День второй. Меланхолия

 

Фрагмент романа "It's mу life". Автор ищет издателя.

 

 

 

 

Харьков. В этом городе я прожил 12 лет. Была бы сейчас возможность – купил бы квартиру где-нибудь на Пушкинской, на Чернышевского или на Рымарской. Ходил бы в парк Шевченко играть в шахматы и любоваться цветным переливом струй фонтана, что возле зоопарка.

В детстве, когда я приезжал к дедушке в гости, (мой папа родился в Харькове и дедушка жил там же) я очень любил ходить в зоопарк. Мне нравилось смотреть на бегемота. Сейчас даже вспомнил фотографию – папа, такой красивый и веселый, держит за руку маленькое недоразумение в очках, которое с восхищением ухватилось за прутья вольера и рассматривает необыкновенное животное.

«Недоразумение в очках» – это, конечно же, я. В нелепой зимней шапке, в нелепых очках и… А было это сорок лет тому назад. Смешно. Наивно и смешно. Еще никому не удавалось повернуть время вспять. Еще никому не удавалось забыть свои страхи и ужасы, свои унижения и подлости, голод, холод и смерть.

Не хочу я жить в Харькове, не хочу. Сейчас – я не хочу ничего. Дайте умереть спокойно. Без воспоминаний.

 

А смерть уже близко. Она подходит все ближе и ближе. Хотя одна гадалка мне предсказывала, что доживу я до 86 лет. Или до 83, точно не помню. И еще она очень удивилась, когда увидела в картах, что меня опекают два Ангела хранителя. Не один Ангел, что, уже само по себе редко бывает, а два Ангела.

Да я и сам удивляюсь. Едва ли это соответствует действительности. Два Ангела… Кого они опекают? И за какие такие заслуги? За пьянство мое и онанизм?

Скорее всего, умру я в ближайшие год или два. Просто знаю, что так будет, и все. А умирать ой как не хочется! Не хочется умирать!

 

Сегодня же начну приводить в порядок архивы. Выброшу все ненужное, все литературные черновики и наброски. Оставлю только «Импровизации» да «Этюды ахимсы». Больше ничего. Быть может, еще вот эта книга, которую сейчас пишу.

Не хочу, чтобы после моей смерти появлялись произведения, за которые мне будет стыдно. Хотя бы и на том свете. Удастся ли мне успеть? Быть может, все случится через две, через пять минут? Судьбу не угадаешь. Как оно суждено – так и сбудется.

 

Скажу еще: после написанных слов прошло пять часов. А это значит, что я прожил жизнь свою ровно на пять часов больше, чем положено, больше, чем я того заслужил. Хотя, если мерить по заслугам и по всему полезному, что я в жизни сделал, мне нужно было умереть еще в колыбели. Не все ли равно?

 

А ведь была ситуация, когда можно было умереть. Умереть тихо и спокойно, без мелодраматических пассажей и прочих страданий. Более того – таких ситуаций было несколько. Первая – во время самого рождения. Но об этом я не буду говорить. Вторая – в пятилетнем возрасте. Третья – когда разводились родители. Четвертая – когда я влюбился. Пятая – в армии. Шестая – в 1991 году, когда мне дали Откровение (в то время я был на грани самоубийства). Седьмая – седьмая сейчас, когда пишу эту книгу. И сколько же мне еще осталось? Даже интересно. Месяц, год, или сорок лет? Впрочем, нет, это не интересно. Совершенно не интересно. Не все ли равно? Главное – чтобы сразу и без боли.

 

Хотя это и не анекдот, но смеяться хочется. Или, как минимум, саркастично улыбнуться. Не слишком ли много трагедий на вашу голову и на вашу жизнь, Михаил Вадимович? Страдалец вы наш разлюбезный. А в какую сторону следует повернуться, чтобы страдания лучше всего бросались в глаза окружающим? А может быть, и всему миру? Ой, как это интересно. Неужели так возможно – чтобы весь мир восхитился искренностью моей и справедливостью? Противно…

 

Харьков. В этом городе я прожил 12 лет. Помню, после армии. На Салтовке тогда жил. Заходит ко мне соседка попросить спичек. Час ночи. Ну, я перед этим был в гостях у нее, и ее супруга. В смысле выпили по сто пятьдесят и пивом добавили, но это не важно. Супруг сразу отключился. Потому, что он еще раньше позволил себе «нагрузиться» – на работе.

И вот заходит соседка. Толстая и фигуристая женщина. Симпатичная. Спрашивает спички. Спрашивает спички и смотрит на мои спортивные штаны, из которых выпирает… в общем – все уже готово и спрятать невозможно. Да-да, говорю, спички. Сейчас принесу.

– Нужно посмотреть в спальне, – говорит она.

– В спальне? Даже не знаю. Впрочем, очень может быть. Давайте посмотрим, что у меня в спальне. Спички не знаю, но кровать – точно есть.