HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Джон Маверик

Найти чёрную кошку в тёмной комнате

Обсудить

Мини-повесть

На чтение потребуется полтора часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 30.06.2013
Оглавление

5. Глава 2.2
6. Глава 2.3
7. Глава 3.1

Глава 2.3


 

 

 

Дома он ещё раз оглядел коробку и понял, что ни голландские, ни австрийские мастера не приложили руку к изготовлению светильника. Под названием никому не известной фирмы «L & H» мелкими буквами стояло: «Сделано в Китае». Йенс пожал плечами и водрузил нераспакованную лампу на тумбочку. Нет, он не удивился. Ему иногда – а последнее время всё чаще – представлялось, что весь этот бутафорский мир с его дешёвыми страстями – сделан в Китае. Разноцветные пластмассовые фигурки коллег и друзей. Одинаковые города, улицы, здания. Бесконечные ток-шоу и голливудские драмы по телевизору. Слова и чувства, будто сошедшие с конвейера. Только Джессика была другой. Джессика была из иного теста, единственной, уникальной, узнаваемой даже по звуку шагов. Когда такие люди уходят – их некем заменить и нечем заделать брешь в собственной жизни.

Квартира, которую Йенс в утренней спешке не успел осмотреть, оказалась довольно уютной. Скошенные деревянные потолки, стол, диван, пара плетёных стульев и кресло-качалка, шкаф с большим зеркалом и тумбочка. Кухонный уголок с плитой, раковиной и холодильником. У стены – телевизор и полка с книгами. На двери привычно белел листок с «хаусорднунгом» – типовой список предписаний и правил. Не шуметь после восьми вечера и по воскресеньям, не курить в коридорах – очевидно, там находились датчики противопожарной сигнализации, не выбрасывать мусор в неположенные места. В отдельном пункте рассказывалось, как правильно устроить затемнение.

Йенс вздохнул и, подойдя к окну, задвинул ставни – плотно, чтобы нигде не оставалось зазора, потом опустил скатанную в рулон шторку и под конец – задёрнул занавески. Проделав всё это, он включил свет. И штора, и занавески пахли сосновой стружкой, пылью и ещё чем-то затхлым, неприятным. Как будто в квартире долго-долго жила древняя старуха, и все предметы пропитались её запахом. Йенс наугад выбрал с полки несколько брошюрок – полистать, и устроился в кресле-качалке. Не хотелось разбирать вещи. Вообще ничего не хотелось. Раньше чемоданами занималась Джессика, потому что Йенс терпеть не мог рыться в одежде и белье. Теперь, когда её не стало, всё приходилось делать самому, и один вид приоткрытого пустого шкафа вызывал приступ болезненной тоски.

 

В первой книжице – совсем тоненькой, с неброской обложкой – речь шла о «земляном народце», который обитает в заброшенных штольнях и тяжко страдает от болезней и голода. «Их тела покрыты язвами и коростой, а конечности искривлены, – писал автор, – и лёгкие забиты угольной пылью – так, что каждый вдох причиняет несчастным боль. В некоторых штольнях так тесно, что людям приходится стоять на плечах друг у друга...».

Йенса передёрнуло от жалости и отвращения.

«Нет, едва ли это про доппельгангеров, – подумал он. – Мало ли, что за народец. Сколько в океане рыб и всяких прочих тварей. А ведь земля глубже океана...»

Сама мысль о том, что пусть и не Джессика, но та, что похожа на неё, задыхается в тесноте, мучаясь от голода и язв, показалась ему невыносимой.

«А может, это просто такое поэтическое сочинение о трудной доле шахтёров?»

Йенс отложил брошюрку и взял другую. Посмотрел и хотел уже сунуть обратно на полку, потому что это была сказка, а сказки он не любил. Однако что-то притянуло его внимание, заставило вчитаться в наивный, нарочито детский текст.

Книжка называлась «Узнать в темноте» и рассказывала историю восьмилетней девочки-аутсайдера, которая подружилась с собственным двойником. Двойник этот – хоть и ни разу не названный в сказке доппельгангером – боялся солнечного света и с героиней встречался в некоей «сумеречной зоне». Что это такое и где находится – Йенсу оставалось только гадать. Почему-то для того, чтобы видеть в сумерках, девчонки все время пели. «И серость отступала, и возгорались краски...».

Выдумка? Красивая аллегория? А как приятно помечтать. Что есть на свете такая «сумеречная зона», где они с Джессикой могут быть вместе, как прежде – в безвозвратно минувшем. Сказка или не сказка, но пусть она окажется правдой.

«Пожалуйста, тот-в-кого-верим-мы-все-и-даже-атеисты, если ты есть и слышишь меня, пусть она окажется правдой!»

«Кто это сочинил, когда?» – спросил себя Йенс и, открыв титульный лист, принялся изучать выходные данные книги. Год издания – 1986-й? Ого! Как удивительна порой авторская фантазия! В 1986-м о доппельгангерах ещё никто ничего не знал. Первые заметки о них появились в интернете в 2001-м году. Мистические столкновения с самими собой на ночных пустырях, под мостами, на тёмных чердаках и в подвалах. Загадочные «чёрные люди», бегущие от луча карманного фонарика. Этим историям верили не больше, чем постам о йети. Столько мусора болтается в сети, что любая правда – даже самая кричащая – тонет в нём, как в болоте. Однако через пару лет баварское телевидение показало передачу о двойниках. Йенс помнил её смутно: коротенький репортаж из Андсдорфа, интервью с доктором Элькемом, который уже тогда заведовал больницей, какие-то анекдоты и слухи... Статейка в «Бильде» на целый разворот с кучей жареных фактов и нелепых домыслов. Именно в ней впервые прозвучало слово «эксперимент». Потом что-то такое прошло по каналу ARTE – радио и телевидения Люксембурга. И всё – как отрезало. Никаких упоминаний о «ночных соседях» – ни в газетах, ни в сети, ни на экране. Доппельгангеры вмиг сделались незаметны для блоггеров и СМИ, как самолёты-невидимки для вражеских локаторов.

Это было странно, очень странно – и даже походило на массовый гипноз – но Йенса в тот момент не интересовали ни двойники, ни Андсдорф. Джессика умирала...

 

В последние дни она сделалась сама на себя не похожа – отёкшая, жёлтая, словно постаревшая лет на двадцать. Йенс едва узнавал измученную, лежащую на кровати женщину, не понимал, кто она ему. Иногда он с завистью размышлял о добиблейских временах, когда люди не знали своего срока, а просто чихали – и с судорожным выдохом из тела уходила душа. Кому и зачем нужны долгая слабость, мучительное парение между небом и землёй, прощание – изо дня в день? Кому нужна боль, которая очищает душу, сдирая с неё одну одёжку за другой? Никому от них не легче – ни тому, кто уходит, ни тому, кто остаётся. Йенс устал и молил Бога, чтобы всё поскорее закончилось. Думал, ему станет легче. Не стало...

Не отпускала Джессика. Снилась каждую ночь и – хоть не упрекала – но одним своим присутствием вынуждала оправдываться, вспоминать, ворошить дни, как опавшие листья. Йенс чувствовал себя карусельной лошадкой, которую жёсткий шест, вцепившись в загривок, принуждает идти по кругу – и перелистывал, бесконечно перелистывал страницы назад... Вспоминал, как за два года до смерти его жена совершила символическое самоубийство: в пылу ссоры порвала свои детские фотографии, все до единой. Она была аккуратной, Джессика, не швырялась вещами, не била посуды – но даже после незначительной размолвки с Йенсом черты её заострялись. Она впадала в такую тоску, что начинала крушить себя изнутри. А там, внутри – душа настолько хрупкая, что раз повернёшься в гневе, и все, остались одни черепки.

Если убить прошлое – настоящее обречено. Дерево сохнет без корней. Потом Йенс долго склеивал снимки – собирая их, как мозаику, по кускам и не понимая, за что пострадала грустная большеглазая девочка. Грубый бумажный шов пересёк её лоб, вырвал из рук мишку... Разве её вина, что двое взрослых людей не поняли друг друга?

 

Он и не заметил, как потускнел свет в комнате. Из углов наползал плотный коричневый туман. Книжка исчезла с коленей, а вместо неё появилась старая, кое-как склеенная фотография. «Да я, похоже, задремал», – догадался Йенс. Он знал, что если сейчас поднимет взгляд, то увидит Джессику.

«Зря не лёг на диван. Не годится спать в кресле, утром разболится спина», – сказал то ли себе, то ли ей.

«А у меня как болела», – возразила Джессика и мягко отделилась от занавески.

«Я не вижу тебя, – пробормотал Йенс. Мутный силуэт колыхался на сквозняке, словно дым от костра. Откуда сквозняк – ведь окно закрыто? – Где мы, кузнечик, милый? – забытое слово, как пилой по сердцу. – Это сумеречная зона, да?»

«Да», – ответила она. Не сказала, а пропела сладкоголосо, и от звука её дрожащего сопрано вдруг просияли цвета, такие яркие, будто не свет хлынул в комнату, а какой-то химический раствор, который смывает всё лишнее с предметов и выявляет их красочную суть.

 

«...Есть краски мягкие, глухие, от которых глазам тепло, но не больно. Такими сияет земля и горят камни, остывая от дневного жара. Светятся корни и гнилушки. Мох и стебли растений. А есть – жгучие, как кислота, прекрасные до обморока, до остановки дыхания. Это краски неба. Смотреть на него можно туманными ночами, когда нет звёзд и луну застилают облака. Но даже тогда не выдержать более трёх минут – зелёного, голубого, розового. Зато потом, отведя взгляд, несколько минут видишь настоящую темноту. «Человеческая тьма», как я её называю. Не подлинное отсутствие света – ибо такое невозможно – а темнота обожжённых зрачков. Вселенная лучезарна – но знает об этом лишь тот, у кого глаза прозрачны, а не затянуты бельмами».

Торика свернулась калачиком в чём-то громоздком и зачехлённом, похожем на зубоврачебное кресло. Сидела поверх чехла и писала в блокноте чернильным карандашным огрызком. Карандашный грифель толще пера, и буквы выходили не острыми, убористыми, а гладкими и сытыми, как пауки. Вдобавок его приходилось все время слюнявить, отчего язык и губы у Торики стали горькими. Она писала быстро и сбивчиво, но не потому, что её торопил рассвет. За тонкой стенкой плакал человеческий ребёнок. Звук утомлял, сбивал с мысли. Торика ошибалась и вымарывала целые куски. Она не вычёркивала неправильное, как обыкновенно поступают люди, а ставила в скобки.

«Так мы угасаем приятно и медленно, растворяемся в родниковой воде, в траве и глине. Смерть человека – нередко болезненна, точно крик филина, оглушает и причиняет страдания, и след от неё стелется по ветру, как тина и грязь по течению реки.

Когда Джессика заболела, я сразу почувствовала – это конец. Еще раньше, чем Йенс, раньше, чем она сама. Что-то случилось с её волосами – они потускнели, выцвели, словно из них ушла сила, и мне всё время хотелось сдуть с них пыль, чтобы они снова заблестели. Наверное, часть души покидает людей ещё до смерти – догадалась я – и это необратимо. А ещё – её легко вспугнуть. Люди глупы и неуклюжи, а души у них пугливы, как птицы или бабочки. Прилетают нечаянно, по первому зову, а порой и вовсе – незванные. Улетают, стоит лишь хлопнуть в ладоши. Поэтому живут люди недолго».

Торика задумчиво лизнула грифель и заключила в скобки последнюю фразу.

«Поэтому они живут от хлопка до хлопка. А мы – от начала до конца....

Неизвестно, что лучше».

Скобки.

«Шестое октября. Андсдорф, больница Санкт-Йосеф».

 

 

 


Оглавление

5. Глава 2.2
6. Глава 2.3
7. Глава 3.1
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!