Английские впечатления

 

 

 

Знакомая дорога всегда короче! Когда автобус вкатывался в Лондон, я жадно прильнул к окну, стараясь оставить в памяти как можно больше увиденного. Выйдя на знакомой станции, я сразу направился в Хитроу. Вы не поможете мне улететь поскорее, а то у меня жена захворала, возвращаюсь, – обратился я к пожилой ухоженной женщине за стойкой. Она быстро принялась щелкать клавишами компьютера. Понятно было, что мне старались помочь всеми силами. Через пятнадцать минут заканчивается регистрация на Москву, – сказала она с сожалением. Вам не успеть сегодня. Конечно, пробежать огромный аэропорт за пятнадцать минут было нереально. Завтра утром есть рейс, оформлять? – предложила женщина. Да, оформляйте, – подтвердил я. А гостиницу на ночь заказывать? – поинтересовалась она. Нет, спасибо, найду самостоятельно, – поблагодарил я ее.

 

Оставив сумку в камере хранения, я направился в центр города на подземке. Ну, все, программа ясна, – успокоил я себя. Погуляю весь день, попрощаюсь с Лондоном, пообедаю там, в городе, а поздно вечером вернусь в Хитроу. Отлет у меня с утра, тратиться на гостиницу не обязательно, прикорну где-нибудь в аэропорту, да и денег уже оставалось в обрез. Все было ясно, и чувствовал себя я спокойно – завтра увижу своих, буду дома! О предстоящих разборках думать не хотелось – отобьюсь как-нибудь, в Москве решу, что предпринять! Направиться я решил на свою любимую набережную – там мне все хорошо знакомо! Даже пару кружек пива позволю себе пропустить напоследок. В тот день я жадно смотрел вокруг себя, даже дотрагивался ладонями до камней зданий – прощался! Когда еще увижу Лондон, и увижу ли! Глядя на Темзу, на яркое солнце, медленно, со вкусом тянул пиво. Последний обед показался мне особенно вкусным – ломтики хлеба с грибами, подрумяненные в тостере, так аппетитно хрустели, а горсть фиников на ужин уже лежала в моем кармане. Хрустя ломтиками, я посмотрел на выходца из Азии, стоящего за прилавком. Таким парням, как я уже знал, предоставляли вид на жительство уже только потому, что их лодку, якобы, разбило штормом, и на родине они лишены возможности прокормить семью. Моя лодка давно на дне! Денег почти не осталось – только доехать до Хитроу, но это меня ничуть не беспокоило. Из любой своей поездки, независимо от моего благосостояния на тот момент, я всегда возвращался без единой копейки в кармане.

Вдоль набережной Темзы, на возвышении, стояли массивные деревянные лавочки и, выбрав одну из них, я устроился над рекой. На противоположном берегу, правее, вращалось огромное колесо обозрения, блестевшее на солнце белыми кабинками. По реке плавали прогулочные теплоходы, на их палубах крупные компании устраивали пикники для своих сотрудников. Такие теплоходы отличались от экскурсионных большим количеством разноцветных шаров, толпящимися на палубе людьми вокруг накрытых столов, и громкой музыкой. На моей стороне, вдоль берега тянулась аллея больших деревьев, платанов, кажется, ведь зимы в Англии теплые, и тень от высокого дерева падала на лавочку. За моей спиной катились красные двухэтажные автобусы, некоторые были с открытым верхом, и туристы, рядами сидя в них, осматривали окрестности с высоты.

День стоял замечательный, и если бы не тоска, которая как-то незаметно подобралась, то я так же радовался бы окружающему веселью. Тоска наваливалась оттого, что я сознавал, что это мой последний день в Лондоне, что уезжаю, ничего не добившись, прямо в объятия дожидающейся меня милиции. Все мое существо протестовало против этого, я понимал, какая жестокая схватка и с каким беспощадным противником мне предстоит. В эту секунду вспомнились кадры кинохроники, показывающие, как самолет атаковал корабль. Съемка велась с борта самолета. Хорошо было различимо, как снизу, от корабля, поднимается заградительный столб трассирующих пуль, в который летчику предстояло войти, что бы вступить в бой. Мне то же предстояло идти на огонь. А тут такая идиллия! Может быть, действительно обратиться к властям с просьбой о предоставлении убежища? – спросил я себя. Ну, даже если и выставят попозже – не велика беда, мир большой, и англоязычных стран еще много. Задержаться в этой интересной стране – это было так заманчиво!

 

Я огляделся вокруг – поодаль, шагах в десяти от меня, прохаживался здоровенный негр – полицейский в высоком шлеме и черной форме. Будь, что будет! – решил я и, поднявшись, направился к нему. Вы не могли бы мне помочь, господин полицейский, – начал я, обращаясь к нему. Да, я хотел узнать, как следует просить убежище, куда обращаться и был готов к тому, что он прямо сейчас вызовет патрульную машину, и меня повезут на допрос. Запоздало мелькнула мысль о сумке, сданной в камеру хранения в Хитроу, о том, что в ней, сверху, лежит незаполненный бланк с печатями и моей фотографией о предоставлении вида на жительство, который я так и не отдал управляющему. Как объяснить происхождение этого документа? Сдам этих проходимцев с потрохами, тут и объяснять нечего, – усмехнулся я.

Подождите мистер, одну минуту, – ответил мне полицейский, отходя в сторону, шагов на пять, и как бы предоставив мне возможность осмыслить цель моего обращения. Догадывался ли он, о чем я хочу его спросить, или это была простая полицейская осторожность, я не знаю. Ну что же, пусть так и будет, судьба сама дала мне знак, – успокоил я себя, и уже не глядя на остановившегося полицейского, направился вдоль набережной, прочь от него. Больше колебаний я не испытывал – вечером назад, в Хитроу.

В тот последний вечер я допоздна бродил по городу. Приехав в аэропорт, обнаружил камеру хранения закрытой. Около нее еще оставался один смуглый парень. Там моя сумка с билетом, – заволновался я, – а утром у меня рейс! Вы успеете, – ответил он. С утра камера хранения откроется, и Вы успеете на свой рейс. Да, по времени выходило, что успеваю. А как же те, кто ночью вылетает? – спросил я, с удивлением. Ночью нет рейсов, – ответил служащий. Ничего себе! – удивился я. В таком огромном аэропорту они умудряются работать без ночных рейсов! Впрочем, это была лишь одна из зон, а их было, кажется, еще три или четыре.

Немного побродив по аэропорту, я нашел подходящую нишу, где вдоль стен стояли стулья, а вход занавешивался шторами – вполне подойдет для ночлега! Только я устроился на стульях, занавесив вход, как ко мне пожаловали четыре девушки – англичанки, с рюкзаками за спинами. Я не возражал против такого соседства, и ограничились мы короткой беседой, – привет – привет! Девушки устроились на рюкзаках, после чего, все дружно задремали. Утром нас разбудила темнокожая женщина в униформе – поднимайтесь!

 

Обратно огромный Боинг летел почти пустой, и садиться на свои места было не обязательно. Улыбчивые стюарды предлагали занимать любые места. Я устроился у окна, наблюдая за ясным небом и, радуясь хорошей погоде, и тому, что возвращаюсь к себе – домой. Во время обеда стюард охотно выдал пару маленьких бутылочек виски, и я, с чистой совестью решил, что можно, наконец, расслабиться. С содовой? – предложил он. – Без содовой! Думать о будущем, о предстоящих разборках с УБЭПом сейчас как-то не хотелось, а вот подвести итог моей поездки можно было вполне. То, что я обогатился яркими, запоминающимися впечатлениями, это сомнений не вызывало. Очень важным оказалось и то, что для меня стало ясно – такой вариант, как попросить убежище в Англии, и жить там на всем готовом, осваивая страну и язык, был вполне реален. Не надо только бояться трудностей да смены обстановки, – сказал я себе, оставляя более тщательный анализ этого на потом. Виски расслабило еще больше, и настроение как-то улучшилось. Глядя в иллюминатор, я видел, как нам навстречу, наверное, на расстоянии в километр – два, а может быть, больше на огромной скорости, оставляя за собой густой след от двигателей, проносились блестящие на солнце самолеты. Наша скорость тысяча километров, да встречных самолетов тысяча – мы неслись быстрее пули. Очевидно, что это была оживленная трасса между странами. Иногда я смотрел вниз, пытаясь определить по характеру ландшафта, какие страны мы пролетали. Но везде была ровная земля с опрятными заплатами из полей, и оставалось только по времени гадать – это Франция, это Бельгия, это Германия.

Я не огорчался, что покидаю Англию, не добившись результата, и без копейки в кармане. Как известно, отрицательный результат, это то же результат. А что без денег, так я уже упоминал, что из любой своей поездки я возвращался без них. Помню, как, улетая как-то с Черного моря, где отдыхал два месяца, я так хотел выпить кружку кваса, да денег не осталось даже на квас. Такой тип мужчины. Глядя на пролетающие самолеты, я думал о том, что расстояния в современном мире подвластны человеку, и что за три часа я теперь легко доберусь до Лондона. На поездку, на дачу я тратил, подчас, больше времени, стоя в пробках. Знаю теперь, где остановиться – прямо из Хитроу доехать до станции Виктория, что в центре Лондона, а там полно маленьких отелей, где за тридцать фунтов будет и кров, и вкусный завтрак. Да к тому же испанцу можно будет податься – встретит как старого знакомого.

Сожалел только, что мало увидел, мало пожил там. Сейчас, уже освоившись, я, конечно, поступил бы по-другому. Махнул бы рукой на этих проходимцев, отправляющих людей на поденные работы, пожил бы там с месяц, а не две недели, обошел бы весь Лондон, все музеи. Сколько всего не увидел, и увижу ли теперь – бог ведает! Впрочем, задним числом рассуждать всегда хорошо – знать бы, где упадешь – соломки бы постелил! При приземлении самолет так сильно ударился правым шасси о бетонную полосу, что я машинально сжался, ожидая, что нас отбросит в сторону, и мы перевернемся. Но все обошлось – огромная машина выдержала. Нет, наши летчики поумелее будут, чем эти! – перевел я дух.

Впереди меня ждали еще более суровые испытания. Пачка томов уголовного дела уже распухла от подшитых туда документов, так, что я потом только грустно улыбнулся, увидев ее – хоть будет, за что садиться! Следственная бригада во главе аж с подполковником вовсю работала по моему делу, вызывая на допросы десятки, нет, пожалуй, сотни свидетелей. Но этот рассказ не об этом. Про то, как отбивался, и как мне помогал в этом бывший прокурор, железной рукой направивший следствие в единственно возможное русло, позволившее мне выйти сухим из воды, я расскажу, может быть, в другой раз. В этом рассказе я представил на суд читателя свои английские впечатления.

 

 

 

5 февраля 2008 г.