Дерево Иуды

На чтение краткой версии потребуется 4 часа 50 минут, полной – 5 часов 20 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Художник – Саша Николаенко. Принимаем заказы на иллюстрирование

 

Купить в журнале за август 2015 (doc, pdf):

 

 

 

 

 

Через неделю старший лейтенант Пташин написал рапорт об увольнении, сдал форму, удостоверение, табельное оружие и распрощался с милицейской карьерой. На работе он никому не стал объяснять, почему он это сделал. Однако Филипыч обо всём догадался – свои люди у него были повсюду, даже в среде ведомственных медиков МВД. Собственно, Дмитрий был этому даже рад, во всяком случае, никто из его бывших друзей-коллег ни разу его не потревожил. Видимо, Филипыч поделился с ними своей «оперативной» информацией, и те просто побоялись навестить ВИЧ-больного. Только спустя неделю к нему домой с бутылкой дорогого «Кинзмараули» явился жизнерадостный Артур Газорян и, оглядев печальным взглядом заброшенную обстановку квартиры бывшего друга, сказал:

– Не раскисай, дружище, ты же знаешь, кто мой отец? Директор мясного павильона на центральном рынке... Так ему на днях шепнули, что в Армении уже изготовили препарат, который убивает любую заразу... «Арменикум» называется. Клянусь мамой, я тебе этот препарат из-под земли достану. Поживём ещё, брат. На охоту смотаемся, на рыбалку. Да и наркоте в городе не дадим разгуляться.

Дима выпил немного вина, поблагодарил Газика за визит и сделал вид, что ему нужно срочно отлучиться по делу...

Оксана с сыном жили у мамы и так ни разу не навестили отца.

У Пташина оставались кое-какие сбережения, и он зажил жизнью одинокого молодого пьяницы. Пил он один, а разговаривал со своим «приёмышем» Борькой, который никогда не журил хозяина ни за что, а, напротив, всегда с урчанием ластился и забирался на руки к своему спасителю. Видеть Пташину никого не хотелось. Он даже поленился записаться на диспансерный учёт в инфекционную больницу, чтобы не дышать воздухом, пропитанным запахами болезни и смерти. Он не мог терпеть всего, что было против жизни – людей, одетых в чёрные рясы или балахоны, людей в белых халатах, от которых исходил тот же запах смерти, что и от кадильницы священника, не любил похорон, поминок, плакальщиц и старушек, так уже близко соприкоснувшихся со смертью, что и сами уже напоминали ходячьи смерти, только при этом умилённо плакали или смеялись в радостном ожидании Жениха... всё это было противно сильному крепкому духу Пташина, поэтому жизнь он любил так, как может любить невеста своего жениха в первую брачную ночь – он любил её трижды, четырежды... миллион раз – и все время так, ненасытно... за что и получил «пилюлю» от Создателя.

Борька свернулся у ног своего спасителя и мирно спал, вытягивая иногда свои крошечные лапки и переворачиваясь мордочкой вверх.

– Киса... киса... – смотрел на него человеческий изгой Пташин. – Как хорошо, наверное, быть тупой животинкой, для которой нет мучительных вопросов о смысле жизни... Как хорошо... А, впрочем, если бы я, только что бывший для тебя Кормящей Рукой, Спасителем, оказался на секунду вдруг маленькой мышью – ой, с каким бессовестным восторгом ты бы сожрал своего повелителя. Вот и я хочу небывалого – чтобы мой создатель оказался хоть на секунду котом... вот уж своего бы я не упустил.

...Для всех знакомых это был шок: молодой, энергичный, с явными намёками на быструю карьеру, Дмитрий Пташин начал на глазах чахнуть. Сильно осунулся, постарел и почти ни с кем из знакомых на улице подолгу не разговаривал.

У него отросла небольшая рыжая борода, и теперь он мало чем напоминал милиционера. Оставался лишь цепкий пронзительный взгляд оперативника... С Димой происходили странные вещи. Его внутренний мир как будто бы раскололся на две половинки – то, что происходило у него в душе, было обособлено, отстранено, обозлено... То, что происходило в разуме, лихорадочно искало выход... Он знал, он помнил эту известную фразу немецкого гения о том, что выходов должно быть как минимум три – один парадный, другой запасной, третий для избранных. Но знал также Пташин и о четвёртом... только пока старался о нём не думать.

Узнав о том, что Дмитрий уволился со службы и получил тройной отпускной паёк, к нему однажды пришла Оксана, пыталась поговорить с ним о деньгах, потом раздражённо нахмурилась и стала выговаривать мужчине что-то насчёт его слабости, упомянула о каком-то чудодейственном «Арменикуме», о котором Пташин уже слышал от Газоряна.

Пока женщина отчитывала его, Дмитрий пытался представить себе, каким он, отец, останется в памяти сына – таким, каким представит его памяти мать? Он перевёл взгляд на жену и подумал о том, что теперь он видит её в каком-то ином свете. Раньше Дмитрий не хотел замечать того, какой непривлекательной и неприятной может быть Оксана. Перемена в её облике была ужасной, и он не мог понять, почему. Сын же даже в воображении показался ему каким-то чужим.

Дима молча проводил супругу до автобусной остановки, вместо привычного поцелуя лишь с усмешкой взглянул ей в глаза, а затем, сам не зная, почему, поехал на «верхнее» кладбище, на котором были похоронены двое его приятелей, подорвавшихся на мине во время командировки в Дагестан. Пташин недоумевал, почему его вдруг потянуло в тот день на кладбище. Он был там один раз в прошлом году, когда УВД устанавливало там монумент погибшим милиционерам – гранитную глыбу с выбитыми на ней мечом и щитом.

Приехав на кладбище, он долго искал могилы, потом, когда нашёл их, присел на небольшую скамейку, достал из кармана четвертинку водки, тёплую от жары, яблоко, сигареты и, мысленно обращаясь к тем, кто лежал под могильными плитами, сделал большой глоток водки, пожевал яблоко и закурил. На душе стало мягко. Солнце сильно припекало голову, и Дмитрий отошёл в тень. Он курил и пытался понять, почему его сюда потянуло. Может быть, он хотел почувствовать что-то именно здесь?

Неожиданно послышались чьи-то голоса. Дмитрий повернул голову и увидел двух женщин и одного пожилого мужчину, которые пришли навестить чью-то могилку. Дмитрия никто из них не видел. Они стояли к нему спиной. Мужчина долго протирал носовым платком табличку с надписью, потом выпрямился и отчётливо произнёс:

– Ну, ладно, давайте постоим минуту в молчании, помянем наших родителей. А то ведь с нашей-то жизнью неизвестно, когда соберёмся.

Женщины притихли. Ветер трепал их косынки. Дмитрий смотрел на них и почему-то отсчитывал про себя секунды: «Раз, два, три...». Но не успел он досчитать до десяти, как женщины, одна за другой, встрепенулись; одна бросилась выщипывать траву на могилке, другая стала доставать и класть на столик всякую снедь. Мужчина, склонив в почтении голову, продолжал стоять и выстоял ровно минуту.

Быть может, в другой раз эта сценка не показалась бы Дмитрию необычной, однако сейчас она словно открыла ему глаза на то, что творилось в его душе. Женщины не выдержали наедине с вечностью и десяти секунд и бросились в спасительную суету. Дмитрий был устроен так же. Ему, как и им, нужна была спасительная суета: работа, карьера, женщины, деньги. Он привык так жить, а по-другому не умел. Вечность – опасная штука, к ней нельзя привыкнуть, её невозможно полюбить. Однако же мужчина спокойно выдержал эту минуту вечности, значит, было в нём что-то такое, что делало для него эту минуту священной. У Пташина не было священных минут, он всё время куда-то бежал, с кем-то боролся, отвоёвывал жизненное пространство, был героем в собственных глазах... а остаться наедине с собой минуту – минуту с вечностью – не мог. Вот какая у него была сила! На сотню сложнейших оперативных мероприятий с явным риском погибнуть он бы отправился не только по необходимости, но и с азартом – азартом охотника, гоняющегося за дичью. А теперь сам превратился в жалкого кролика на съедение «волкам по имени вечность». А ведь нужна была только минута... нет, он бы справился, если бы минута эта была наполнена опьянением, он бы справился... Нет, нужно обязательно сходить в церковь, обязательно! Зачем? На этот вопрос он ответить не мог. Нужно было и всё... ради хотя бы этой минуты с вечностью, как у мужчины – проверить себя, выдержит или не выдержит? Сыграть в своего рода «русскую рулетку»... Нет, к вечности он никогда не привыкнет, никогда, но превращаться из-за этого в алкоголика он не хотел.

Вечером того же дня, побрившись и приняв душ, он отправился к своим родителям, которых не видел больше месяца...

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за август 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение августа 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

Автор участвует в Программе получения гонораров
и принял решение направлять свои вознаграждения от этой публикации на развитие журнала.