HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Юрий Меркеев

Трещинка

Обсудить

Роман

 

Купить в журнале за декабрь 2015 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года

 

На чтение потребуется 5 часов 30 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 8.12.2015
Оглавление

9. Глава 9. Синдром растяпинской троицы
10. Глава 10. Разбитые головы
11. Глава 11. Ещё одна разбитая голова

Глава 10. Разбитые головы


 

 

 

К известному в прошлом нижегородскому скульптору Святославу Адамовичу Рослику, доживавшему свой век в обществе молодой красавицы-супруги в небольшом, но уютном домике, расположенном в Растяпине на берегу Волги в заповедной зоне соснового бора рядом с памятником Шаляпину, с некоторых пор можно было являться запросто, в любое время суток, без приглашения. Этот разгульный почин появился в среде нижегородской (и растяпинской) интеллигенции вслед за развалом советской империи и прочно вошёл в быт созерцательно тоскующей по всеобщему человеческому счастью творческой богемы.

Однако были у профессора искусствоведения Рослика и другие времена! Когда-то, в эпоху государственного признания его таланта, Святослав Адамович блистал всем тем, что отличало обычного художника от МАСТЕРА, обласканного много дающей, но ещё больше отнимающей ладонью власти. У него была домработница Груня, ворчливая старая дева из Воронежа; государственная дача в заповедных местах Подмосковья; казённая чёрная «Волга» с личным шофёром и номерным знаком из трёх нулей; у него не было недостатка в зарубежных командировках, и он был на годы вперёд обеспечен государственными заказами на изготовление скульптур и постаментов вождям пролетариата. За долгую карьеру мастер своими руками вылепил такое огромное количество советских бонз, что по злой иронии судьбы и сам к концу своей карьеры стал странным, даже, пожалуй, фантастическим образом походить на одного из них. Почти за полвека воспроизведения похожих друг на друга, как инкубаторские цыплята, гипсовых голов Владимира Ильича профессор таинственным образом лишился своих кудрей, пустил по краешку овального подбородка подозрительно знакомую бородку, стал щуриться и смотреть на людей по-хитрому, исподлобья; приноровился зачем-то картавить, и вскоре окончательно потерял своё лицо и приобрёл нечто растиражированное миллионными тиражами, монументальное, неживое, но очень похожее на лицо Ленина. Говоря образно, с профессором Росликом приключилась история, которая уже некогда происходила с легендарным гоголевским чиновником, от которого убежал его собственный нос. Однако с Росликом случилась трагедия ещё большая, чем с коллежским асессором Ковалёвым: от скульптора сбежало его собственное лицо. Потерю лица Святослав Адамович обнаружил случайно. Проснувшись однажды уже не в СССР, а в новой России, он заглянул в зеркало и обомлел – вместо своего, пусть неказистого и старенького лица, он увидел лик классической гипсовой головы с характерными чертами грубой лепки. Хорошо, что супруга Рослика не дожила до такого позора мужа. Она, наверное, не выдержала бы этого и наложила на себя руки.

После тихой кончины жены и внезапного побега собственного лица, бездетный профессор совсем расклеился, стал подолгу болеть, перенёс два инфаркта, иными словами, стал примеряться к той ожидающей всех без исключения участи, где совсем неважно, какое у вас лицо, но вдруг встряхнулся и вновь ощутил желание жить, творить, любить и быть любимым. Рослик начал приноравливаться к незнакомой жизни и кое-что у него получилось. Первый свой подвиг на ниве новой российской действительности профессор совершил во время наплыва в закрытую доселе Горьковскую область иностранных гостей, которые не побоялись приехать в заснеженную глубинку, где «мужики ходят в валенках и прогуливают на уздечках медведей», чтобы увезти с собою заграницу кое-какие сувенирчики. В то время на Западе завелась мода на символику СССР. Из своих громадных домашних запасников Святослав Адамович вытащил голову Ленина, прослезился, поцеловал её холодную макушку, спрятал за пазуху и, сгорая от стыда, отнёс её в комиссионный магазин. Не прошло и трёх дней, как гипсовую голову вождя пролетариата купили заезжие иностранцы, японцы, кажется. Одна часть души профессора обрадовалась, другая принялась страдать. По ночам ему снились кошмары, в которых некое безликое существо с огромным куриным яйцом вместо головы тыкало ему в лицо пальцем и говорило каким-то чревовещательным голосом: «Предатель! Предатель! Иуда! Прилетит птичка небесная и тяпнет тебя в голову!». Когда кошмары эти наконец прошли, в Рослике зашевелился чертёнок творческого авантюризма, который пока ещё жив был в душе старика. Смекнув, что интерес к погибающему соцреализму у капиталистического Запада возрастает, Святослав Адамович подал в местные газеты объявления о распродаже советских раритетов, и вскоре выгодно пристроил ещё шесть голов, включая головы Маркса, Энгельса и Дзержинского. Вскоре профессор обзавёлся нужными связями в среде комиссионной торговли, и гипсовые головы вождей стали уходить целыми партиями. Когда к профессору вернулся материальный достаток, он снова почувствовал вкус к жизни. Святослав Адамович, уже будучи на заслуженной пенсии, восстановился на прежней работе в нижегородском колледже культуры, и в свои семьдесят удивил растяпинскую общественность, отколов номер, который мог бы сойти с рук какому-нибудь маститому столичному артисту, но только не провинциальному художнику, от которого к тому же предательски сбежало собственное лицо; на семьдесят первом году жизни Рослик женился на одной из своих девятнадцатилетних студенток. Седина уже давно была в его бороде, а бес только сейчас ткнул его в рёбрышко. Знакомые скульптора дружно бросились его осуждать, а Святослав Адамович взял да и наплевал на общественное мнение, уйдя с преподавательской работы. Потом демонстративно поселил у себя молодую жену, и с той поры двери его гостеприимного дома не закрывались для всех желающих заглянуть в особый мир разгульной растяпинской богемы.

Итак, мы давно уже говорили о том, что домик профессора располагался в заповедной зоне соснового бора, и можно было представить, в каком раю оказывались гости, которые сподобились навестить Рослика летом, скажем, на Троицу, когда к мягкому хвойному аромату примешивается целый букет свежецветущих запахов чабреца, мяты, мелиссы. Кругом было зелено, и домик профессора сливался с пышной природой, выделяясь только белыми резными наличниками на окнах. Дом находился на косогоре, и снизу открывался величественный панорамный вид на Волгу и Нижний Новгород, а правее – на Стрелку, место слияния Волги и Оки. Для художников это место было поистине вдохновенное.

По пути к профессору друзья зашли в магазин и купили литровую «растяпинскую», настоянную на кедровых орехах.

Калитка зелёного домика была распахнута. От мангала, на котором ещё недавно, очевидно, готовились шашлыки, вился сладковатый дымок тлеющих вишнёвых прутиков. Было так тихо, что Дымов и Курочкин решили, что весёлая компания, хорошо попировав, отправилась вниз к Волге, чтобы освежиться. Они постучали в приоткрытую дверь и вошли дом.

То, что предстало перед их взорами в гостиной, можно было назвать одной из вариаций на тему картины Верещагина «Апофеоз войны»: повсюду в комнате валялись разбитые глиняные головы вождей, похожие на Верещагинские черепа с той самой картины; за столом, рядом с раскачивающимся из стороны в сторону, будто контуженым, профессором Росликом сидел друг семьи, трагик Воевода и успокаивал старика как ребёнка, поглаживая его по плечам и напевая какую-то детскую песенку. Святослав Адамович казался невменяемым – от покачивался словно маятник из стороны в стону и смотрел при этом невидящим взглядом прямо перед собой в одну точку, и что-то шептал побелевшими губами.

Заметив гостей, трагик пьяно мотнул головой, неловко поднялся из-за стола, отчего зазвенела посуда, прижал правую ладонь к груди и театрально отрекомендовался:

– Преданный друг и ценитель таланта дорогого Славика, бывший театральный актёр, сыгравший Гамлета сорок пять раз, Владлен Жоржевич Воевода-Кумушкин. С кем имею честь?

Дымов усмехнулся и подтолкнул Курочкина к столу. Затем смело выступил вперёд, вытащил бутылку водки и водрузил её меж тарелок.

– Будет вам, господин Воевода, мы свои. Вы тут, видать, хорошо посидели, раз своих уже разглядеть не можете.

– Да, да, простите, – засуетился трагик, щурясь на бутылку кедровой. – У нас тут, видите ли, разыгралась целая драма. Ледовое побоище. Цусима. А пострадал у нас один человек. – Трагик смахнул набежавшую слезу. – Бедный Славик! – продекламировал он так, будто читал монолог Гамлета. – Бедный Славик! Сегодня день, в который разбиваются головы… много голов.

Воевода повернулся к Рослику и чмокнул его в самую макушку. Профессор между тем выглядел более чем странно. Он продолжал раскачиваться китайским болванчиком и повторял одно и то же: «Пятьдесят лет… Разбитые головы… Разбитая судьба… Пятьдесят лет…». Артист ласково приобнял маленького, по сравнению со своей богатырской фигурой, Святослава Адамовича и вновь засюсюкал:

– Славик, тю! Посмотри: кто к нам пришёл? Это твои ученики, художники, Иван и Дмитрий. Ну, скушай же что-нибудь.

Старик испуганно застонал и дёрнулся в сторону.

– Не хочу, – прошептал он. – Боюсь… Молодые приходят отнять… Небесная птичка тюк меня в голову… – И он вдруг заплакал и засмеялся одновременно: – Пятьдесят лет, разбитые головы, разбитая судьба…

– Так что же, чёрт подери, тут произошло? – воскликнул в нетерпении Дымов.

– Тут случилась настоящая драма, – снова начал издалека Воевода, косясь на кедровую. – Ледовое побоище…

Да Дымова, наконец, дошло, каким образом подтолкнуть Воеводу к рассказу. Он ловко вскрыл сургучовую печать на горлышке литровки и разлил по стопкам.

– Что вы, профессору нельзя, – запротестовал артист, подвигая к себе свою и его стопки. – Его душа сейчас витает в астральных сферах. Пока не вернётся, ему нельзя.

– Что за бред? – заметил Дымов, поднося стопку Курочкину. – Давай, Ваня, не чокаясь, за здоровье всех здесь присутствующих.

– Я вам сейчас всё расскажу, господа, – оживился трагик, одной рукой придерживая свою лопатообразную неряшливую бороду, а другой поднося ко рту водку и залпом выпивая ее. – Бр-р-р, – заморгал он, сладко морщась. – Хорошо… Хорошо… Наш друг сейчас бы сказал: «У нас запляшут лес и горы»… Да… У нас действительно была свистопляска, – грустно заметил он.

– Не томите, Воевода, – попросил Дымов.

– Да, – вздохнул артист, как будто набираясь вдохновения от собственной значимости свидетеля каких-то таинственных событий. – Отмечали мы, господа, Троицу, а заодно и рождение первой книжки стихов местного поэта Тушкевича. Вы его, должно быть, знаете. Дрянь поэтишка. Пишет подражательно, под «серебряный век». Всякую мерзость, вроде: «Лиловый негритос… искусственное солнце… мулатка цвета шоколада…». Живёт, скотина, в деревне Пердыщево, а пишет о мулатках. Ну, да чёрт с ним, с этим Тушкевичем. Сейчас что ни рифмоплётик, то поэт. Банкир Золин дал ему перед выборами немного денег на издание и презентацию. Сейчас же модно делать презентации. Напишут с гулькин хрен и давай презентации устраивать. Тьфу ты! Тушкевич приволок два ящика шампанского, каких-то девиц из своей деревни, и начался кутёж. Должен сказать, господа, что нынешние поэты даже пить разучились, хотя и живут в Пердыщево! – Трагик, очевидно, вспомнил что-то очень смешное, о котором не принято распространяться вслух, потому что неожиданно захохотал; потом, не объясняя причину своего смеха, выпил стопку Рослика, подцепил вилкой солёный огурчик, захрустел и через минуту продолжил: – От шампанского мы немного разомлели, взялись романсы петь, и тут вдруг к профессору в гости вваливается целая толпа незнакомых мужчин. Всё личности темные, молчаливые, наглые. Ни слова не говоря, сели за стол и начали уплетать всё подряд. Кто такие? Откуда? Я подумал было, что это земляки Тушкевича. Спрашиваю: «Вы не из Пердыщево?». А один из них поворачивается и отвечает: «Вот вы здесь все точно из Пердыщево. Особенно этот». И тычет на Рослика пальцем. Тогда профессор не выдерживает и спрашивает: «Кто же вы такие, молодые люди? Представились бы для вежливости». А один ему в ответ: «Молчи, бездарь, ты свой талант на чужие головы растратил». Выяснилось, что эти тёмные личности – выпускники скульптурного отделения нижегородской академии искусств, а в Растяпин они приехали по приглашению чиновников из отдела культуры устраивать новую скульптурную композицию на месте «Лягушки», которую когда-то своими руками сделал Славик. Она потом была установлена на фонтане на улице Ленина. Сказать по совести, это не лягушка, а бегемот какой-то. Не самая удачная работа профессора. – Воевода покосился на Рослика и, поняв, что тот находится под надёжной бронёй невменяемости, продолжал, без стеснения открывая правду: – Эти молодые скульпторы – на Славика, Славик – на них. Нашла коса на камень. А ведь профессор думал, что они приедут оказать ему знак уважения. Ведь он же мэтр! Разозлили они Славика не на шутку. Надоело ему с ними браниться. Он извинился и в подвал. Приносит оттуда молоток и целую охапку гипсовых голов. Сам бледный, страшный, трясётся весь. И кричит: «Глядите, младое племя, с кем дело имеете!». Размахивается и – хрясь по одной голове. Она вдребезги. Хрясь по второй! Девки из Пердыщево – в визг. Тушкевич тоже. Трусоват оказался. Выскочили из дома пулями. А один из темных личностей, главный, видать, скалится, смотрит на Славика и давай анекдот травить.

Воевода остановился, перевёл дух и, покосившись на профессора, снова театрально прослезился. Дымов, понимая, что пауза артиста была выдержана по-станиславски неспроста, налил всем водки. Выпили молча, долго хрустели огурчиками.

– Анекдот, прямо скажем, не глупый, – наконец прожевав, важно заметил артист. – С изюминкой. И вроде как даже и не анекдот это вовсе… Почему раньше был кому-то почёт и слава, а кому-то каторга? Возьмите меня, к примеру. Гремел по всей земле Нижегородской… Горьковской, то есть. Сам Женечка Евстигнеев (царство ему небесное!) приходил поглядеть на меня в роли Треплева или короля Лира. Завидовал, между прочим. От меня кое-что перенял. А ту казус произошёл. В нашем театре заболел актёр, который всегда играл Ленина. Режиссёр Давыдович меня и сунул. А я даже текст как следует не знал. Что делать? Ну, я и рубанул вместо ленинского монолога о развитии городов монолог короля Лира. А там что-то вроде… – Он призадумался, затем молодцевато щёлкнул пальцами. – «А совестей в душе полно, и с каждой можно сговориться!». Или: «Власть и сила нам дана для удовлетворения желаний». В общем, выперли меня после этого спектакля в провинцию. Хорошо, что не посадили.

Владлен Жоржевич покачал головой и, выпрямив спину, громогласно заявил:

– А профессор в это время, извините, по заграницам мотался да икру красную ложками жрал из спецпайка.

Дымов поморщился.

– Товарищ Воевода, – сказал он, – пожалуйста, можно покороче?

– Можно, – ответил тот, обводя друзей значительным взглядом. – Значит, главный из них скалится и давай анекдот травить… Жил в некотором царстве одноглазый и одноногий правитель, тиран, злодей, каких свет не видывал. И захотел он, по примеру многих, увековечить себя в искусстве. Как Нерон, стало быть, или Сталин. Призвал трёх придворных художников и сообщил, что если портрет ему покажется плохим, то художника ждёт смертная казнь. Ну, а уж если понравится, то… Первый художник до того перепугался, что с дуру-то и приукрасил урода, пририсовал ему вместо культи здоровую ногу, глаз воскресил, омолодил кожу. Иными словами, решил прогнуться перед правителем. За издёвку над государем лишился мастер головы. Другой художник до того перепугался, что передал страшный лик тирана на холст почти с фотографической точностью. И тоже, разумеется, лишился головы за… издёвку над государем. Таким отвратительным правитель огромной страны быть не может!

Третий художник оказался мудрее своих собратьев. Он усадил тирана на боевого коня, развернул его в профиль, так, что уродливая сторона оказалась как бы за кадром, и сделал прекрасный реалистический портрет рафинированного правителя. Не приукрашал как будто, а вышло всё очень хорошо. Вот что значит взглянуть на объект творения под другим ракурсом! С тех пор, говорят, появился в искусстве стиль под названием «соцреализм», и Рослик, по мнению хамоватого юноши, и был тем единственным выжившим художником, которого за его рафинированный взгляд на вождей кормили красной икрой из рук власти. В общем, резанул нашему профессору правду-матку в лицо. Вот тогда-то Славику что-то как будто тюкнуло в голову. Сидит и бормочет одно и то же: «Разбитые головы… пятьдесят лет… разбитые судьбы».

Дымов и Курочкин долго молчали, не зная, что и сказать в данных обстоятельствах. Было похоже, что Святослав Адамович повредился рассудком, и это для Вани Курочкина было тем более странно, что он как будто бы предчувствовал нечто похожее. Предчувствовал и боялся. Он с тревогой посмотрел на Дымова, потом, ни слова не говоря, вскочил и бросился вон из профессорского дома. Дымов рванул следом, но приятеля не догнал. Похоже, что тот решил пройти низом, по берегу Волги.

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт продавца»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите каждое произведение декабря 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

Автор участвует в Программе получения гонораров
и получит половину от всех перечислений с этой страницы.

 


Оглавление

9. Глава 9. Синдром растяпинской троицы
10. Глава 10. Разбитые головы
11. Глава 11. Ещё одна разбитая голова
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!