконов – порождений Земли и Огня. Да и зачем ей было об этом помнить?

Она была моим воздухом. Она была непостоянна и изменчива, как вода. Она неожиданно приходила и так же неожиданно уходила. Я никогда не знал, ждать ли ее вечером. Любила ли она меня? Не знаю. Я не знаю, что такое любовь. Жизнь с ней была похожа на сон, на лунную грезу. Но это была настоящая жизнь...

Я спал и видел, как...

В окно струится лунный свет
И, нежно веки закрывая,
Меня с собою приглашает
Туда, где царствует покой,
Туда, где зла и боли нет.
И правят в этом мире грез
Змея и ангел неземной.
Змея, мою опутав шею,
Укусит, нежно впрыснув яд,
Но в тот же миг из горьких слез
Моих возникнут девы –
Сварив кору от жизни древа,
Мне душу с телом исцелят,
А после в танце закружатся
И, словно в сказке, превратятся
В тебя, прекрасный ангел мой.
Но перья крыльев чешуей
Окажутся на самом деле,
И ты холодною змеей
В ночных лучах к моей постели
Неслышно быстро проскользнешь.
И этой ночью под луной
Я на груди змею согрею,
И ты, обняв меня, уснешь...
А утром встану одинокий,
Взгляну задумчиво в окно,
Увижу солнце на востоке
И вниз летящее перо...  

Однажды, она ушла, не попрощавшись... Я ждал ее... Я сидел у окна, смотрел на небо и ждал ее... Я не знал, почему она ушла... Спустя восемь месяцев, я получил письмо, содержащее лишь два слова: «приходи скорее»... Не знаю как, но я без труда нашел дорогу... Всего один день пути... Но я опоздал... Ее уже не было... Но там был ты...

 

 

 

Ты еще слишком мал. Сейчас главное для тебя – это женская нежность и забота. Я не могу тебе их дать. С тех пор, как твоя мать оставила нашу семью, каждый из нас лишился частицы души. Я уже слишком стар и опытен, чтобы эта утрата стала непоправимой для меня. А ты... Я очень надеюсь, что твое сердце не заледенеет без ее тепла. Когда-нибудь ты найдешь все осколки своей души и станешь тем, кем ты должен быть. А я постараюсь помочь тебе. И не суди меня слишком строго, ведь я тоже рос без матери...

Спи, сын Дракона-Поэта и Принцессы-Розы... Тебе предстоит еще многому научиться и многое узнать... Скоро ты вырастешь, и я смогу вновь отправиться на поиски моей жизни... Я хочу найти ее до того, как начнется война Стихий – война, которая вернет Жизни Равновесие... Теперь я точно знаю, что найду ее... Я помню ее аромат, ее глаза... Спи ...