Блокада Ленинграда, Ульрика Майнхоф и кастрированный антифашизм

  на сборник рассказов Виталия Семёнова «Апогей»  

 

Купить в журнале за май 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется полчаса | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

1

 

Для начала разберём вступление к сборнику, уже многое проясняющее.

 

«Любая страна, вступившая в войну, уже проиграла. Не важно, какие потом будут жестокие поражения или блестящие победы. Страна, вступившая в любую войну, проиграла уже тем, что имеет руководство и систему управления, которые не смогли предотвратить, любыми путями предотвратить войну и возможную гибель своих граждан».

 

Ещё вариант – она не собиралась предотвращать войну, сама к ней стремилась, и большинство населения было к этому готово. Хорошо это или плохо, зависит от причины и цели войны, но, так или иначе, это ещё не говорит о некомпетентности «руководства и системы управления».

 

«Несогласный с этим утверждением пусть честно сам себе признается, что ему важнее для жизни, он сам, его живые дети и родители, или лозунги и амбиции руководителей государства? Во Второй мировой войне не было победителей, проиграли все, участвовавшие в мировом пожарище».

 

Необязательно выбирать между жизнью, своей и близких, и «лозунгами и амбициями руководителей». Воевать можно ради эксплуатации других стран. А это может быть выгодным большинству населения победившей страны. И многие готовы рискнуть жизнью в такой войне. Люди бывают всякие.

А во Второй мировой выиграли США, став сверхдержавой, цитаделью империализма, укомплектовав спецслужбы нацистскими кадрами (наиболее профессиональными после советских) и подчинив себе весь Запад.

Но это всё мелочи, пока что автор просто приводит вполне гуманные рассуждения, пусть и недалёкие.

 

«Больше всех проиграли те, кто больше всех потерял своих граждан, людей. По потерям Советский Союз проиграл намного больше, чем воевавшая с половиной мира Германия и прожжённая холокостом Польша. Больше, чем ещё задолго до войны разграбленный, децентрализованный, раздираемый гражданской войной и сепаратизмом Китай. Значит, Советский Союз имел на тот момент самые худшие руководство и систему управления в мире. Без вариантов».

 

Варианты, гг. антисоветчики, сейчас будут, никуда не денетесь.

Германия, значит, воевала «с половиной мира»? А СССР – только с Германией? Ну-ну.

СССР воевал – долгое время в одиночку – с Германией (вкупе с Австрией), Италией, Испанией, Португалией, Финляндией, Венгрией, Румынией, Болгарией, Словакией и Хорватией. К тому же на третий рейх работала промышленность всей континентальной Европы. Советских граждан убивали не одни немцы, а солдаты всех вышеназванных стран, а также Японии, в 1945-м.

(И Ленинград бомбили и осаждали не только немцы, но и финны, итальянцы, испанцы и добровольцы из Северной Африки).

Во-вторых. Германия с союзниками убили больше советских людей, чем мы – немцев, не потому, что СССР имел «худшие руководство и систему управления», а потому, что нацизм вёл войну на уничтожение, проводя политику геноцида, чего СССР не делал, в результате чего миллионы немцев, особенно детей, женщин и стариков, были пощажены.

В-третьих, тогдашние правительства Германии, Японии, Великобритании и США – люди, получше Семёнова знавшие советское руководство 1940-х, воевавшие и союзничавшие с ним – не считали его худшим в мире, скорее наоборот. Гитлер признал ещё в 1941-м советскую разведку лучшей в мире, Гиммлер огорчался в 1943-м, что советский тыл оказался единственным, который не удалось дезорганизовать. И войну СССР выиграл (не надо о количестве жертв – см. выше). Хотя солдат имел почти вдвое меньше, чем у Николая Второго, Львова и Керенского, проигрывавших на всех фронтах, что в русско-японской войне, что в Первой мировой. А поскольку численность человечества возросла после Первой мировой почти вдвое, то в пересчёте на душу населения советских солдат в мире стало почти вчетверо меньше прежнего, но при этом они были гораздо более влиятельны.

И любивших, и уважавших, и боявшихся СССР 1940-х во всём мире было гораздо больше, чем в случае с Российской империей любого её периода, Россией Временного правительства и РФ. И потому, думается, постсоветские антисоветчики поторопились считать себя умнее членов ВКП (б), в частности, состава ЦК партии и НКВД.

 

«...руководство страной на всех уровнях и рангах осуществлялось, за редким исключением, аморальными бездарями».

 

Тогда каким образом СССР удалось победить дюжину стран (считая с Японией) – в том числе гиганта, устрашавшего весь мир – опиравшихся на экономику ещё кучи стран, в том числе и крупных (да хоть Франции, Чехии (чешская военная промышленность была из лучших в мире)? При этом изгнав противника ещё из кучи стран и установив над ними свой контроль? (Не говорите, что трупами завалили – см. выше про Николая Кровавого и Временное правительство). И иметь лучшие в мире разведку, конрразведку, лучшие образцы танка, автомата и артиллерии? И в считанные годы после войны поднять страну из руин (за пять лет сделав столько, что, по мнению США, на это требовалось лет двадцать) и параллельно заиметь ядерное оружие?

Что ж, если Семёнов прав, постсоветии можно пожелать одного – чтобы руководство «осуществлялось, за редкими исключениями, аморальными бездарями». Желательно без «редких исключений». Да, и чтоб «на всех уровнях и рангах».

Если же он неправ, то перефразируем: «за редким исключением», советская история в нынешней художественной литературе и публицистике описывается «аморальными бездарями». Притом «на всех уровнях и рангах», от нобелианца Бродского до Семёнова. Это я и констатировал в статье «Проблемы и перспективы русского исторического романа» (см. публикацию «Автопортрет Павла Лукьянова Ко», вторую статью, там их две).

 

«Самые большие потери во Второй мировой войне – каждый третий житель – понесло население Ленинграда и его пригородов. В этом виноваты и гений смерти Гитлер, и «совсем не кровожадный, любивший этот город» Маннергейм, и все, кто помогал им в их преступных деяниях. Но основная вина за катастрофу Ленинграда, за Великую Отечественную в целом, как и за миллионы жертв «мирного» времени, лежит на Сталине и тех, кто участвовал в его злодеяниях».

 

Ага. То есть допустивший ошибки при самообороне виноват более агрессора. Объект нападения виноват больше. Ату его, подлеца. «Вот она, логика тех, кого в народе окрестили либерастами», писал я в статье «На что неолибералы закрывают России глаза». Остаётся только повторить эту фразу.

Интересно, если на семью Семёнова нападут бандиты и он из-за какого-либо просчёта не убережёт её от гибели, кого он будет больше обвинять в убийствах – бандитов или себя? Если для них он потребует двадцати лет тюрьмы, то для себя, наверно, двадцати пяти. Самокритичный, однако...

Между прочим, что значит «миллионы жертв “мирного времени”»? Любимый приём антисоветчиков – дутые цифры. Вообще все антикоммунисты очень любят слово «миллионы» – миллионы жертв ГУЛАГа, миллионы жертв Голодомора, миллионы жертв коллективизации, миллионы невинно расстрелянных, миллионы изнасилованных немок в 1945-м, «миллионы жертв мирного времени» у Семёнова etc. (Хорошо хоть Берии приписаны только сотни изнасилований, а не миллионы). Откуда взяты миллионы? У Солженицына, проводника геббельсовской пропаганды? (см.  здесь). Радзинского и Сванидзе? Хорош писатель, претендующий на звание представителя исторического жанра...

 

«...миллионы жертв “мирного” времени...»

 

Почему «мирного» в кавычках? Население СССР, и в частности России, и в частности этнически русских, возрастало, не считая периода Великой Отечественной. А с 1990-х начало уменьшаться. Видать, раньше, в 1922-1940-м и 1946-1990-м, время действительно было мирным, а вот сейчас это слово закавычивать надо.

 

«”Колыбели Великой Октябрьской социалистической революции” досталось от несменяемого «вождя народов» и гения страха, пожалуй, больше всех”.

 

Антисоветские руководители бывают «несменяемыми» в ещё большей степени. Франко, например, правил заметно дольше Сталина, также и ряд ставленников США в Латинской Америке.

«Вождь народов» – в кавычках? Хорошим или плохим, но вождём был. Ста с лишним народов. Что из того, что кому-то это не нравится? Мне тоже не нравится (с левых позиций, а не правых, как Семёнову) – и что с того?

«Гений страха»? Люди того времени боялись властей больше, чем постсоветское население? Послушав воспоминания более сотни представителей того времени, многих национальностей, проживавших в ряде союзных республик, я этого не сказал бы. А в Белоруссии и Средней Азии обыватель нынче опасается властей даже больше, чем тогда.

 

«Почему от голода, холода и сопутствующих им болезней погибло около миллиона гражданских лиц, не задействованных ни в обороне, ни в обеспечении фронта, ни в консервации и охране города от мародёров? Почему?!»

 

Ага, опять «миллион». Правда, в единственном числе. Так антисоветчики делают в крайних случаях, когда в миллионы уж точно никто не поверит, кроме полных тупиц. Меньше миллиона – ни-ни. Много чисел на свете, а отступать некуда, позади – сотни тысяч, а антисоветчик ненавидит слово «тысячи», выговорить не может, нет, только миллион и миллионы.

Откуда взялся миллион «гражданских лиц, не задействованных ни в обороне, ни в обеспечении фронта, ни в консервации и охране города от мародёров»? Сайт Пискарёвского мемориального кладбища пишет о 420 тыс. мирных жителей, правда, за вычетом остальных кладбищ и кремированных. На Нюрнбергском процессе общее число жертв (то есть не только мирного населения) оценивалось в 632 тыс. человек. Уполномоченный ГКО по продовольствию в Ленинграде Дмитрий Павлов писал в мемуарах о 641 803 погибших. Эти цифры могут быть неточными, но для меня, когда-то планировавшего роман о блокаде Ленинграда и собиравшего по ней материалы, они правдоподобнее, чем «около миллиона». Поясню.

По переписи населения 1939 г. (то есть довоенной, когда не было смысла что-то искажать для маскировки ошибок в Великой Отечественной), в Ленинграде вместе с пригородами проживали 3 401 тыс. человек. В Ленинграде вкупе с Петергофом, Пушкиным, Кронштадтом и Колпино, без остальных пригородов – 3 191 304 человека. Далее.

С началом войны многих мобилизовали в армию, откомандировали и по другим военным нуждам (медработники, сопроводители госимущества etc.). Были и добровольцы. Многие, особенно дети с мамами, уехали в глубинку к бабушкам (лето, школьные каникулы, а тогда многие имели деревенские корни). В результате учёт оставшегося в городе и пригородах населения, произведённый в июле 1941-го из-за введения карточной системы на продовольствие, выявил 2 652 461 человека.

Кроме того, с начала войны и до конца блокады проходила непрерывная эвакуация населения. Первоочерёдно, разумеется, лишних ртов, «гражданских лиц, не задействованных ни в обороне, ни в обеспечении фронта, ни в консервации и охране города от мародёров». В монографии С. А. Уродкова 1958 г. «Эвакуация населения Ленинграда в 1941-1942 гг.» приведены цифры из отчётов фонда городской эвакуационной комиссии Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся, в то время хранившихся в Государственном архиве Октябрьской революции. Количество эвакуированных с 29 июня до 6 сентября 1941-го включительно – 706 283 человека.

Остаётся 1 946 176 человек. Часть граждан умерли из-за давно приобретённых болезней и несчастных случаев (оно и в мирное время происходит). Часть эвакуирована позднее. С начала 1942-го начинается переправка людей через Ладожское озеро, в том числе и неорганизованным транспортом. Некоторые самостоятельно покинули город (их количество, разумеется, неизвестно – может, тысячи человек, может, десятки тысяч). Некоторые уходили в народное ополчение, по призыву и добровольцами.

Написав это, я из любопытства сравнил вышеприведённые данные и рассуждения с «Википедией» – ведь многие с ней справляются. Цифры в ней плохо сходятся. Говорится о миллионе жертв, но признаётся, что «за период блокады из города были эвакуированы 1,5 млн человек». И что уже «На первое мая 1943 года население города составляло 640 тыс. человек». Так откуда же столько погибших взялось?

Напомним, в городе оставались главных образом задействованные в обороне, «обеспечении фронта» и «консервации и охране города от мародёров». Вычтем их из общего числа, Семёнов не о них говорит. Вычтем также погибших под бомбёжками, и от артобстрелов – речь о погибших «от голода, холода и сопутствующих им болезней».

Наконец, многие блокадники пережили блокаду.

В остатке едва ли набирается треть миллиона. Никаких «около миллиона».

Откуда взялись цифры, подобные семёновским? Я это заметил лет десять назад, собирая подобную информацию. С Запада. Особенно отличился известный североамериканец еврейского происхождения Майкл Уолцер, профессор Гарварда и Принстона, член правления Еврейского университета в Иерусалиме. Сторонник Израиля в Шестидневной войне, США в войне в Персидском заливе и НАТО против Югославии. То бишь представитель блока неофашистских государств, Запад-Саудовская Аравия-Израиль-Япония. Остальных не помню, но и они либерасты. Наследники нацистов, осаждавших Ленинград. С них и пошло.

Теперь ответим на вопрос, заданный автором (см. последнюю из приведённых цитат). Почему, спрашиваете? Да потому что воображение у вас, гг. антисоветчики, богатое. К тому же подпитанное геббельсовской пропагандой, приспособленной к местным нуждам Солженицыным и постсоветскими СМИ.

(Вообще-то богатое воображение писателю только на пользу. Но беда в том, что антисоветские писатели это самое богатство проявляют только в раздувании количества погибших в Советском Союзе. А в изобретательности сюжетов, новых приёмов, в словотворчестве – не особо. Примером может послужить и рассматриваемый сборник рассказов).

 

«Ведь для того, чтобы стать руководителем, тогда нужны были не высокие нравственные качества и профессионализм, а холуйство, доносительство, лицемерие, лизоблюдство перед вышестоящими и снобизм перед нижестоящими».

 

Что значит «тогда нужны были»? А при царях не требовались? А сейчас не нужны? Касаемо «снобизма перед нижестоящими» – так его побольше стало. При политически правом режиме его всегда больше. Послушайте современных чиновников.

 

«И сейчас нами руководят в основном аморальные бездари, идущие во власть не для того, чтобы помочь людям, а для того, чтобы беззастенчиво обдирать их».

 

Ну так нечего было говорить, что аморальность именно тогда требовалась. Она и до Советского Союза требовалась, и сейчас. Так при чём тут СССР?

А «беззастенчиво обдирать людей» сейчас куда больше возможностей. Многие из крупных чиновников побогаче Брежнева живут, не говоря уже о Сталине (о Ленине вообще молчу).

Интересно, понимает ли Семёнов, чем кончилась бы Великая Отечественная, руководи в ней нынешнее правительство РФ? Если такой кошмар вдруг случится, он уж точно заностальгирует по режиму сороковых. Слыша слова премьера: «Денег нет, и продовольственных карточек тоже нет, но вы держитесь». А через месяц-другой: «Государства больше нет, мы, кабинет министров, уже в Америке, потому что все наши деньги здесь, но вы там у себя держитесь. Если победите, сообщайте, мы вернёмся и дальше руководить будем». Вот тогда Семёнов всё поймёт. Ибо всё познаётся в сравнении.

Говоря о 1940-х, Семёнов честит

 

«...пробивных и напористых, “умеющих жить”, имеющих доступ к “кормушке”, неслыханно обогащающихся за счёт смертей и лишений большинства, смело афиширующих “свой статус и достоинства”...»

 

Так именно в девяностые настало золотое время для «пробивных и напористых», и «свой статус и достоинства» они сейчас гораздо более «смело афишируют». О подобных типах в народе и говорят: «Сталина на них нет!». Подобные люди часто идеализируют Сталина (правильнее было бы сказать «Ленина на них нет»), но они мыслят куда последовательнее подобных Семёнову.

Что же касается банальных убийц и воров, также Семёновым упомянутых, так их стало в разы больше, а в тюрьмы они попадают куда реже.

 

«Насколько мы сегодня далеки от повторения трагедии блокадного Ленинграда?»

 

Недалеки, господа антисоветчики, недалеки. При современном, антисоветском режиме для повторения этой трагедии скоро и блокады не понадобится. К тому и катимся.

Заканчивая разбор рассуждений, приведённых в данном сборнике, вспомнил замечание Александра Тарасова, уж не помню, из какой статьи. Раскритиковав некоего писателя, говорившего ерунду на общественные темы, Тарасов отмечает: талантливость автора как рассказчика, мастера слова, и наличие образного мышления ещё не означает его ума, сочетание этих достоинств нечасто встретишь. И заключает – не стоит пытаться сказать нечто умное, «если ты не Камю и не Сартр». Добавлю: если уж рискнул обратиться к историческому жанру, не стоит пытаться проанализировать описанные события, если ты не Брехт и не Карпентьер.

Ибо – «Ведь это жалкое зрелище» (Л., «Проблемы и перспективы русского исторического романа»).

 

 

2

 

Впрочем, окончательно морально-политическая позиция автора сего сборника высветилась уже в обсуждении его рассказов на форуме НЛ. Говоря обо мне, Семёнов заявил: «Поклонникам кроваво-бредовых идей психически больной Майнхоф здесь делать нечего». Личный конфликт с ним не настолько мне важен, чтобы писать об этом в рецензии. Но сказанное относится ко всем сторонникам Майнхоф, фактически и о леворадикальном движении вообще. Во-вторых, только после этих слов его позиция касаемо фашизма и прояснилась окончательно.

(Кратко биография Майнхоф (1934-1976), главы РАФ (Фракции Красной Армии), изложена в начале статьи «Три русских стихотворения об Ульрике Майнхоф» (без оценок и рассуждений, перечисление голых фактов). Самый подробный текст на славянских языках, из опубликованных – «РАФ, и особенно Ульрика Майнхоф» (подробнее только вторая редакция данной монографии, но она ещё не опубликована).

На том же форуме мною было отвечено: «''Кроваво-бредовые идеи'' Майнхоф заключались в том, что нельзя оставлять на руководящих постах в ФРГ крупных нацистов, убивавших сородичей Виталия Семёнова (и державших в блокаде Ленинград), и что нельзя бомбить безоружных во Вьетнаме. Назвать такие идеи ''кроваво-бредовыми'' может только сообщник тех самых палачей, против коих она боролась. А психически больной её называли психиатры, сделавшие карьеру в третьем рейхе».

Добавим кое-что.

«Апогей» предваряет эпиграф из Д. С. Лихачёва: «Только умирающий от голода живёт настоящей жизнью, может совершить величайшую подлость и величайшее самопожертвование, не боясь смерти». Правды в этих словах не больше, чем в вышеразобранных рассуждениях. Поясню это другой цитатой, о РАФ.

«Поэтому для современной России чрезвычайно диковинны герои данной истории. Потому что они – подлинные альтруисты. Они хотят поменять мир из чистого гуманизма. Это не озлобленные «деклассированные элементы», которым нечего терять. Это образованные представители среднего класса, из хороших семей, которые могли бы жировать уже только потому, что родились в «жирных условиях»... но они слишком чуткие, чтобы воспользоваться этим и смириться с тем, что живут за счёт стран третьего мира. [...] Поэтому RAFовцы, например, взрывают базы НАТО, находящиеся в ФРГ, как только США начинает равнять с землёй деревни Вьетнама... Они готовы жертвовать собой ради абстрактного счастья абстрактного мира...» (кинокритик Владимир Гордеев, 2009 г.).

Вот это, гг. Лихачёв и Семёнов, и есть «величайшее самопожертвование» «живущих настоящей жизнью», «не боясь смерти». Людей, живших кто жил лучше абсолютного большинства человечества, и даже лучше большинства немцев в сытой Германии, и сами – в ФРГ 1970-х – ввергли себя в ад, в том числе ад блокадного Ленинграда.

 

  Мёртвый Хольгер Майнс

 

Я не оговорился. Среди иллюстраций к «Апогею» Семёнова есть фотография измождённого блокадника. Покажите ему фотографию члена РАФ Хольгера Майнса, сподвижника Майнхоф, высокого спортивного парня, подающего надежды кинорежиссёра. Ту фотографию, где он мёртв. При росте 183 см на момент смерти он весил менее 39 кг, в 33 года походя на старика. Не потому, что его осадили в Ленинграде, а потому, что он, после ареста потеряв возможность воевать, продолжал воевать голодовками – человек, добровольно ввергший себя в ад Сталинграда 1942-го – это в ФРГ 1970-х – так же добровольно отправился в блокадный Ленинград.

 

  Астрид Проль

 

«Такое я видела только в Заксенхаузене!» (нацистском концлагере) – воскликнула врач, осматривавшая партизанку из РАФ Астрид Проль. Освобождённая Проль, лишь слегка подправив здоровье, вернулась в подполье.

Возвращаясь к фотографии умершего Майнса – она была иконой для немецких леворадикалов 1970-1990-х, многие носили её с собой, чтобы, как они объясняли, не забывать, что такое капитализм. Почему её, а не фотографии ленинградских блокадников? Не по этническим причинам – рафовцы были интернационалистами и даже называли себя «пятой колонной» третьего мира в Германии. Причины вот какие:

1) среди погибших в блокаду люди были разные, сволочные мещане тоже часто погибали от голода, и уж точно не все погибшие были героями, большей частью это были обычные обыватели.

2) среди оплакивающих блокадников тоже разные люди, в том числе и этнические националисты, расисты. И буржуазные политики (да хоть президенты) тоже пристроились в ряды «почтительно склонивших головы». А вот подобных Майнсу сволочи никогда не оплакивают. Нет сволочных в рядах скорбящих. В частности, нет буржуазных политиков.

Семёнов пишет о лучших представителях блокадников:

 

«На противоположном полюсе были малозаметные и стойкие, честные и скромные, помогающие ближнему, а зачастую и незнакомцу, до последнего вздоха сохранявшие в себе человека в тех немыслимых, абсолютно нечеловеческих условиях. Достигшие наивысшей точки, апогея духа и совести».

 

Если сказать это о рафовцах, надо убрать только слово «малозаметные». О них так не скажешь, тем более о самой Майнхоф. Остальное то же. «Система мёртвых коридоров» (мёртвый тракт») – куда помещали рафовцев за антифашистскую борьбу – это и есть «немыслимые, абсолютно нечеловеческие условия». При том, что у рафовцев, повторяю, был выбор, в отличие от блокадников.

 

«...помогающие ближнему, а зачастую и незнакомцу...»

 

«...помогающие ближнему, зачастую и незнакомцу...». Рафовцы только незнакомцам и помогали, притом не согорожанам, вообще не согражданам и не этнически сородичам. И мстили тоже за далёких, незнакомых – советских и восточноевропейских граждан 1940-х, вьетнамцев 1970-х.

 

  Южновьетнамские союзники США, противники РАФ, да и всех «психически больных» носителей «кроваво-бредовых идей»

 

Вот о каких людях уже можно сказать, что они «достигли наивысшей точки, апогея духа и совести».

И потому сборник рассказов «Апогей» напрасно так назван. Среди героев Семёнова (не только в данном сборнике) достигших апогея нет. Да и не будет. Не любит он достигших апогея. Для него это «психически больные» носители «кроваво-бредовых идей».

Скажут: и в 1940-х такие были. Были. Например, организация «Красная капелла». Состоявшая из благополучных людей, элиты германского общества. Работавших на советскую разведку (в начале войны, когда казалось, что СССР проиграл), и казнённых после пыток в гестапо. Только Семёнов и про них писать не будет – были они коммунистами, предшественниками Майнхоф, а антисоветчики таковых не любят. (Правда, в РФ о них сняли сериал, но умолчали об их идеологии, фактически показав вместо них других людей, аполитичных).

«А вы, Сокол, не позорьтесь, – скажет мне Семёнов (как уже говорил, именно такими словами). – И в Великую Отечественную добровольцы были, сами на смерть и муки пошедшие». Да, были. Образца Зои Космодемьянской. Только вот, гг. антисоветчики, вам их хвалить не следует. Поскольку такие советские граждане вышли именно из подобных Майнхоф. Космодемьянская назвалась Таней в честь красноармейца Татьяны Соломахи, героя Гражданской, сторонницы мировой революции. В те годы Майнхоф всего мира отправлялись в Россию воевать за «кроваво-бредовые идеи» «психически больных» Соломахи и Космодемьянской (например, Жанна Лябурб). Вера Волошина, доброволец-диверсант, казнённая в один день с Космодемьянской, ещё в 1936-м рвалась воевать в Испании за ту же мировую революцию, за «кроваво-бредовые идеи» (отказали, ей было только 17 лет). В 1970-х немецкие Веры Волошины вступали в РАФ.

 

  Вера Волошина 1935 г.

 

Лучшие представители советского общества того времени, «достигшие наивысшей точки, апогея духа и совести» – это те же «психически больные» Ульрики Майнхоф. Неслучайно именно в те годы, когда на Западе стали муссировать слухи о ненормальности Майнхоф, постсоветские антикоммунисты назвали сумасшедшей и Космодемьянскую. Традиция у них такая, называть «достигших наивысшей точки, апогея духа и совести» «психически больными» носителями «кроваво-бредовых идей».

Как-то на форуме НЛ, как раз на странице Семёнова, я писал про одного форумчанина:

«Группа немецкой молодёжи из РАФ (Фракции Красной Армии) в 1970-1990-х мстила нацистским палачам, оставшимся безнаказанными и даже на командных постах в ФРГ. За это рафовцы заплатили – одни жизнью, другие 8-29 годами свободы в тюрьмах особо строгого режима.

Для антифашистов они партизаны, для фашистской сволочи – «террористы» (та же история, что с Космодемьянской).

Этот самый Рыбакрыбака, зайдя в обсуждение этого моего текста, глумился над ними, называл «пердливыми». Высмеивал меня за интерес к партизанам. По какому праву он изображает здесь уважение к героям Великой Отечественной? Какое он имеет моральное право вообще об этом говорить?»

Ни тот рыболов тогда мне не ответил, ни Семёнов. Этот самый вопрос, как теперь видно, надо было и самому Семёнову задать. Заменив грубое слово на «кроваво-бредовые бредни психически ненормальной».

А у Семёнова, на его слова «...не одобряю никакой партизанщины, к физическому насилию прибегают при отсутствии разума и выдержки», я тогда спросил:

«Вы считаете, что гилеровцев, правивших ФРГ в 1960-1970, хвастливо дававших интервью о своей службе в СС – где они убивали тех самых детей, кот. на фото к вашему рассказу – надо было победить «разумом и выдержкой»?

Как вы себе это представляете?

 

  то самое фото

 

А если бы эти дети были вашими, а их палач – крупный бизнесмен, друг прокуроров, коего нельзя засудить, и он с ними сам законы переписывает как хочет, и партизаны решили его убить – вы стали бы их отговаривать?

А советские партизаны тоже должны были действовать «разумом и выдержкой»? В смысле, Гитлеру петицию составить? Или перевоспитывать оккупантов на культурных собраниях? Разбрасывать среди них листовки с девизом «миру – мир»? Или как ещё?

Если есть др. варианты листовок, прошу подсказать. Может, понадобиться в будущих войнах.

Кстати, красноармейцы не проявили «разума и выдержки», а убивали. Вы не одобряете их поведение? Почему же они у вас персонажи положительные?

Только не говорите, что «это война». Если бы Сталин капитулировал, советские солдаты должны были разойтись по домам и демонстрировать «разум и выдержку»? Они должны были делать это в домашних условиях или на улице? Или и там и здесь?

И в чём именно должна была заключаться демонстрация сих похвальных качеств? В речах или в гордом выражении лица? Или и в том и в другом?»

Месяц ждал я ответа, второй, третий. Тридцать третий пошёл (буквально), а ответа нет.

 

 

*   *   *

 

Однако довольно ругать Виталия Семёнова. Как говорил Аристотель, Виталий враг, но истина дороже. Скажем о глубокой – и столь же глубоко запрятанной – мысли, проведённой в «Апогее».

Вначале отметим печально-комическое обстоятельство: сталинизм действительно во многом виноват в произошедшем в Ленинграде, да и во всей Великой Отечественной. Но правоты постсоветских антисоветчиков это не означает, поскольку они не знают или не хотят знать, в чём именно эта вина. К тому же многие из них сами довольно типичные сталинисты. Это мне недавно уже приходилось отмечать в «Автопортрете Павла Лукьянова Ко».

В постсоветской России широко распространён род антифашизма, который лично я называю кастрированным (желающие могут предложить другой термин). Антифашисты такого рода полезны только при соблюдении трёх условий:

1. Война с фашизмом идёт на государственном уровне, страна на страну, а не в форме гражданской войны или ещё как-то, то есть это именно Великая Отечественная.
2. В их стране сталинский режим (ибо постсоветские режимы против реализации планов Гитлера особо ничего не имеют (см. «Танец Гитлера» Яны Кандовой), и неизвестно, как в Великой Отечественной себя поведут).
3. Они находятся на неоккупированной территории, где есть возможность вступить в регулярную армию (на оккупированной территории можно бороться только как партизан, как террорист (с точки зрения новых властей), и тут они начинают смутно ощущать «незаконность» такого поведения). Кастрированный антифашист любит порядок. Действовать может только по указанию свыше, легально.

Во всех иных случаях – даже если отсутствует только одно из вышеназванных условий – от кастрированного антифашиста пользы нет. Потому буржуазные власти против него ничего не имеют. Он ведь никогда не прибегнет к «физическому насилию», «партизанщине», а только демонстрирует «разум и выдержку». Буржуазия против демонстрации сих похвальных качеств ничего не имеет. Особенно против выдержки. Она даже сама к этому призывает, к выдержке, мол, денег нет, но вы держитесь.

Взрастил этот тип антифашиста именно сталинизм, потому его можно назвать и сталинским. Истинные антифашисты были расстреляны ещё до 1940-х. Сталинские антифашисты в этом деле активно участвовали: для них леворадикализм – «кроваво-бредовые идеи» террористов и «психически больных» (Гитлер, кстати, был того же мнения). И в результате советское правительство не объявило войны нацистской Германии ни в 1933-м, ни в 1936-м, когда началась война в Испании, ни в 1939-м, ни даже в 1940-м. Руководствуясь словами В. Семёнова: «любыми путями предотвратить войну и возможную гибель своих граждан». Именно любыми, даже при помощи мирного договора с Гитлером.

В результате столь дальновидной политики Семёнова, прошу прощения, Сталина, в период 1933-1941 гг. Гитлер стал гораздо сильнее прежнего, подчинив себе промышленность почти всей Европы, в частности, заручившись поддержкой Испании, подсобив Франко в уничтожении испанских революционеров, «психически больных» носителей «кроваво-бредовых идей». После чего Советскому Союзу воевать всё равно пришлось, поневоле, но уже со сверхдержавой, имеющей ещё и дюжину союзников, и главным образом на своей территории, потерять 26-27 млн своих граждан и треть национального имущества, оказавшись на грани демографической катастрофы.

Тогда-то и прозвучали мудрые слова Семёнова:

 

«Но основная вина за катастрофу Ленинграда, за Великую Отечественную в целом [...] лежит на Сталине и тех, кто участвовал в его злодеяниях».

 

Точно. Основная вина лежит на противниках «кроваво-бредовых идей».

 

 

*   *   *

 

После публикации «Апогея», на форуме, Семёнов задал читателям вопрос.

 

«Вообще-то сборник писал для поиска ответа. Что делать братцы, куда катимся?! Развитие гражданского общества в условиях развитого феодализма, при котором мы сейчас живем, происходит через кровавую революцию, которой совсем не хочется».

 

Что делать? Сталинским антифашистам – ничего. Развитие общества в условиях реализации антиутопии Брэдбери и планов Гитлера, при которой мы сейчас живём, ведёт к кровавой революции, которой им совсем не хочется. Ибо возглавят её... [...]

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в мае 2019 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению мая 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.