HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ирина Ногина

Остановка

Обсудить

Повесть-пьеса

 

Купить в журнале за декабрь 2015 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года

 

На чтение потребуется 7 часов | Цитаты: 1 2 3 4 5 6 | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 20.12.2015
Оглавление

26. Эпизод 4. ...А смогли бы мы вечно быть вместе?..
27. Эпизод 5. Временный конец света...
28. Эпизод 6. Могущество страха...

Эпизод 5. Временный конец света...


 

 

 

Временный конец света. Смешная Сима. Первый порез за десять лет. Несостоявшийся шашлык. Сбежавшая невеста.

 

Надежда Михайловна беззлобно чертыхнулась, когда телевизор вдруг выключился. Она не сразу сообразила, что погас не только экран, но и всё вокруг, и, схватившись за пульт, принялась энергично щёлкать все кнопки подряд.

– Петя! – закричала она.

– Да-да, сейчас проверю пробки, – тут же отозвался откуда-то Пётр Васильевич.

– Именно во время моего фильма их угораздило, – с досадой проворчала Надежда Михайловна и крикнула в темноту. – Давай быстрее, я кино смотрю.

Надежда Михайловна сложила руки на коленях и прикинула, что за те несколько секунд, а то и минут пока Пётр Васильевич будет чинить свет, она успеет почистить пару картофелин. Она ещё не разрешила дилемму, запекать или не запекать картошку. Признавая, что еды с учётом шашлыка и без картошки будет предостаточно, она всё-таки не могла отделаться от паскудного чувства, будто она филонит.

– Ну что там, Петь? – выходя из оцепенения, спросила она. Никто не ответил. Надежда Михайловна встретила вялым взглядом вошедшую Свету. – Можно включить уже свет или я не имею права расслабиться на полчаса? Петя!

– А это не пробки, Надюха, – растерянно сообщил он, заглянув в комнату.

Надежда Михайловна выпучила глаза.

– Сейчас пойду выяснять. Может, поломка?

– Я с тобой, пап, – вызвался Костя.

Осознав масштаб проблемы, Надежда Михайловна торопливо поднялась с кресла. Она расценила, что помехи со светом – явный знак того, что картошку всё же нужно запечь, и почувствовала в этом стечении обстоятельств, освободившем ей лишние полчаса, упрёк самой судьбы. В прихожей у щитка, где горел зажженный Петром Васильевичем фонарь, уже столпились люди.

– Моя помощь нужна? – спросил Игорь.

– Нет-нет, Игорёк, мы с Костиком обойдёмся. Может, потом – так я позвоню, – Пётр Васильевич влез в ботинки и стал натягивать на футболку пуховик.

– Петя, свитер одень! – опешила Надежда Михайловна.

– Надюха, ну, тут два шага.

– Немедленно одень свитер! – закричала она. – Без свитера не вздумай!

– Ну дай мне какой-то, – нетерпеливо махнул рукой Пётр Васильевич. Костя, одевшись, ждал его у двери.

– Какая прелесть, – брякнула громче, чем рассчитывала, Ксюша, спускаясь по лестнице. Она сконфуженно умолкла, когда на неё обратились все взгляды, нашла Максима и подошла к нему. – Я как раз закончила один глаз.

– Я вижу, – хохотнул Максим.

– Что за непруха? Надолго это?

– Хрен его знает.

– Класс. Надо было уехать с самого утра. У меня настроение, Макс, ни к чёрту. Я уже совершенно не хочу никуда идти. Какие ещё сюрпризы нас ждут, пока мы, наконец, выберемся отсюда? И когда я закончу свой глаз?

– Котёнок, ну что ты заладила, ты думаешь, мне это по кайфу?

– Что ты лыжи навострил? – оказалась тут как тут Надежда Михайловна. – Что?

– Мы, наверное, поедем, ма, – нашёлся Максим. – Всё равно нам через три часа нужно ехать, а тут с этим светом.

– Не вздумай! – Надежда Михайловна угрожающе подняла палец. – Не выводи меня из себя. Пожалуйста, Максим, не стань последней каплей!

Максим перекатился с пяток на носки, подаваясь к ней навстречу.

– Мама, если это поломка во всём посёлке – это надолго. Ксюша не успела накраситься. Что мы тут будем делать без света? Действовать друг другу на нервы?

– Да! – взорвалась Надежда Михайловна. – Действовать друг другу на нервы! Я не для того всё это готовила! Я не для того целыми днями с кухни не выхожу! Максим, если ты сейчас уедешь, я!.. – Надежда Михайловна вдруг выбросила вперёд руки, словно теряя равновесие. К ней тут же подскочила Света, готовая подхватить её. – Я тебе этого никогда не прощу! – просипела Надежда Михайловна.

– Мам, мам, успокойся! – испугался Максим.

– Надежда Михайловна! – вмешалась Света.

– Я готовила ужин, – Надежда Михайловна сжала кулаки, задыхаясь. – Для своей семьи. Для кого? Где все? Куда все разбрелись? Я готовила праздничный ужин. Через полчаса мы поставим шашлык.

– Хорошо, хорошо, мам, успокойся, – Максим взял её под руку и огляделся в поисках поддержки. – Идём в комнату. Идёмте все вместе.

Света немедленно подхватила Надежду Михайловну под вторую руку, и они втроём направились в гостиную.

– Офигеть, – пробормотала себе под нос Ксюша и двинулась за ними.

– Я хотела, чтобы мы побыли вместе за праздничным столом. Я готовила, – продолжала Надежда Михайловна потухшим голосом. – Видно, мне не суждено никакого отдыха – стоило оторваться от ножа, и тут вот это. И все куда-то делись.

– Всё в порядке, Надежда Михайловна, ну, не расстраивайтесь, пожалуйста, – умоляла Света, присев рядом с ней у дивана. – Не так уж всё плохо. Сейчас Костик с папой всё разузнают, ну, скоро починят – ведь праздник. Если это у всех – они не позволят долго тянуть.

– Максиму это скажи, – выдохнула Надежда Михайловна. – Он только и ждёт повода, чтобы сбежать.

– Никуда он сбежит, – Света вопросительно глянула на Максима.

– Не переживай, мам, я остаюсь, всё в порядке.

– Давайте я вам налью чего-нибудь, – засуетилась Света. – Шампанского?

– Коньячку, – попросила Надежда Михайловна и враждебно глянула на Ксюшу. – Так прям прихорашиваешься – куда там. К нам когда шла, небось, так не выпендривалась. Четыре часа уже мучается – никак не соберётся. Можно подумать, что тебе жениха склеить надо.

Ксюша, потупившись, открыла было рот, чтобы возразить, но потом передумала. Она только с некоторым любопытством посмотрела на Максима, но он отвёл взгляд.

– Хрустальные туфельки не забудь, – издевательски напомнила Надежда Михайловна и приняла от Светы рюмку с коньяком.

– Ничего, что в рюмке – схватила первое попавшееся? Если надо, могу сходить за бокалом.

– Спасибо, Светик, – Надежда Михайловна залпом выпила коньяк. – Иди, кисюня, найди Пашку. Идите, идите, ребята, я тут посижу две минуты, и в кухню пойду. Сделаю греческий салат. Не будут картошку запекать. Зато сделаю салат.

Елена Филипповна сидела у ночника в очках для чтения и перебирала фотографии, подолгу, с интересом рассматривая их. Сима плюхнулась в кресло Михаила Степановича и закинула ноги на поручни.

– С ума сойти, я вспоминаю, – сказала Сима. – Как раньше каждый вечер выключали свет. Ты помнишь?

– Помню, – кивнула Елена Филипповна.

– Мы тогда вечно фотографии смотрели, – добавила Сима, потряхивая ногами.

Елена Филипповна воодушевлённо хмыкнула.

– Ой, какая чудная фотография, – она протянула снимок Симе. – Я и забыла, что такая есть. Тебе здесь лет пять.

На снимке Сима, стоя на скамейке, любовно обнимала нарядного выпускника-Костю.

– Больше половины на этой карточке уже покойники, – помолчав, сказала Елена Филипповна и ткнула пальцем в чёрно-белый групповой снимок на фоне неизвестного памятника в неизвестном городе. – Многие из них намного моложе нас.

– А ты будешь жить, – откликнулась Сима.

Елена Филипповна усмехнулась, отложила фотографии, подошла к подоконнику и, широко расставив руки, слегка опёрлась на него. Сима отвлечённо просмотрела стопку снимков, потом заметила яблоко на краю стола – у стены.

– Будешь яблоко? – спросила она.

– Ешь, – сказала Елена Филипповна.

Сима заграбастала яблоко, покрутила его в руках и, откусив кусок, зачавкала.

– Бабуль…

– У?

– Ты всегда была такой?

– Какой? – Елена Филипповна повернулась к ней.

– Такой, какой я тебя знаю.

Елена Филипповна недоумённо пожала плечами.

– Бабуль?

– У?

– А ты всегда любила деда?

– Ой, Сима, – смеясь, отмахнулась Елена Филипповна. – Опять ты со своими завихрениями.

– Вот бы мне никогда не пришлось выходить замуж, – проговорила Сима, с аппетитом поглощая яблоко. – Как ты думаешь, может быть, мне хватит ума для этого?

Елена Филипповна глянула на неё с весёлым укором и покачала головой.

– Смотрю на них всех, и не могу понять, зачем всё это? Полный абсурд.

– Ой, Сима, ты такая смешная.

Сима прожевала кочан и сунула в карман джинсов хвостик от яблока. Она засмотрелась на Елену Филипповну. Та с любопытством разглядывала тёмный двор и изредка позыркивала на балкон дома на противоположной стороне улице – Елене Филипповне очень нравилась, Сима знала, его ограда, и ещё она хвалила его крыльцо.

Елена Филипповна поглаживала нижнюю губу верхней и иногда начинала переваливаться с ноги на ногу, пританцовывая, как если бы ей хотелось в туалет. Сима поймала себя на мысли, что бабушку совершенно не встревожили её последние слова, как они, несомненно, встревожили бы маму, услышь она их, и кого угодно другого – даже Костю. Бабушка же, не моргнув глазом, пропустила их мимо ушей. «Ты такая смешная» – и всё, без задней мысли любуется соседским домом.

А ещё Сима вдруг вспомнила бабушкино, со смешком произносимое касательно Симы: «всегда была не от мира сего». Все мамины бурные излияния, нервы и жалобы разбивались об это исчерпывающее резюме, которое в силу своей незначительности и одновременно безграничной ёмкости невозможно было ни опровергнуть, ни иным внятным образом прокомментировать. Аналогично бабушка поступала и в отношении прочих безответных вопросов, если кто-то пытался призвать её к ответу.

Сима смотрела на бабушку во все глаза и с небывалой доселе ясностью осознавала, что вот эта женщина у окна – весит не больше, чем воздух комнаты, осиянный лунным светом, потому что внутри неё нет ни единой крупинки, ни единой твердинки, которые могли бы придать ей массу, и ни единой тени. Переживая беды, испытывая свою тревогу, она проводила их через себя и выпускала на свободу. Даже когда умерла её мать – Сима помнила – она плакала так горько и беззаветно, таким чистым страданием вылились её слёзы, такой искренней тоской она была угнетена, что несколько дней совершенно не могла прийти в себя, но спустя неделю или две при воспоминании о покойнице она расплывалась в нежной улыбке. И всегда потом, даже навещая материнскую могилу – она улыбалась, чуть разве что вздохнёт, и улыбается.

Может быть, в том, что бабушка никогда не позволяла сомнениям и тёмным чувствам надолго селиться в своём сердце, никогда не ныла и никогда не только не жаловалась на свои переживания, но и не позволяла этим переживаниям поработить себя, сказывался недостаток знаний, может быть, отсутствие твёрдых убеждений, может быть, неприязнь к спорам или нелюбовь к размышлениям, может быть, легкомысленность, может быть, мудрость, может быть, непоколебимая вера в то, что назавтра будет лучше, а может быть, было тому иное объяснение, только эта непостижимая черта её характера закономерно или случайно подчинила себе всю её судьбу, и долгая её жизнь была на редкость счастливой.

Сима почувствовала, как ей на глаза наворачиваются слёзы, потому что ей показалось, что бабушка её – не живой человек, присутствие которого можно хоть в какой-то степени контролировать, а добрая фея, которая исчезнет, как только убедится, что в её помощи больше не нуждаются.

Елена Филипповна вдруг зашевелилась, вытянула шею и с видимым оживлением стала заглядывать вниз.

– Что там, бабуль? – спросила Сима.

– Костя с Петей возвращаются – наверное, что-то уже знают про свет, – с этими словами Елена Филипповна устремилась к двери и, воодушевлённо вскинув брови на прощанье, выбежала из комнаты.

В кухне горела декоративная свеча, рядом с нею стояла тёмная керосиновая лампа. Надежда Михайловна опёрлась о спинку высокого табурета, на котором всегда готовила, в раковину с шумом стекала вода.

– Ты что, зажгла подарочную свечу? – Сима раскрыла рот. – Зачем? Вот ведь лампа!

– Лампа воняет, – на выдохе проговорила Надежда Михайловна.

– Так что ж, нормальных свечей не нашлось? Ведь эта не предназначена, чтобы её жгли в целях освещения.

– Что за разница? Ведь свеча...

– Это интерьерная свеча, – возразила Сима, завозившись с чаем. – Я её выискивала неделю, и она требовалась, чтобы заполнить уродскую пустоту, оставшуюся от несчастного бюста Пушкина.

– Ой, прости, я не знала, – слабо отозвалась Надежда Михайловна.

Сима залила чай кипятком.

– Симуша, дорежь, будь другом, огурец, залей маслом и посоли, и будет салат готов, – попросила Надежда Михайловна.

– Делать больше нечего! – опешила Сима.

– Ну тогда позови бабушку… Дела на минуту.

Сима цокнула языком и закатила глаза.

– Хорошо, давай я дорежу. Вот ведь приспичило, – она подошла к доске. – Неужели без этого салата не обошёлся бы ужин? Нет света, а ты никак не уймёшься. Ну надо было тебе затевать этот салат?

Сима глянула на Надежду Михайловну. Та неподвижно сидела возле мойки.

– Мам, а что вода-то зазря течёт? – стукнув ножом о доску, спросила она. – Ты что-то там делаешь?

– Да палец я порезала, – вымученно отозвалась Надежда Михайловна. – Десять лет не резалась, и тут…

– Так что же ты под воду? – вытаращила глаза Сима. – Ты что? Возьми ватку или бумажное полотенце!

– Да я всю вату уже перевела, – невнятно проговорила Надежда Михайловна. – Кровь никак не остановится.

– А где полотенца? – Сима огляделась и нервно воскликнула. – Да выключи же воду!

Шум воды стих. Сима приблизилась к мойке со свечой и рулоном бумажных полотенец.

– Держи, – протянула она матери. В раковине, едва не переваливая через края, высилась гора окровавленной ваты и бумаги. Надежда Михайловна с бледным лицом, серость которого не скрыл даже оранжевый свет поднесённой к нему свечи, свисала с табуретки. Голова её с полуприкрытыми глазами была наклонена книзу и слегка пошатывалась, как у пьяной.

Сима замерла с вытянутыми руками.

– Что это? – спросила она, не сводя глаз с кровавого мусора. Потом она заметила палец, который Надежда Михайловна продолжала держать над раковиной. Даже в свете свечи было видно, что из него струится кровь.

– Будет ей конец или нет, – с видимым усилием проговорила Надежда Михайловна. – Должна ж она когда-нибудь кончиться.

– Господи! – опомнилась Сима, сорвала со спинки ближайшего стула кухонное полотенце и обмотала им кровоточащий палец. – Как же можно было так сильно порезаться?

– Я десять лет не резалась, – сокрушённо пробормотала Надежда Михайловна. – Чёртов свет.

– Я совершенно не знала, что у тебя плохая свёртываемость, – шептала Сима себе под нос, судорожно выдвигая один за другим кухонные ящики, сдерживая дрожь в губах. – Где эта чёртова перекись? Где зелёнка? – она зазвенела склянками. – Я ни черта не вижу в темноте!

– Сима, не переворачивай всё вверх дном, – донеслась до неё слабая просьба Надежды Михайловны.

Сима на секунду замерла, а потом бросилась к ней, сняла с пальца полотенце. Она успела заметить глубокую впадину пореза, которую тут же залила кровь. Сима закрыла ладонью рот и в тревоге посмотрела на Надежду Михайловну, которая с настораживающим безразличием свисала с табуретки.

– Господи, Господи! – отнимая руку ото рта, повторяла Сима, оглядываясь. Она вновь накинула на палец полотенце и прижала к ране. – Да что ж это я? Эй! – закричала она. – Максим! Костя! Кто-нибудь! Кто там есть? Игорь! Зовите срочно Игоря!

Надежда Михайловна не отреагировала на её крик. Симин взгляд вновь оценивающе скользнул по куче ваты в умывальнике, и глаза её мгновенно наполнились слезами. Она истерически затряслась, глядя на мать и ещё крепче сжимая её палец.

– Эй, кто-нибудь! – вдруг завопила она, всё сильнее расходясь от того, что Надежда Михайловна не делает ей замечания и будто бы даже не удивляется поднятому шуму. – Игоря!

Вбежал Максим. Заметив плачущую Симу, он остолбенел.

– Что? Что? – испуганно вопрошал он, тряся вытянутой рукой.

– Зови Игоря, быстрей! Быстрей! У неё уже вся кровь вытекла. Стой! Подожди! Помоги мне! Она падает! Максим! Сюда! Костя, наконец-то! Позовите Игоря! Игорь!

– Боже ты мой, что случилось? – расталкивая сбежавшихся на крик, Игорь пробрался к Надежде Михайловне.

– У неё кровь не сворачивается, – всхлипывая, объяснила Сима.

– Она порезалась! – понял Игорь. – Ребята, помогите, давайте сейчас я её… вот так… дайте проход, я перенесу её в спальню.

Игорь взвалил Надежду Михайловну на себя и, попятившись, развернулся на выход.

– Ребята, посветите мне! – приказал он.

Костя торопливо схватил декоративную свечу.

– А где папа? – негромко спросил он, выходя. – И где ф-фонарь?

– Только не надо всей толпой за мною ломиться. Один Костя, – распорядился Игорь.

Максим пошатывался на порожке кухни, сопровождая взглядом Игоря. Алёша, прибежавший на крик, переместился в угол, к подоконнику. Ксюша подвинулась в глубину кухни и ошеломлённо следила за Симой, которая рухнула на табурет, с которого только что забрали её мать, и, икая, пялилась в раковину. Её и без того круглое лицо раздулось, глубоко посаженные глаза скрылись за опухшими веками.

– Попей воды, – с состраданием сказала ей Света, тоже незаметно очутившаяся в кухне. – Снимет икоту.

Сима отвернула голову. Света переглянулась с Ксюшей. Ксюша многозначительно покачала головой.

– Жесть, – негромко сказала она. – Слава Богу, что Сима зашла на кухню.

– А как это случилось? Она порезалась? А почему она сама никого не позвала? – сыпала вопросами Света.

Максим повернулся, наконец, к ним и пожал плечами.

– Господи, помоги! – взмолилась Света, складывая руки и возводя глаза к потолку. – Сохрани и помилуй.

Максим, засунув руки в карманы джинсов, прошёлся по кухне, пока не оказался возле Симы.

– Да не переживай, – он слегка коснулся её плечом. – Сейчас остановят кровь и всё.

– Отвали, – буркнула Сима.

Максим цокнул, пожал плечами и отошёл.

– Макс, – понизив голос, позвала Ксюша и показала на часы. – Так что?

– Подожди, котёнок, – тихо сказал Максим, приблизившись к ней. – Видишь, неизвестно что.

Ксюша недовольно поджала губы. В кухне появился Костя.

– Д-дайте аптечку, – попросил он.

Света кинулась к первому попавшемуся шкафчику.

– А где? – она принялась растерянно открывать одну за другой дверцы, пока Сима пальцем не показала ей коробку с медикаментами, которую сама же выволокла и бросила на полу.

– Всю? – неуверенно спросила Света.

– Давай всю, – сказал Костя. – Там разберёмся.

– Ну как там? – взволнованно спросила Света.

– Получше, – ответил Костя.

– Кровь остановили?

– Почти, – он оценивающе глянул на Симу. Света облегчённо перекрестилась. – Всё н-нормально. Она отдохнёт, попьёт чаю и глинтвейна. Не п-переживайте.

– Кот, там помощь нужна? – деловито спросил Максим.

– Нет. Игорь заканчивает. Там папа и б-бабуля. Побудут с ней.

Костя забрал аптечку и, глухо топая по коридору, направился обратно в спальню Надежды Михайловны.

Появились Аня с Пашей и Полиной.

– А нам там самим не по себе стало, – растерянно проговорила она, остановившись на пороге.

– Мама, а где сейчас бабушка? – спросил Паша, подбегая к Свете.

– Отдыхает в своей комнате.

– А у неё ранка?

– Да, сынок.

– А кто же картошку пожарит? Мама, а что, мы теперь шашлыки не будем кушать?

Света не успела ответить. Вошёл Пётр Васильевич.

– Вы там были? – воскликнула Света.

– Да, да. Кровь остановили. Надя отдыхает. Там бабуля осталась, – он протиснулся в глубину кухни и стал рыться в ящичке под плитой. – А я пойду дальше со светом разбираться. – Пётр Васильевич вытащил инструменты. – А что вы тут при свече? Вот же фонарь. – Пётр Васильевич достал откуда-то фонарь, включил его и поднял над головой. – Что вы все такие, – недоумённо улыбнулся Пётр Васильевич, оглядывая их. – Потерянные. Ну, я бегу.

– Папа, а там дед Вася один? Может, надо к нему пойти? – вдруг спросила Сима, твёрдым, властным голосом.

– А я уже был – он прилёг, будет спать.

Когда Пётр Васильевич ушёл, все остались на своих местах. Никто ничего не говорил, даже Полина, собравшаяся что-то шепнуть Паше, в последний момент передумала. В свете фонаря, зажженного Петром Васильевичем, их лица выглядели ещё более сиротливыми, и потому его свет казался пронзительным, невыносимым. Аня почти уже решилась дотянуться до него и выключить, чтобы продолжала гореть только свеча, но её опередила Сима.

– Забирайте фонарь, кому нужно, – сказала она. – Здесь он явно лишний.

У Ани было чувство, словно она приросла к полу. Она понимала, что ей нечего здесь делать, но какая-то необъяснимая оторопь мешала ей сдвинуться с места. Она совершенно не представляла, что будет делать, если уйдёт отсюда. Сима и Света тоже пребывали в явной прострации: одна вдруг активизировалась и стала деловито что-то совершать – то взялась складывать в ящик высохшую посуду, то залезла зачем-то в холодильник, а другая, усадив Пашу на табуретку и повторяя ему «Сейчас, сейчас», беспомощно толклась на месте. Лёша забился в дальний угол кухни, и только что не врос в стену. Максим упёрся в дверной откос и молча зыркал по сторонам. Аня смотрела на них и думала, что ещё никогда они не казались такими разобщёнными, такими подавленными.

– Макс, можно тебя? – позвала Ксюша.

Максим сделал ей неопределённый знак и отвернулся.

– На минутку, – настаивала Ксюша.

– Чуть позже, – ответил Максим, снова сделав ей невнятный знак.

– На одну минуточку, – металлическим голосом произнесла Ксюша.

– Котёнок, что? – шепнул Максим, быстро приблизившись.

– Идём выйдем – там поговорим, – прошептала Ксюша.

Максим обвёл тоскливым взглядом присутствующих.

– Давай потом, а? – не глядя на неё, произнёс он.

Ксюша огорошено уставилась на него, но он избегал встречаться с ней взглядом.

– Максим, ты что, не можешь выйти со мной на одну минуту? – вызывающим шёпотом спросила она.

Максим тяжело выдохнул. Ксюша устремилась к двери, Максим шагнул за ней.

– Максим, я не поняла, ты что – передумал? – спросила она, когда они прошли в конец тёмного коридора. – Посмотри на время. Мы едем или нет?

Максим выдул воздух, незаметно для Ксюши обхватил рот ладонью и застучал пальцами по щеке.

– Максим! – повысила голос Ксюша.

– Нет.

– Что нет?

– Не едем, – тусклым голосом ответил Максим.

Ксюша отвесила челюсть.

– Всё нормально – тебе же сказали. Кровь остановили. Что ты ещё придумаешь…

– Котёнок, я не хочу ехать, – перебил её Максим. – Войди в моё положение. С мамой непонятки. Свет этот. Как-то всё… Короче, не в тему сейчас ехать. Серьёзно.

Ксюша матюгнулась.

– Короче, – она швырнула ему клубный билет, но Максим не успел поймать, и он упал куда-то на пол. Никто из них не нагнулся его подобрать. – Если хочешь – оставайся, а я не для того три дня тут торчу, чтоб в последний выходной вечер сидеть в темноте и причитать.

Максим молчал. Его плавный силуэт покачнулся на фоне окна, из которого капал скудный свет от луны.

– Я тебя спрашиваю, в последний раз – ты едешь или нет?

– Я тебе уже ответил, – вздохнул Максим.

На несколько секунд наступила тишина. Никто из них не двигался, и темнота успела сгуститься настолько, что они почти не видели друг друга.

– Хорошо, – с бешеной невозмутимостью отреагировала Ксюша. – А я еду. Что ты молчишь? Ты слышал, что я сказала? Я еду в клуб. Сию секунду. Ответь мне, Максим, какого чёрта ты молчишь?

– Мне нечего сказать, – отозвался Максим.

– Ты остаёшься?

– Я уже сказал.

– А я еду, ты слышал?

– Едешь, едешь – не свяжу же я тебя, – вяло усмехнулся Максим.

Снова наступила тишина.

– Хорошо, – с угрозой рявкнула Ксюша, и в следующую секунду темнота зашелестела от воздушных водоворотов, производимых в пространстве её промчавшейся фигурой.

Максим слышал, как она стремительно взбежала по лестнице, захлопала предметами наверху, потом слетела вниз и зашуршала в прихожей. Он дождался, пока за ней закрылась входная дверь, и поплёлся обратно в кухню.

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт продавца»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите каждое произведение декабря 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

26. Эпизод 4. ...А смогли бы мы вечно быть вместе?..
27. Эпизод 5. Временный конец света...
28. Эпизод 6. Могущество страха...
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!