HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Алексей Колесников

Удушье

Обсудить

Рассказ

 

Купить в журнале за август 2017 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за август 2017 года

 

На чтение потребуется 15 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Опубликовано редактором: Елена Астахова, 24.08.2017
Иллюстрация. Название: «P.S.». Автор: Shurik KAA. Источник: http://www.photosight.ru/photos/890848/

 

 

 

Схватив зубами бинт, я рванул и почувствовал, как его тонкие волокна впились в дёсны. Полотно широкого бинта разошлось, растрепавшись. Теперь можно было перевязывать ладонь. Было неудобно, но от помощи я отказался. С детства меня не покидает ощущение, что кровь моя грязна и заразна. Такая всегда чёрная, что, кажется, её мешают с нефтью. Видимо, это налёт со стенок мясистого моего сердца.

Бинт лёг хорошо. Туго. Рука стала походить на конечность новенького манекена. На неё было приятно смотреть.

Я поранил её просто. Это случилось, когда я разрезал арбуз неправильной формы. Он – подлец, крутанулся в неглубокой тарелке, завертелся, как гигантский бракованный бильярдный шар, и в один миг обернулся ко мне задом. Нож выскочил и упёрся в мякоть моей незагорелой ладони. Мозг не успел среагировать должным образом, а потому боли я не ощутил.

Все вокруг сначала засмеялись, а потом заохали, запаниковали. Для того, чтобы привлечь внимание к случившемуся и усилить эффект, я поднял вверх израненную руку и продемонстрировал, как при сокращении мышцы выталкивают мою чёрненькую кровь, которая довольно неохотно смешивалась с розовым соком неспелого арбуза.

– Да что же вы стоите! Сделайте что-нибудь! – заголосила Вера. Её пухлые щеки при этом задрожали.

Парни тут же нахмурили лбы и столпились вокруг меня. Кто-то из девочек стал рыться в сумке. Легче мне от этого не становилось. Да и не могло стать, потому как все заворожённо смотрели на кровотечение, а оказывать первую помощь никто не решался. Было заметно, что собравшимся страшновато. Ещё бы! Кровь!

Я скользнул взглядом по столу и обнаружил салфетку, слегка испачканную помадой. «Годится», – решил я, хватая её здоровой рукой.

– Да ну что вы! Ну куда он! – мучала себя и окружающих Вера. – На такую рану салфетки не хватит. Нужно…надо…

У остальных столбняк трусости наконец-то развеялся, и кто-то даже стал шутить. Между тем самая взрослая из нас – Галя, двадцатидевятилетняя толстушка, аккуратно передала мне распакованный, плотный, похожий на вылинявший блин бинт.

Я ушёл в ванную на перевязку, оставив всех, избавив тем самым праздник от ущерба реальности.

 

Это был День рожденья моего приятеля. Его звали Никита. На своё двадцатипятилетие он собрал шумную компанию никак не сочетающихся между собой людей. Кого-то я знал, кого-то нет. Некоторое пришли парочками, кто-то, как я – в гордом одиночестве. Всего нас было около двадцати человек.

Никита здорово потратился, организовывая праздник. Я бы так не смог. Он снял загородный двухэтажный дом с огромным двором, садом и множеством многоярусных беседок.

Шашлыки, водка, виски, бесконечные сигареты, пьяные приставания, недопитое пиво в тёмных бутылках, дым, ползущий под покрывало век, музыка, куча пьяных человек, комары и, наконец, вечер.

Я пил одной рукой. Раненая теперь была подставкой для сигареты. В многолюдных, малознакомых компаниях я обычно веду себя или очень тихо, или очень буйно. По-другому не умею. Напиваюсь, нужно сказать, всегда одинаково.

В этот раз я был тих и скромен, как самая огромная рыба в аквариуме. К тому же музыка скрипела так, что говорить вовсе было невозможно. Да никто и не хотел говорить. Люди моего поколения отказались от разговоров. Отбросили эту ошибку эволюции, отдав предпочтения знакам. Разговоры их очень утомляют, заставляют думать, а значит, страдать.

Мне не с кем было пить водку, я, конечно, пробовал один, но выглядело это нарочито трагично, потому я оставил.

Пил вино прямо из горлышка.

Никита смеялся, вертел шампур, бесконечно опекая пальцы, гости подходили к нему и уходили, а он рассказывал одну бесконечную историю всем подряд без начала и конца.

Одинокий, самовлюблённый, рано переставший думать мальчик. Он работал юристом в каком-то модном гадюшнике. Платили ему мало. На праздник пришлось брать у мамы – ещё одна беда моего поколения – наши родители должны нам обеспечивать пожизненную ренту. Не окупаемую ренту.

 

– Лёха, ты что грустишь! Иди к нам, – заорал Витя, царапая жирной от шашлыка рукой шею. Он находился в компании двух брюнеток, одну звали Оля, а другую – не помню, что-то вроде Светы.

Я кивнул на бутылку, дескать, не скучаю, и не один я вовсе, и слушать ваши бытовые истории, отдающие нестиранными носками, я не готов. Останьтесь сами. Останьтесь без меня и не обижайтесь, пожалуйста. Вы же знаете, что я не высокомерный, а всего лишь манера у меня такая – делать вид, будто мне всегда скучно. Как Печорин, типа, но вам ведь эта фамилия ничего не говорит, так что оставьте, оставьте ради Бога. Да, моё поколение не знает, кто такой Печорин. Я настаиваю. Я проверял.

– Лёшенька, сними мне мясо с шампурика.

Да, конечно, нет проблем. Вот тебе мясо, кушай на здоровье. Вот соус тебе, кушай. В прошлом году, когда я пьяный полез к тебе под майку на балконе, ты мне что сказала? «Я тебе не мясо?» Вот тебе мясо, теперь держи.

– Спасибо, а сам чего? Не голодный? Совсем не жрёшь ничего, пьёшь только как не в себя.

– Люда, а почему ты до сих пор ещё не вегетарианка? Весь прогрессивный мир уже отказался от мяса. Я вот, например, тоже иногда подумываю о том, чтобы перейти на огурцы. Берёшь огурец, засовываешь в рот, и красота. Нет? Не подходит тебе это?

Солнышко погасло как раз тогда, когда все порядочно захмелели. Спать, однако, никто не хотел. Всё гудело, двигалось и потело. Только Вика и Рома куда-то исчезли. Видимо, не зря Вика показывала Роме свои набедренные татуировки, когда мы ехали в машине. Машина Ромкина, кстати. Нет, я ничего не хочу сказать. Биологические предпочтения женщин не зависят от уровня обеспеченности мужчин. Скорее, мужской достаток формируется путём эксплуатации постулата…ну да ладно.

Наступил вечер, угрюмый и томный, несовпадающий с настроением пьяных масс, и воздух, напоминающий жидкий кисель, клокотал в наших глотках.

– Давайте танцевать! – заорал Ромка, появившийся из неоткуда, заметно протрезвевший и бодрый.

«Какой же он худой», – помнится, подумал я. Джинсы на нём сидят, как колготы на восьмикласснице.

Танцевать никто не стал. Все всем надоели, как в любом обществе сплошного благоденствия. Только во время чумы, войны и голода люди рады объединиться, обняться. Только во время эпидемии человек человеку брат.

 

Именинник Никита, понурившись, жевал непрожаренное мясо, одинокий и злой. Никому не было до него дела. Всё случилось не так, как ему представлялось. Я был рад этому – Никита взрослел.

«Эх, рассказать бы ему, что в свои двадцать пять он уже должен быть умудрённым стариком. Припомнить бы ему скорую гибель на дуэли Лермонтова, симфонии Моцарта, Тихий Дон Шолохова или хотя бы смерть Сида Вишиса», – думал я, отгоняя комаров и кивая в такт скучному рассказу девушки Гали. Ещё курил.

– Мне так понравилось… Санкт-Петербург – великий город…музыкантов полно, а самое главное Нева…мы с девчонками напились…Нева холодная и ночи белые… – Галя как-то противно визжала. Я смотрел на её большую грудь, прижатую к животу, и представлял Галю императрицей Анной Иоанновной.

– Почто ты не любила Петра, брата своего единокровного? – вдруг, неожиданно для самого себя, спросил я.

Галя умолкла. Потупилась. Я хлебнул вина, вытер губы рукавом рубахи, быстро поцеловал её в белую щёку и удалился. Захотелось в туалет.

 

Вечер переоделся в ночь. На небе рассыпались немые, наглые звёзды. Хотелось взлететь туда, прямо к ним, и как шандарахнуть кулаком о небосвод, да так, чтобы все эти безделушки осыпались вниз, источая искры последнего дня, вернее, последней ночи. «Ух!» – думал я, освежаясь в куст шиповника.

В нескольких шагах от себя я заметил бугорок долговязого Юрки. Ему было всего девятнадцать, кажется, он приходился кому-то братом. Юрка лежал на траве, подсунув руки под нестриженную голову, и думал о чём-то, глядя в небо. Видимо, неизжитые наивные юношеские мечты бередили его сердце.

«Таким дураком, как я, вырастет», – подумал я, но сообразил, что я старше Юрки всего на четыре года. Хотя четыре года – это немало. Например, столько шла война.

– Что ты, Юра, уставился в это небо? Оно ценно только бисером звёзд, а не будь их, так и глянуть бы было не на что. Плюнь ты в это небо и пошли водки выпьем. Она ночью лучше впитывается.

Юрка встрепенулся, вскинул руки, как застигнутый в чужом сарае вор.

– Да задумался…тебе бы хотелось ненадолго умереть?

Я молчал.

– Мне иногда так хочется! Ты не подумай только фигни какой-нибудь. Я в смысле…

– В философском, – помог я.

– Ну да! Вот утопленником побыть или висельником всего две минуты, а потом жить опять. Не бывает у тебя такого?

Я решил ответить серьёзно. То, что я ответил, было единственным из того, что я сказал честного и серьёзного за весь вечер. Я сказал:

– Юрка, мы живём в такое время, когда реальность отсутствует. Безвременье. Я вот последние два-три года и не помню вовсе. Они с нами что-то сделали такое, что шишек жизни мы не замечаем. Мы – брызги лопнувшего пузыря, солнышко нас просушит, и не останется от нас ни пятнышка. Потому боюсь я смерти, а на бессмертие уповаю. Бессмертие – моя программа минимум, как воскрешение мёртвых у Фёдорова.

Про космизм, конечно, Юрка не слышал. Среди тех людей, которых я знаю лично, никто не знает о Фёдорове и космизме – это я гарантирую. Занесите в протокол, в графу: «характеристика поколения».

Юрка не знал о космизме, но меня понял. Кивнул нестриженой головой.

Я ушёл в радости. Поговорили потому что.

– Космизм, космизм променял на онанизм, – шептал я, уходя дальше от Юрки и в себя.

 

Я пожалел Никиту – отвёл от него нудного и шепелявого Вову. Сказал:

– Вова, иди к чёрту отсюда, ты притомил уже.

Вова не возражал. Ушёл.

Глотнув водки, я приобнял Никиту, потрепал его густые арийские волосы и стал почти любовно, шептать ему на ухо всякую белиберду, приятную его слуху. Говорил, что парень он хороший, что добрый и непременно должен рассчитывать на счастье. Никита кивал головой, улыбался и молчал. Мне показалось, что его густо-голубые глаза наполнились слезами. Я могу разжалобить. Знаю всегда, про что говорить. На какую мозоль нажимать раскалённой иголкой.

К нам подошёл маленький, но грузный Саша, все его называли Мел. Он всё время оправлял на себе длинную футболку и чесал ухо. Был Мел пьян, да ещё и глуп. Мел глуп, глуп Мел.

Втроём мы стали говорить о политике. Я не знаю, как это вышло. Я всегда против таких разговоров, потому что начинаю волноваться, злиться и говорить длинные, витиеватые предложения.

Вот я и начал свою мантру о государстве справедливости, которое обеспечивает социальные гарантии народу, а также духовное существование большинству. Спорил отчаянно и зло. Оппонировал мне вовсе развеселившийся Никита. Мел иногда мычал, но сказать ничего толком не мог. Мы с Никитой отнесли Мела к центристам. Он не возражал.

Так продолжалось до середины ночи. Я увлёкся спором и потому протрезвел.

– Главное – это не патриотизм, главное – это гарантия спокойного существования человека. Нужно обеспечить человеку его радости и мирный покой, – наконец закончил свою длинную либеральную речь Никита.

– Ну надо, так надо. Обеспечим.

Я, воспользовавшись передышкой, улизнул, схватив за горло длинную бутылку красного.

Побрёл пить один в двухэтажную беседку. Непонятый, а потому возлюбивший себя.

Мне было хорошо.

К этому времени кто-то спал, кто-то уехал. Многие разбрелись по группировкам, отрицая принцип первичности коллектива. Так бывает всегда.

 

На втором этаже дворовой беседки я обнаружил компанию девушек. Они сидели на корточках и курили, кажется, сигареты. Видимо, прятались от своих ухажеров, резко полюбивших ЗОЖ.

Юля, Лиза и Аня – так звали девиц. Юля была стройной брюнеткой в коротких шортах, походивших на трусы. Лиза, тоже брюнетка, имела лицо неразвитого мальчишки, некрасивого и угрюмого. Некрасивость лица Лиза компенсировала глубоким декольте.

Аня. Аня – это низкорослая, рыжеволосая девчушка с маленькой грудью. Она не была красавицей, однако было что-то привлекательное в её открытом, кошачьем личике. Во время разговора она поднимала свои тонкие руки, как балерина, а потом опускала их на несоразмерно широкие бёдра. Думаю, меня привлекало именно это – неосознанный жест балерины, уволенной из театра за слишком раздавшиеся бёдра. Зубы. Ещё крупные ровные зубы. Белые. Это очень хорошо сочетается с рыжими волосами. Аня не красавица – хороша собой, да и только. Увидев меня, она огорчилась и попыталась это не скрывать.

Аня имела любовь с Игорем. Игорь не был моим другом, потому как я к дружбе в широком, а вернее, в узком смысле не склонен. Однако я могу назвать его приятелем. Аню же прежде я видел всего пару раз. Игорь прятал её от нас. Теперь я знаю, почему.

Она поднялась и оправила платье. Подол прилип к вспотевшим ногам.

– У вас здесь накурено, – сказал я.

– Припёрся, – прошептала Юля, выпуская дым. Это было сказано так, чтобы я услышал.

Лиза скрестила ноги. Теперь уголок её трусов перестал быть виден. Аня же поспешно выбросила сигарету. Игорь не позволял ей курить, а во мне, видимо, она узнала шпиона.

– Я вам вина принёс. Я сделал его из своей крови, – сказал я, продемонстрировав бутылку и забинтованную руку.

Юля недовольно хмыкнула и затушила окурок о грязный пол.

Так или иначе, но мы стали пить вино, практически молча. Это походило на поминки. Бутылку передавали по кругу, много курили, иногда мне казалось, что я шучу.

– Предлагаю жить вместе. Видите, как хорошо у нас это получается.

Юля кивала, что обозначало: «Мы должны быть терпимы к идиотам».

 

Пели соловьи, шумели те, кто ещё не ушли спать, догорал костёр, который прежде сторожил именинник. О нас, казалось, все забыли.

Вдруг совсем рядом мы услышали:

– Аня! Анька! Где ты? – Это был Игорь, он искал свою возлюбленную. – Аня, куда ты делась? Ау! Я тебе в сумку положил туалетную бумагу. Мне нужна твоя сумка. Где ты?

Все засмеялись. Я тише всех. Мне стало жаль Игоря, я понимал, что времени на поиск он не имеет, а потому я привстал и собрался крикнуть ему, что мол, его женщина здесь, она пьёт моё вино и слушает мои речи.

Этого не случилось.

Очень быстро и резво меня свалило на пол что-то очень мягкое, но ловкое, похожее на гигантское мокрое покрывало.

Я лежал на спине, раскинув руки, а Аня сидела на мне, вцепившись своими лапками в моё небритое горло. Я был распят.

Юля и Лиза деловито рассматривали нас и оставались безучастными к тому, что происходит.

Уж не знаю, зачем она стала меня душить, думаю, такой была реакция её расслабившегося организма на какие-то сексуальные комплексы, которые Аня пыталась подавить путем экспериментов с чужим организмом.

Лучше бы занялась угнетением своего.

Сначала она душила меня слабо, однако потом, изогнувшись, зажав меня голыми коленями и нагнувшись к лицу, она взялась за дело обстоятельно.

Вас когда-нибудь душили?

Это непередаваемо. Жизнь уходила очень медленно, толчками. Это походило на парад. Я твёрдо решил, что не стану сопротивляться, пока вовсе не останусь без жизненных сил. Моя убийца размышляла аналогично. Мысли убийцы и жертвы едины.

С маниакальной страстью Аня убивала меня, упираясь в запястья всем телом. Наваливаясь на меня, сжимая пальцы и колени. Её белое лицо становилось пунцовым, как будто это я её душил, я сжимал своим пальцами её гортанную трубку.

Больно не было и страшно не было. Было дико любопытно. Хотелось остановить мгновенье, подобно Фаусту, и заорать что-нибудь такое же сакральное хотелось. Осторожно, чтобы не спугнуть, я положил свои руки Ане под грудь. На рёбра.

Не знаю, куда делись Лиза и Юля, но мы остались одни. Аня то сжимала моё горло, то слегка отпускала. Я не боролся с ней, только хрипел ради достоверности.

В какой-то момент она активно стала тереться о мои джинсы и живот, постанывать и глубоко вдыхать, не выдыхая. Этот момент совпал с наибольшим нажимом её рук на моё горло.

Жизнь прекращалась раз и навсегда. Утекала из меня, прежде невероятно живого и целого. Последнее, что смог сделать мой организм – это откликнуться на горячку страсти Ани теплом и дрожью.

– Получай! – не своим голосом простонала Аня и дыхнула на меня тёплым запахом сигарет и вина. Так пах когда-то мой первый поцелуй в городском парке под липами.

– А это ещё что!? – услышал я и осознал, кто спрашивает.

Изменившись в лице, Аня вскочила, укрыла лицо растрёпанными рыжими волосами и выбежала из беседки, отталкивая Игоря. Я остался лежать, сдерживая удушливый кашель.

Игорь медленно осмотрел меня, не понимая, жив я или мёртв. Он оценивал меня, вникая в детали моей позы.

Я выдержал и закашлялся только после того, как он ушёл. Он ушёл скоро.

Я не кашлял, а ревел, рассчитывая, что меня стошнит, но глотка была сухая, пустая. Совсем не моя.

Мне понравилось, что я не умер.

 

Все отправились спать под утро. Конечно, народ перешёптывался о случившемся. Всем это понравилось. Появился повод для объединения. Аню я больше не видел, а Игорь бродил вблизи меня, не произнося ни слова.

Только в какой-то момент он сказал:

– У тебя есть штопор? Можешь открыть вино?

– Нет, – удивлённо ответил я.

Он пожал плечами и ушёл. Я ждал дуэльной перчатки, но Игорь подвёл. Плохо это всё было. Пресно.

«Хоть бы попытался прирезать меня шампуром», – подумал я, проталкивая винную пробку большим пальцем.

Наступало утро, а я не спал. Ещё было темно, но темнота была теперь серой, а не чёрной. Я стоял у входа в дом и курил, потягивая вино. Мерзавец-алкоголь сдался и больше не действовал на меня. Горло болело и пекло. Шея ныла. Даже корень языка будто трещал.

Рядом с крыльцом рос красивый, могучий дуб. Весь зелёный и шершавый. Мне захотелось прислониться к его коре щекой. Я сделал к нему шаг и почувствовал тяжёлый, злой удар в глаз. Удар, к которому автор применил расчёт. Этот могучий удар повалил меня на землю. Я тут же попытался встать, но обнаружил, что нахожусь в пограничном состоянии. Меня качало, как бумажный кораблик в воронке водопровода.

Меня победили, но обидчика я так и не заметил. Меня ударили из темноты и погрузили во мрак.

Помню, что стало мне весело и легко. Я расхохотался и поперхнулся собственным смехом. Смеяться было больно, но сдерживаться я не мог.

Ещё немного я полежал в мокрой траве, а потом нашёл полупустую бутылку и приложился к ней.

«Вот так праздник. Суррогат любови, ненастоящая смерть и иллюзия дуэли», – подумал я, поднимаясь. – «Что-то не то со всеми нами стало».

Утром все смеялись с моего огромного синяка, а я молча пил пиво.

Да, совесть мучила. У меня так всегда утром. Потому-то я так поздно всегда ложусь спать. А то, что мучила совесть – это правильно. Каждое похмелье – это нравственная награда.

Игорь и Аня уехали до моего пробуждения, оставив меня одного отдуваться перед честным народом. Комментариев о случившемся я не давал, да никто особо ничего и не расспрашивал. Всё было ясно, а потому скучно.

Никогда Игорь после этого не вспоминал о случившемся. Я тем более. Один лишь раз, в компании, он заговорил о том, как крепко мы все напились в День рожденья Никиты, но, взглянув на меня, тут же умолк. Опустил глаза. Эту историю я помню по шраму на ладони и по часто возвращающемуся ко мне ощущению утечки пара жизни.

 

Игорь и Аня поженились совсем недавно. Живут в съёмной квартире, купили стиральную машинку с вертикальной загрузкой и завели сиамскую кошку. А я по-прежнему мечтаю о бессмертии. Делаю для этого всё возможное.

 

 

 

(в начало)

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за август 2017 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению августа 2017 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!