Тринадцать счастливых случаев

На чтение потребуется один час | Скачать: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Купить в журнале за март 2015 (doc, pdf):

 

 

 

 

Бледнели фонари. Алый круг солнца, обведённый зловещим серебряным нимбом, повис над крышами. Небесную полынью затянула корочка хрустального льда, по багряным полосам восхода мчались в направлении трёх вокзалов седые точно клочья диванной ваты облака. Бесприютный ветер сдувал с антенных крестов ворон. На канализационных люках, едва припорошенных кристаллами снежных колючек, лежали околевшие за ночь голуби. Шныряли крысы. Седые трубы ТЭЦ курились лиловыми снопами пара, позёмка гоняла по вымершим тротуарам серпантин. В скрюченных когтях акаций жалобно трепыхались новогодние дождики. Из сугробов торчали лыжные палки.

Наступило первое утро 2013 года Собаки.

 

Николай Антонович Кошкин, старший научный сотрудник института Стали и Сплавов, открыл глаза и, увидав в них кусок большой комнаты, оконную синюю занавеску и угол прикроватной тумбочки, не узнал их. Не узнав знакомых предметов, Николай Антонович поморщился и, чуть скосив глаза влево и вверх, не узнал свою жену Юлию, индийский настенный ковёр с вишнёвыми узорами, валик и четыре дубовые полочки.

С трудом приподнявшись в кровати, старший научный сотрудник вгляделся в окружившее его как следует, и в ту же секунду не узнал своего кота, смотревшего на него из кресла угрюмо, без любопытства и всякой надежды. Что это именно кот, но не собака и не ещё какое-нибудь животное, каким-то образом ещё хранилось в памяти Николая Антоновича, но как зовут этого кота и откуда он взялся – потерялось.

– Кыс-кыс-кыс… – неуверенно позвал незнакомое животное Кошкин, и оно, с неприязнью дёрнув плечами, тяжело упало с кресла и, повернувшись к Николаю Антоновичу спиной, вышло из комнаты.

– Ну и чёрт с тобой, – подумал Николай Антонович и осторожно, чтобы не разбудить спавшей под боком незнакомой жены, выпростал из-под одеяла худые длинные ноги с большими свекольными пальцами и, вдев большие ступни в большие незнакомые тапочки, потихонечку вышел в коридор.

 

В коридоре было сумеречно и тихо. Тикали часы. Где-то журчал бачок. Из-под двери ванной комнаты сочился бледный осенний свет. На вешалке справа висела незнакомая шуба незнакомой жены и серое дерматиновое пальто, высокое и с оттопыренными карманами. Николай Антонович не узнал его. Под зимней одеждой, на коврике стояли незнакомые зимние ботинки с опушкой и незнакомые сапоги. Николай Антонович зябко обернулся рукавами незнакомой пижамы и пошёл на свет.

В ванной комнате тоскливо и муторно пахло земляничным мылом и махровой затхлостью. В мыльнице плавала моль. Из крана к ржавой воронке раковины тянулась водяная сосулька. На дряхлой стиральной машинке с отбитой крышкой стояли три пластмассовых таза и один алюминиевый, ещё более чужой Николаю Антоновичу, чем три пластмассовых. Кошкин выскользнул из просторной пижамы и, переступив её и высоко взмахнув в воздухе коленями, забрался в душ и долго грелся там и крякал, с удовольствием мотая головой и булькая во рту зубной пастой. Потоки горячей воды уносили белые хлопья пены в канализационный слив.

Горячий душ взбодрил Кошкина и придал ему сил. Тщательно осушив длинное костлявое тело большим зелёным полотенцем с лимонной бабочкой и подтерев за собой пол серой тряпочкой, Николай Антонович протянул руку к запотевшему зеркалу и тотчас с ужасом отдёрнул её, не узнав себя в отражении.

 

Долго сидел не узнавший себя старший научный сотрудник на табуретке за баком, в правом углу незнакомой ванной комнаты, и дрожал, не зная, как найти произошедшему хоть какое-то разумное объяснение.

«Конечно, – думал несчастный Кошкин, – с тех пор как я последний раз видел самого себя, прошёл уже целый год. Вчера был 2012-й, а сегодня уже тринадцатый, но между тем, один год от другого отделяет всего каких-нибудь пара часиков сна, а за пару часиков измениться так, до полной неузнаваемости, и всё решительно забыть – решительно невозможно! Даже нос, и тот не мой абсолютно, – хмуро размышлял Кошкин, с боязливой неприязнью ощупывая свой неузнаваемый нос, – мой был короче, и с пимпочкой, а этот, новый, даже наощупь длиннее, и совершенно гладкий, без единого намёка хоть на какую-то пимпочку…

Воображаю себе, что подумает обо мне жена, когда увидит меня таким и не узнает меня! Вот она ахнет! Вот переполошится…

И будет ли всё так же кормить меня завтраком, обедом и ужином, как, вероятно, кормила раньше, или назовёт меня самозванцем и не поверит, что я это я? Вдруг она вызовет милицию и скажет им там, что я убийца? Что я убил её мужа и теперь живу в этой квартире на птичьих правах? Незаконно? Что я не прописан? Что у меня несоответствие с фотографией в паспорте?.. Ведь паспорт подтвердит это наглядно. Меня могут обвинить. Меня посадят.

 

…Да и жена ли она мне, или, напротив, – кто-то зачем-то подсунул мне, пока я спал, чужую жену, чужую квартиру и чужого кота? То-то я никого из них не узнаю! Это неслучайно! Это всё, без сомнения, подстроено. Но тогда… Чего они добиваются? Кто они? И зачем они всё это задумали?..

А что если?.. Если я совершил на работе какое-нибудь очень важное научное открытие? Открыл какой-нибудь сплав или ещё что-нибудь? Ведь это тоже очень могло быть, и они, чтобы я не болтал, и не получил за своё открытие аванс или там, например, Нобелевскую премию, лишили меня памяти? Что-нибудь вчера подмешали мне в шампанское или в салат?

Возможно. Да, это подходит. Даже больше того: это наиболее вероятно. Теперь, главное, ничем не выдать себя. Главное, чтобы эти негодяи, эти гнусные заговорщики не пронюхали, что я о чём-то догадываюсь. Что я их подозреваю. Следует вести себя осторожно. Как ни в чём не бывало. Если всё подстроено, то, вероятней всего, самозванка-жена сделает вид, что я ничуть не изменился со вчерашнего года, прикинется, что со мной всё в порядке. А я в ответ прикинусь, что узнаю её. Кот мне ничего не сделает. Уж он-то точно никому ничего не скажет. А там…

А там, как говорится, поживём – увидим. Главное, не вызывать у жены подозрений. А потом, потихонечку попытаться вспомнить, как было дело, постепенно восстановить состав сплава, и…

Но тут в ванную комнату постучали, и Николай Антонович вынужден был открыть.

 

Весь день самозванка-жена притворялась, что узнаёт мужа, а муж притворялся, что узнаёт самозванку-жену.

Вечером они поехали в гости к родственникам жены в Сокольники. И все родственники жены тоже притворялись, что узнают Николая Антоновича, и его дочь Маша, которая тоже приехала в Сокольники со своим мужем и внуком Сеней, притворялась тоже и называла Николая Антоновича папулей.

Салаты были в изобилии, к чаю подавали лимонные тарталетки и клубничный ликёр.

Три раза обыграв самозванца-тестя в шахматы и с удовольствием откинувшись в кресле, Николай Антонович вдруг почувствовал, что новая жизнь, которую ему подсунули, мало чем отличается от той, что была прежде, и вполне устраивает его.

Возвращаясь из гостей от троллейбусной остановки, Николай Антонович бережно придерживал под локоток свою новую супругу, и она казалась ему очень хорошенькой, раскрасневшаяся, с незнакомой ямочкой на щечке, и завитушкой из-под кроличьей белой шапки. И Кошкин, время от времени в забывчивости прикасаясь к кончику своего нового носа без пимпочки, думал о том, что потерял в своём прошлом решительно меньше, чем обрёл в настоящем.

И чувствовал, что совершенно счастлив.

Счастлив.

Счастлив.

Счастлив…

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за март 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение марта 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.