HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Михаил Ковсан

Похороны Святого благословен Он

Обсудить

Повесть

 

Купить в журнале за январь 2020 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за январь 2020 года

 

На чтение потребуется полтора часа | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 23.01.2020
Оглавление


1. Святая работа
2. Они сами выбрали смерть

Святая работа


 

 

 

Шшшш, мышино шепелявила тишина, шшш.

Открыл дверь – дохнуло заставившей вздрогнуть, попятиться густой тишиной.

Тишина шикала и шипела, шевеля кошачьими усами, псом шелудивым на подстилке у двери затаившись, шарила шаловливая шалава в поисках тайной мысли, заветного желания, тщилась быть выслушанной, хитрым хищником оборотившись, притаилась, готовая прыгнуть, на куски разодрать, шпыняла, искушая надеждой бессмертия, бесконечностью иссушая.

Душная обессилевшая лезла в душу, щекой к щеке прижималась, шаталась из угла в угол, покашливая и поскрипывая, смешно у замочной скважины школьничала тишина.

Тишина беспомощная, мгновенная, бесконечная, прорезающая жизнь Судным днём, скорбная, безутешная, как удовлетворённое желание, как сбывшаяся мечта.

Тишина замолчавших детей, вспугнутых взрослыми.

Тишина, перебинтованная темнотой.

Тишина, хлещущая в мир рекой в половодье – через край, поверх плотин, как евреи из гетто – сметая ворота, уничтожая стены и с ними себя.

Тишина, открывающаяся, как окно над обрывом, но всё равно безопасная, как долгая одноактная драматизма лишённая жизнь.

Мёртвая кругами смерти расходящаяся тишина.

Тишина, сочащаяся шумом времени иудейского.

 

Он привык к тишине, свыкся, затем, полюбив, научился ощущать её изменения, настроения, перепады. Научился отличать одну тишину от другой.

Тёмная комната, наполненная кромешною тишиной.

Тихо, до полного беззвучия тихо.

Но позвонили. Позвонили – позвали.

Позвонили, и пока соображал, кто и зачем, второй голос прорвался – не удивился: с телефонами такое случалось, во всяком случае, с его телефоном бывало.

Первый голос сообщал приятельские пустяки. Не виделись несколько дней, было о чём поговорить, голос звучал, стушёвываясь, стирая слова в пыльные, забивающие ноздри нечистые звуки. Второй голос звал. Делать было нечего – каникулы, долгие – в год. Деньги нужны всегда, особенно когда денег нет. Согласился.

Позвали, добавив: святая работа. Не возразишь. Сказал «да», и с определением согласившись.

В окне автобуса незнакомые улицы, анонимные тела, пространство, мокрым грибом не накалывающееся на чужое здешности время. Из наушников с сиденья напротив сочилось пришёптыванье, словно из крана сухого: перекрыли вентиль, и, угасая, шипел в ржавых трубах, агонизируя, воздух. Над пришёптываньем – огромно блестящие зрачки неподвижны, вентиль закрыт: в себя-из-себя не впуская-не-выпуская. Глаза стеклянно уплывают в наушники, в сочащееся шипение. Не шелохнётся и не моргнёт.

Наркоман или мёртвый? Сторчался – скончался.

С широкой, прямой автобус свернул на извилистую, узкую, двери открылись в мелкой дрожью трепещущий зной. И, ломая углы, двинулся переулком, занесённым песком, опасаясь, что не найдёт, проплутает, в тупики попадая. Но цель сама собой асфальтовой площадкой возникла перед серым одноэтажным зданием, замыкавшим дорогу: тупиком широким и чистым.

Потом помогал, в работе святой замещая – семидневный по отцу траур – тела обмывать с головы до ног тёплой водой, хотя что тому тёплая, двадцать литров, не меньше, затем чистой простынёй вытереть досуха, голову взбитыми яйцами вымыть, он и взбивал, работа лёгкая, затем в саван закутать – тяжело, неудобно, он больше мешал, неудобно в перчатках, резиновые, как у врачей, видел по телевизору мельком на автобусной станции, с друзьями ходили смотреть, ни дома, ни в иешиве телевизора нет, видел, как доктор в перчатках, покопавшись внутри, отошел покурить – всунули в рот сигарету, огонь поднесли.

Они вышли – тоже курить, выключив свет, выходя, оставив его в полумраке щадящем.

Не курил и не вышел. Но они, в перчатках, позвали. Сняв свои, всунул во рты сигареты, на обоих напарников одной спички хватило. Что-то спросили – ответил. И вернулся туда, где лежал обнажённый.

Снова позвали, включить радио – новости. Не знал, что курили под новости: за час они обычно не очень менялись. Два часа назад перед уходом дома включал – ничего не изменилось, и он, повернувшись, догоняемый кинофестивалем: синематека, звёзды, призы и награды, снова вошёл туда, к нему, лежащему на столе.

Взглянул – и, словно оглушённый неожиданным окриком, не мог глаз отвести – вглядывался, впивался в разглаженные веки со щетинкой ресниц, глаза мёртвого от своих глаз отделяя.

Подумал, принять можно за голема, из-за зубов которого вытащили записку со священными буквами, составляющими имя Господне. Ему самому такую записку было бы очень удобно засунуть за зубы, их который год выравнивал металлической пластиной дантист, всё ещё зубами его недовольный, а может, и гонораром. Как бы то ни было, пластина для записки – удобное место. Но никого в эту минуту рядом с ним не было: некому за голема было принять, не с кем было мыслями поделиться. Вышли на улицу: вдохнуть свежего воздуха и покурить, поболтать, а главное, как он понимал, отвлечься от того, к чему и за самую долгую жизнь привыкнуть никак невозможно.

А может, дело вовсе и не в записке, недостаточной для превращения глиняного подобия в существо, похожее на человека. Может, и в самом деле он голем, на лбу которого четыре буквы невидимые: эмет – правда. Может, ненароком он сам стёр первую букву? Осталось: мет, умер? Но сегодня, мылся он, как всегда. Почему же застыл-умер только сегодня?

Вглядывался, всматривался, вчитывался в чужую, прикрытую веками, ушедшую жизнь, пока сквозь звуки, не складывающиеся в слова, голос услышал. Голос был громоздок для помещения совсем не большого, и он оглушённо смотрел, ничего не понимая, на веки и ждал: разомкнутся, откроются. Но не размыкались, и голос стал затихать, затухать, словно костер, сбившись на шипение тихое, в котором гасли слова, друг друга нашедшие, склеившись, видно, случайно. И начал смысл проступать – нечто неясное, но связанное с местом и временем – широкой улицей и автобусом, пылью переулков, молчанием главного тупика, целью поездки. Его собственные веки стали моргать так часто, что он их отчётливо ощутил.

Голос затих. Он услышал.

Сперва – отдельные звуки, затем – звучание слитное, входившее в него голосами мужскими и женскими, и теми не до конца доломавшимися, длинными, тонкими, одинокими, безвольно вьющимися, как волосок единственный рядом с соском, смешной и случайный, упрямый и жалкий, растущий из детства непонятно куда.

Всё полнилось звуками робкими, исчезающими. Звучание надо было различать, постигать, отбирая звуки, складывать в формы, готовые до рождения самого дальнего из его предков.

И он различил. Это было звучанием долота по мягкому камню оттуда, с окраины мира, от кладбища смиренного, где сквозь узкое горлышко песочных часов сочится жизнь непрерывно, с окраины, у откосов, где писец вырезал в камне слова, и крошево устилало тонкую прослойку земли, прожилку, которую, пока не слежалась, не втопталась подошвами и дождями, поднимал ветер, до вечера редкий, в предвечерье между заходящим солнцем и поднимающейся луной почти что всегдашний, ветер, заносивший сюда, на окраину мира, окраину кладбища, случайные, как листопад, звуки, бессмысленные, как речи у раскрытой могилы, в которую привозную землю, песок, мелкие обломки мягких податливых скал надо сыпать из пластмассовых вёдер, не слишком тяжёлых, чтобы самые немощные и старые могли их поднять, исполняя заповедь засыпать могилу, что вовсе непросто в горах, где земля – тонкий слой между камнями, земля, несомая ветром вместе со звуками – обрывками слов, обрывками плача, обрывками смеха, из которых долото извлекает каменность букв, годящихся только на даты, имена и скрижальные тексты.

 

Тем же путём, знакомым теперь, показалось быстрее, добирался назад. Напоследок старший дал ему деньги – спасибо за помощь, купи себе что-нибудь, и листок: мелкобуквенный текст в незатейливой рамочке, почитай. В автобусе не глазеть же в окно, он читал.

Единственное способное смотреть на себя со стороны, относится к себе как объекту, существо это способно сказать: моё тело, моя душа. Чьё тело? Душа, она чьё? Если «я» так говорит о себе, если видит себя как объект, то где, в чём это «я»? Был ли мальчик? Мальчик-то был. Пока не вырос и не сказал: моё тело, моя душа. А до того, как сказал, мальчик был только «я», единое, неделимое. Из чего вытекает: взросление пагубно. Разве не так?

Нет, конечно, не так. Взросление не утрата «я», но его новое качество: «я» как объект. От рождения данное «я» расширяется до «я» – это и «он». Если вслед за «я» через дефис является «он», это значит: мальчик подрос, повзрослел, осознал себя подобным Ему, или чему-то туманному, ощущаемому интуитивно. Если же за «я» ни «его», ни дефиса, необходимо констатировать задержку в развитии. А если «я» и «он» сами по себе, без дефиса? К психиатру, может, поможет.

Выйдя из автобуса, долго смотрел на заходящее солнце. Даже закатившись, оно оставалось: чёрным пятном – в открытых, а когда глаза закрывал, оранжевым, слепящим из внутренней черноты.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в январе 2020 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за январь 2020 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению января 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление


1. Святая работа
2. Они сами выбрали смерть
518 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 18:28 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!