 |
Зураб Картвеладзе
Документальная повесть
 На чтение потребуется 4 часа 40 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Посвящается Александру Левковскому, автору романа «Самый далёкий тыл», – вдохновителю, сподвижнику и редактору этой повести Часть первая. «Миром будет править Картлинский!»
Оглавление 1. Введение 2. Глава I. Мифы о происхождении Сталина: от императора до крёстного отца и от шляхтича до осетина 3. Глава II. Юношеский патриотизм перед революционной гильотиной Глава I. Мифы о происхождении Сталина: от императора до крёстного отца и от шляхтича до осетина
Тем в нынешней России, кто всячески старается оттолкнуть от себя одиозный образ Сталина, необходимо, с одной стороны, изобразить его чужеземцем по отношению к русскому народу, а с другой стороны – свалить вину за его поведение на его отчизну, Грузию, и на грузинский народ, вырастивший такого злодея! Иначе картина не получится полной – ведь не может человек уровня «великого Сталина» сам по себе оказаться нравственным уродом, если таким уродом не родила его мать, не взрастила родная земля и не воспитала община. Для достижения этой цели все средства хороши. Вот, к примеру, на известном православном сайте «Православие.ру», иеромонах Иов Гумеров пишет: «В настоящее время осуществляются попытки оправдать деяния И. В. Джугашвили по истреблению Церкви, русского народа и людей других национальностей...». Заметьте, что уважаемый иеромонах преднамеренно называет Сталина грузинским именем Джугашвили, как бы говоря своим российским читателям: «Не волнуйтесь, дорогие вы наши: какие бы ни были здесь обвинения и негативные суждения, всё это русского человека не касается. Личность, о ком идёт речь, был инородец, чужеземец, и потому, как бы мы его ни ругали и ни бранили, пусть это вашего ума и сердца не трогает!». Но, как правило, этого недостаточно. Для полного отрицания и отвержения Сталина не только чужеземцем он должен быть, но ещё и изгоем и отщепенцем, и потому во многих книгах и на многих сайтах смакуют для него судьбу внебрачного сына – незаконнорожденного, байстрюка, ублюдка. Кого только не назначают в отцы несчастному – от императора и до простого пастуха, – однако есть отдельные персоны, которые в общепринятой череде особо значатся в роли возможного отца. В этой связи, наверно, уместно вспомнить самую забавную историю, о которой рассказывает А. Островский. Автор в качестве примера приводит повесть А. Адамовича «Каратели», где молодая прислужница, обхаживая по всем статьям российского императора, тут же вслед за этим скоропостижно выдаётся замуж за грузинского сапожника, и под его кровом рождается незаконный сын императора – будущий легитимный царь России, Сталин! Конечно, беллетристу, по надобности сюжета, не ставится в вину подтасовка событий и дат, и вместо 1888 года (когда действительно Александр III путешествовал по Грузии и когда маленькому Сосо было уже 9 лет) писателю разрешается спокойно переместить поездку императора ко времени зачатия его якобы сына! Впрочем, если обратиться к более серьёзным подозрениям других досужих писак, придётся остановиться ещё на двух именитых персонах. Первым из них является близкий сосед семейства Джугашвили, князь Яков Эгнаташвили, который впоследствии всю жизнь материально помогал этой обездоленной, в будущем, семье. О версии происхождения Сталина из рода Эгнаташвили рассказывает профессор Нодар Натадзе. Он упоминает байку о том, как после смерти Якова Эгнаташвили в Кремле, вроде бы, трижды поднимали тост за здоровье трёх братьев, его сыновей, – крёстного сына (то есть, Сталина) и двух родных сыновей князя.
Но Натадзе идёт ещё дальше и задаётся вопросом: «Почему назвали Сталина Иосифом?». И тут же даёт ответ: «Потому как его физическим отцом был Эгнаташвили, которого звали Яковом. Как известно, библейский Иосиф – сын Якова, и Сталина тоже звали Иосифом. Вторым же именем звался он Кобой, потому как это тоже имя его отца – уменьшительное от Якова. [По-грузински имя «Яков» звучит как «Иакоби» – З. К.]. Некоторые считают: так он себя называл по той причине, что читал произведения Александра Казбеги и нравился ему один из персонажей – Коба. Это неправда. Сталин просто назвался именем собственного отца... Да и сыну дал имя отца – Яша!». Довольно веское суждение, и к тому же – желанное для автора: Сталин не мог быть сыном простого сапожника, непременно должен был быть сыном влиятельного князя.[1]
А теперь обратимся к уже знакомому нам автору, собравшему богатую русскоязычную литературу по Сталину, – Юрию Бореву, для подтверждения версии о происхождении Вождя как незаконнорождённого сына князя Эгнаташвили: «Согласно одной из легенд, отцом Сталина был не сапожник Виссарион Джугашвили, а князь Эгнаташвили, у которого мать Сталина служила экономкой… Сталин и рос, и формировался в обстановке полного презрения к зачатому в грехе, незаконнорождённому ребёнку… Рассказывают, когда Сталин в начале 30-х годов был в Тбилиси и у него спросили, как поживает мать, он ответил: «Меня совершенно не интересует, как живёт эта старая…» Напротив, два брата Эгнаташвили пользовались уважением и благосклонностью Сталина. Он сделал их значительными людьми – членами Верховного Совета Грузинской ССР». (Борев Юрий Борисович – «Сталиниада»). Вот, пожалуйста, вам железная логика учёного-публициста – за безнравственное поведение Сталин обзывает презрительными словами родную мать, а детей её предполагаемого любовника – уважает и пригревает! Вы такое можете представить? Наверно, с большим трудом. Но, когда существует заранее поставленная цель, все доводы, направленные к этой самой цели, оправданы. Хотя, в общем, никому не грешно задаться вопросом: могли ли, в самом деле, распространяться подобные сплетни ещё при жизни женщины? Учитывая воспоминания, которые оставила после себя Кеке, мать Сталина, и которых мы ниже коснёмся, они в действительности могли быть. И, забегая вперёд, приведём маленький соответствующий фрагмент: «Бесо сватался ко мне… Мои ровесницы давно положили глаз на него и мечтали выйти за него замуж… Скоро состоялась помолвка. Мои подруги чуть не лопались от зависти. Думали, я причиняю им какой-то вред своим замужеством. Сторонились меня. Злые языки не умолкали и после венчания. Но, по правде говоря, у горийских девушек был повод обижаться… Бесо в то время был очень завидным женихом, карачохели, с красивыми усами, хорошо одетый. Он был городским, с городским лоском. Одним словом, на голову выше горийских женихов». Значит, была причина для зависти и для сплетен. И эти сплетни впоследствии будут расти до невероятных размеров и будут преследовать женщину и её сына всю жизнь. И тут надо особо заметить, что подозрение незаконного отцовства Эгнаташвили, крёстного отца семейства Джугашвили, гораздо оскорбительнее для грузинского менталитета, нежели даже внебрачное отцовство басурманина. Ведь в этой самой якобы туземной и заброшенной стране даже до сегодняшнего дня настолько крепко соблюдаются христианские обычаи, что не только верующей женщине, но и неверующей трудно согрешить против строгих законов веры. Крёстное родство в Грузии священно – оно продолжается на одно колено дольше, чем кровное. А Яков Эгнаташвили был именно крёстным отцом первых двух погибших в младенчестве детей Джугашвили. (Родители не доверили ему крещение третьего ребенка, Сосо, коль скоро его рука оказалась несчастливой, тяжёлой!) Теперь представьте себе: если бы даже хватило несдержанности Кеке перешагнуть через моральные устои, могла бы она, чисто психологически, разделить ложе с человеком, чьё крещение приносит смерть, – для ещё одной возможной смерти? Что же до сынов Эгнаташвили, у Сталина не было родных братьев по крови, и, по православным христианским канонам, сыновья Якова считались его самыми настоящими братьями! А если учесть, что Вождь не ограничивался раз и навсегда установленными отношениями с людьми, и они менялись по поведению и настроению как людей, так и самого Сталина, – у него были позитивные чувства ко братьям во Христе по той простой причине, что во-первых, по своим характерологическим чертам они были близки ему, а во-вторых – их дороги с Вождём никогда враждебно не пересекались, и в ту раннюю пору проявляли братья к нему настоящую верность, пока в юности не они, а сам Сталин в них нуждался!
Далее познакомимся с ещё одной, совершенно одиозной легендой, по которой отцовство Сталина приписывается знаменитому российскому путешественнику Пржевальскому! Дадим вновь слово Юрию Бореву: «Существует легенда, что Сталин – сын Пржевальского. Основания легенды: во-первых, Пржевальский и Сталин очень похожи друг на друга; во-вторых, два года до рождения Сталина Пржевальский провёл в Гори, в-третьих, у Пржевальского где-то был незаконнорождённый сын, которому он помогал материально... Вполне возможно, что даже мать Сталина не знала, кто его отец». Как мы уже убедились, многим, пишущим о Сталине, необходимо многократно унижать его таким образом, чтобы рикошетом это унижение пало на его Родину. В данном случае унижается мать, которая не должна знать, кто отец ребёнка. А если эта женщина как всегдашний символ страны волею судьбы сегодня покоится в грузинском пантеоне выдающихся деятелей Грузии на горе Мтацминда в Тбилиси, то автоматически оскверняется и сама Грузия! А что могло происходить на самом деле? А на самом деле существует маленькая книга А. Ф. Ляйстера «Н. М. Пржевальский – первый исследователь природы Центральной Азии – к 25-летию (1888–1913) со дня смерти». Книга выпущена в Тбилиси (Тифлис, 1913 г.). По отношению к годам, близким к дате рождения Сталина, в этой книге есть следующая запись: «12 августа 1876 года он {Пржевальский} выступает в новое (второе) путешествие по центральной Азии: из Кульджи на оз. Лобнор и затем в Тибет (5980 вер.)… Однако внезапное обострение отношений между Россией и Китаем не дало возможностей Н. М. и на этот раз достигнуть своей заветной мечты, и 23 мая 1878 г., после более полуторагодового путешествия, Н. М. вернулся в Петербург». Как прикажете думать? – если столь уважаемый гость своим присутствием осчастливил Грузию в конце 70-х годов 19-го столетия, могло бы это известие остаться незамеченным в книге, изданной в 1913 году в Тифлисе? Напротив – это известие выхлёстывало бы через край, через страницы и через обложку! Ведь надо ещё заметить, что тогда не было в 1913 году (когда была издана книга Лейстера) господства и повеления Сталина, чтобы изъять неподобающие страницы книжки. А ведь пребывание знаменитого Пржевальского в Грузии почётным являлось бы для тогдашней южной периферии Российской империи, Грузии![2] По меньшей мере, смешна вся эта история, не будь она плачевной! И так уж получается, что, при всём уважении к польским князьям, предкам великого путешественника, нам придётся так же отречься от именитого шляхтича, как и от князя Эгнаташвили, и вернуться к реальным событиям.
Но, прежде чем мы будем касаться бесспорных фактов отцовства, должно быть, резонно рассмотреть, как сам Сталин относился к своему происхождению. Надо полагать, что его, оставленного одного с матерью в юности отцом, которого он недолюбливал, не обошла та самая молва, которая преследовала его и в дальнейшем. Но что безоговорочно, так это то, что ни в коем случае не утверждал бы он отцовство ненавистного для себя человека, если бы тень сомнения по этому поводу у него существовала. А потому, когда Сталин одним из своих ранних литературных имён берёт псевдоним «Бесошвили», то этим он перечёркивает аргументы всех последующих циничных критиков его биографии. Заметим, что именем «Бесо» звали отца Сталина. Бесо – уменьшительное от Виссариона (по-грузински «Виссарион» звучит сродни греческому: «Бесариони»). Следовательно – «Бесошвили» это сын Бесо (Бесариона, Виссариона)! Вот и настала пора, дорогой читатель, заявить не только об одном из его ранних псевдонимов, но и об обещанных множественных грузинских источниках, относящихся к происхождению Вождя.
Итак, псевдоним «Бесошвили» появляется в газете «განთიადი» («Гантиади» – «Рассвет») №3, от 8 марта 1906 года. Это был первый официальный партийно-политический псевдоним Сталина. А вслед он повторялся – в номерах 17, 22, 23, и 29 за 1907 год в газете «ელვა» («Элва» – «Молния»). Как правило, редко когда псевдонимом доказывается сыновничество собственного отца – оно и без того подразумевается фамилией. Однако когда всё же такой псевдоним наличествует, тем самым положение сие подчеркивает, что на то имеется особое основание – и такое основание у Сталина было – доказывать отцовство своего, может быть, не очень любимого, однако генетического отца! Хотя, по описанию, доказывать, вроде и было нечего – в молодости Сосо внешне очень был похож на отца, о чём повествуется в книге под редакторством Карло Цкитишвили «Я – Иосиф Сталин» (კარლო ცქიტიშვილი „მე – იოსებ სტალინი“. თბილისი. 1990 წ.) А то, что сохранилось только одно, да и то спорное фото отца Сталина, на то был причиной неспокойный нрав самого Бесо, как рассказывает подмастерье сапожника, Дата Гаситашвили: «Разгневанная на Бесо Кеке его фото [а может быть, даже не одно – З. К.] порвала на куски и выбросила» (ვაჟა აბრამიშვილი „ნაცნობი და უცნობი სტალინი“, გორი, 1996 წ.). Что же до характерологических особенностей Сталина, и тут всё сходится с чертами его ближайших предков. Подчеркнём – и внешность, и бунтарство и трезвый ум Сталина достались ему по наследству. Рассмотрим доказательства этого постулата. В русской «Википедии», основываясь на данных русского учёного, указано: «Как утверждает российский историк Э. С. Радзинский, дед Бесо – Заза Виссарионович Джугашвили (1798–1847) неоднократно участвовал в крестьянских бунтах, арестовывался, заключался в тюрьму, совершал побеги». Ему вторит ещё другой русский автор: «Множество восстаний грузин было подавлено русскими войсками. В начале XIX века в одном из них участвовал прадед Сталина Заза Джугашвили...» (Иванов Я., Ещё одна загадка Сталина // Независим. газета. 1996, 21 дек.)
А в грузинских летописях, описанных Давидом Касрадзе, говорится о ещё более обширной антиимперской борьбе предка Иосифа Виссарионовича (დავით კასრაძე – „სოსელო“, თბილისი, 1999 წ.): «Заза Джугашвили являлся героем Крцанисской битвы, ратный воин сына Ираклия, царевича Иулона». Он надеялся, что кисты, ингуши, лезгины, мохеве, туши, хевсуры и пшавы (т. е. северокавказские и грузинские горцы – З. К.) забудут вековую междоусобицу и встанут под единым знаменем. Он чувствовал силу обязательного содружества этих племён для кавказского единения!» В той же самой книге Давид Касрадзе пишет: «Отец Иосифа Бесо умел читать по-грузински и по памяти цитировал фрагменты из поэмы «Витязь в тигровой шкуре» – знал грузинский, русский, армянский и азербайджанский языки. По всей видимости, знания были получены самостоятельно, так как в школе Бесо не обучался». И умер, как описывают в одном источнике, во время драки, в Телави, в 1890 году. В Телави и похоронен. Его там похоронил некий сапожник Чикваидзе, по прозвищу Рыжий, который на собственные средства огородил могилу, поставил мраморную плиту с фото и с надписью (http://imedi.fm/archives/15433). Значит, и внешность, и бунтарство и трезвый ум – по наследству. Однако если по всем вышеуказанным данным является бесспорным сыновничество Сталина от законного отца, теперь юному Иосифу надо было доказать, что тот был коренным жителем на грузинской земле, – против домыслов, которые распространялись по поводу осетинского происхождения этого самого отца! Причины для подобных домыслов, конечно, были; и сомнения могли быть вызваны как этническим расселением кавказских этнических групп, так даже и фамилией, где в основании слова «джуга» (означающего «сталь»), вместе с грузинскими, находили и осетинские языковые корни тоже. Но подобные корни имеются не только у Джугашвили, а также и в традиционных грузинских фамилиях и именах, в частности, у фамилии Джугели в Имерети, у имени Джугура, распространённом в Пшави, и т. п. Для разрешения данного вопроса придётся нам обратиться к самому известному сталинскому партийному псевдониму-кличке Коба. Дадим слово писателю Игорю Оболенскому: «Что же касается его придуманного имени Коба, то его Иосиф заимствовал у героя романа «Отцеубийца» великого грузинского писателя Александра Казбеги. Романтическая история любви между крестьянской парой Иаго и Нуну разворачивается на его страницах на фоне исторических событий середины XIX века, когда российские войска одержали победу над отрядом горцев под предводительством Шамиля. Коба пытается помочь влюблённой паре: крестьянин Иаго находится в тюрьме, а его невесту Нуну собираются похитить неприятели. Герой романа помогает Иаго бежать из заключения, однако тот всё равно погибает. Такая же участь ждёт и его невесту – Нуну умирает, не пережив ложное обвинение в убийстве отца. В живых остаётся лишь Коба, который обещает отомстить за смерть друзей. По воспоминаниям друга юности Сталина, Иосифа Иремашвили, «Коба стал для Сосо богом, смыслом его жизни. Он хотел стать вторым Кобой, борцом и героем, знаменитым, как этот последний. В нём Коба должен был воскреснуть. С этого момента Сосо начал именовать себя Кобой и настаивать, чтобы мы именовали его только так. Лицо Сосо сияло от гордости и радости, когда мы называли его Кобой». (Оболенский И. В. Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили). Вот тут надобно было бы вспомнить автору этих строк наговоры Иосифа Иремашвили позднего времени. В тридцатых годах он, бывший друг, а ныне политический противник и заклятый враг Сталина, будучи эмигрантом, в выпущенной в Берлине на немецком языке книге «Сталин и грузинская трагедия» (Stalin und die Tragödie Georgiens – Berlin, 1932) объявляет Сталина осетином. В то же самое время, одновременно в Германии и в Грузии, два грузинских классика XX века Григол Робакидзе и Михаил Джавахишвили также объявляют Сталина осетином. Робакидзе в романе «Убиенная душа» отца Сталина называет «осетином из Лило», а Джавахишвили пишет роман «Пленники Джако», где в лице главного героя Джако рисует портрет осетина, который насилует грузинскую княжну Марго. В романе в лице насильника-осетина высвечивается облик Сталина, который символически насиловал не женщину, а всю страну, которую не мог защитить косноязычный Теймураз Хевистави, прототипом которого являлся тогдашний правитель страны Ной Жордания. Сталин, конечно же, угадал прозрачную символику, и в 1937 году писателя расстреляли. Иосиф Иремашвили писал свою книгу в период заката Веймарской республики, когда в Германии успехом пользовались коммунисты, которым большую поддержку оказывали советские большевики. И этот клеветнический шаг, конечно, понадобился ему для того, чтобы доказывать всей мировой общественности антидемократичность советского строя и опасность, исходящую от коммунистической державы, ещё и тем, что во главе её находится не благородный христианин, представитель цивилизованной и древней страны с многовековой историей, а сын дикого рода туземцев-осетин. У всех троих – Иремашвили, Робакидзе и Джавахишвили – повод назвать Сталина осетином номинально сохранялся: его далёкие предки были из мест, насиженных осетинскими переселенцами. А были ли прототипы Сталина насильниками или нищенствующими, не имело значения – в любом случае, обозвав его осетином, они унижали достоинство новоиспечённого Вождя. С другой стороны, они хотели ещё и указать, что грузинская нация не причастна к зверствам и человеконенавистническим тенденциям, и хотели всё свалить на негрузинское генетическое происхождение коммунистического тирана. Григол Робакидзе писал: «Сталин лишь настолько был грузином, насколько представлял противоположный полюс всего грузинского». И, конечно же, именно соответствующими грузинскими источниками пользовался близкий друг грузинских поэтов Осип Мандельштам, когда писал о «широкой груди осетина», о чём напоминает тот же Юрий Борев. Ну и, понятно, самого Мандельштама не миновала участь Джавахишвили – он тоже закончил жизнь в ГУЛАГе.
А теперь вернёмся к рассказу о Кобе, в связи с «осетинской» версией происхождения Сталина, – уже без писателя Оболенского. В 1936 году в Москве, в издательстве «Художественная литература» была издана книга «Отцеубийца». Автор – Александр Казбек (так писалась фамилия «Казбеги» в московском издании), в переводе Софии Кавтарадзе (Александр Казбек «Отцеубийца», «Художественная литература», Москва, 1936 г.). Сразу надо заметить, что это произведение не самое лучшее среди рассказов и повестей автора. Александр Казбеги – классик грузинской литературы и его «Хевисбери Гоча» и «Элгуджа» до сегодняшнего дня изучаются в школе и вносятся в программы для абитуриентов. А «Отцеубийца» не изучается. (Впрочем, литературный критик А. Бакрадзе считал, что «Не изучается потому, что там описаны зверства русских на Кавказе» (აკაკი ბაქრაძე – „რა ელის საქართველოს?“„ამირანი“, თბილისი, 1990). Следовательно, выпущенный отдельной книгой роман «Отцеубийца» не мог выделяться какими-либо особыми литературными достоинствами, и едва ли был бы издан без особого личного указания товарища Сталина. Эта книга, несомненно, была напечатана в подтверждение того, что сталинский псевдоним Коба появился именно согласно произведению Казбеги. Чтобы уважаемые оппоненты не злоупотребили психоаналитическими оценками согласно комплексу Эдипа, сразу же оговоримся, что клевета на отцеубийство в произведении касается не Кобы, а главной героини произведения, Нуну. Что же до Кобы и «осетинской» версии, то тут просьба к читателям обратить внимание на причину, по которой Коба становится вынужденным стать абреком и скрываться в лесу. Коба убивает осетина, одного из группы осетин, посягающих на честь мохевской (мохеве – грузинские горцы) девушки. Вот как выглядит перевод с грузинского соответствующего эпизода по книге, изданной в Москве в 1936 году: «Коба левой рукой поднял кинжал и яростно бросился на осетина, выбившего кинжал из его руки. Осетин отступил на несколько шагов и стал целиться из ружья. Один ловкий прыжок – и Коба, ударив рукой по дулу, вонзил ему в грудь кинжал с такой силой, что рукоятка наполовину скрылась в ране» (стр. 91). И далее: «Вернувшись на поле битвы, Коба сперва увидел осетина, лежащего с искажённым смертью лицом» (ibid). И что же, вы думаете, было впоследствии? Весь этот текст даётся в искажённом русском переводе в сборниках рассказов Александра Казбеги, которые напечатаны уже в Тбилиси в 1949 году, в 1957 году, в 1964 году и в 1974 году в переводе Ф. Твалтвадзе и А. Кочеткова. Вот как выглядит то же самое место в этих изданиях: «Между тем Коба быстро схватил левой рукой упавший кинжал и двинулся на того, кто помешал ему в единоборстве… Тот отступил и нацелился из ружья. Коба ловко подскочил к нему и, отодвинув левой рукой дуло ружья, изо всех сил вонзил ему в грудь кинжал по самую рукоять». И далее: «Он вернулся на место боя, где лежал с искажённым лицом поверженный убитый враг». В чём дело, почему и откуда появились такие изменения – причём, в одном из изданий – ещё при жизни Сталина? Куда делся убитый осетин? Ответ прост: в первом издании 1936 года, по всей видимости, не без разрешения Сталина, сказано, что Коба убивает осетина. Кому нужно, найдёт эту книгу, изданную в Москве. А те, которые довольствуются позже сборником произведений писателя, пусть воспитываются в духе интернациональной дружбы. Небезынтересно, что американский историк Роберт Такер в своей монографии «Сталин. Путь к власти» пользовался, скорее всего, этими последними образцами, когда, хорошо разбираясь в этнополитических конфликтах на Кавказе и зная о том, что уроженец гор и страстный грузинский патриот Казбеги сочинял будоражащие воображение рассказы о борьбе горских плёмен Кавказа с вторгшимися на их землю русскими войсками, пишет, разъясняя содержание «Отцеубийцы», что «Коба убивает одного из похитителей», не упоминая осетинской национальности этого похитителя: «Тема отмщения проходит красной нитью через весь роман. Так, обычай кровной мести кавказских горцев многократно упоминается с одобрением. В романе простые люди Грузии горят желанием отомстить высокомерным русским завоевателям, которые захватили страну, ограбили и унизили её народ... Сам Шамиль – «железный человек», храбрый военачальник, обожаемый своими сторонниками, – предстаёт как руководитель народного движения мстителей, который «олицетворял собой гнев народный». Иаго и Коба страстно желают отомстить не только непосредственным угнетателям (Гирголе и исправнику), но одновременно и русским властям, поддерживающим таких негодяев. И они видят в служении Шамилю ниспосланную небом возможность принять участие в коллективном акте отмщения. Таким образом, роман «Отцеубийца» не только дал Сосо идеализированный образ героя в роли мстителя, но и убедил его в том, что свершившийся акт – триумф отмщения – достойное дело, которому можно посвятить жизнь». (Такер Р. «Сталин. Путь к власти. 1879–1929. История и личность. М.: Прогресс, 1990». Стр. 83–84, 82–83). Так или иначе, Сталин данной книгой во всеуслышание заявил, что он симпатизирует герою, ставшему абреком и убившему заклятого врага-осетина. Иными словами, Сталин категорически возражает тем, кто пытается навязать ему осетинское происхождение.
К примеру, в грузинской газете «Эри» („ერი“ 24.04.1991) рассказывается случай, когда после одной из лекций в университете имени Свердлова осетинские партийные слушатели расспрашивали вождя о его происхождении, явно пытаясь включить его родословную в свою этническую общину. Вождь выругал их за то, что вместо учёбы они заняты праздными вопросами. Он им дал назидание: «Вы находитесь в высшей партийной школе и знаете наизусть мою биографию. Я и матерью и отцом грузин, и незачем говорить всякие глупости».[3] Конечно, вышеуказанные фактические сведения о невозможности осетинского происхождения Сталина могли бы вызывать подозрения в субъективности, если бы не появилось в последнее время одно важнейшее свежее доказательство, а именно, – дневники матери Сталина. Их приводит в своей книге и рассказывает о них писатель Игорь Оболенский («Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили»): «… Уникальный документ пролежал в Архиве МВД Грузии семь десятилетий. Впервые текст увидел свет в 2005 году в издательстве «Универсал». В 2012 году воспоминания Екатерины Джугашвили были переведены на английский язык. Их настоящий перевод на русский – своего рода премьера. Манера повествования и особенности речи автора сохранены».[4] Екатерина Джугашвили писала: «Бесо так объяснял происхождение своей фамилии: «Наши предки были гуртовщики. Поэтому нас звали «джоганами», а то раньше мы были совершенно другой фамилии, по его словам, их предки были из Гери, крепостные семьи Мачабели. Но Гери, оказывается, очень беспокоили осетины-горцы, были и большие кровопролития. Пока Мачабели не вняли их просьбе и не поселили их в Лило. Бесо очень почитал икону св. Георгия Гери и считал его своим фамильным покровителем до конца».[5]
Теперь уже всё становится на свои места – родословная Сталина не только не начиналась от осетин, но его предки бежали именно от осетин, а фамилия Джугашвили, которая вызывает до сих пор много споров, вообще изначально звучала по-другому.[6] Подтверждая данное предположение, А. Островский приводит мнение знакомых семьи Джугашвили: «По рассказу Ольги Касрадзе (близко знавшей Джугашвили) и крестьян из селения Лило, фамилия Джугашвили, как они слышали от самого Виссариона, произошла следующим образом: их прадед жил в горах Мтиулетии (современная Южная Осетия – А. О.) и служил пастухом. Он очень любил животных, ревностно оберегал стадо от всяких невзгод и печали, и поэтому ему дали прозвище «Джогисшвили» (что означает «сын стада»)». Это прозвище позднее трансформировалось в фамилию «Джугашвили». Далее автор пишет: «Если первый Джогисшвили приходился Бесо прадедом, он мог жить в XVIII веке, когда в горах Мтиулетии ещё шла борьба между грузинской народностью мохеве и вторгшимися на их территорию с севера осетинами. Как известно, к концу XVIII – началу XIX вв. эта борьба завершилась победой осетин, которые не только подчинили себе, но и заселили территорию мохеве, позднее составившую северную часть Горийского уезда, а сейчас называющуюся Южной Осетией.[7] К какой из двух этнических групп (к грузинам-мохеве или к осетинам), между которыми шла борьба, принадлежал прадед Бесо Джугашвили, мы не знаем».
Но то, что не знает А. Островский, прекрасно знала мать Сталина, уверенно писавшая о принадлежности предков мужа к грузинским горцам мохеве, когда она писала о причине переселения их в Лило. И, конечно же, знал об этом Сталин, ибо не случайно он идентифицировал себя с Кобой, который убивал осетина. А Коба – был мохеве! Сознательно или подсознательно Сталин кличкой Коба был против русского самодержавия и осетин! Следовательно, не только мужской храбростью старался молодой Сталин идентифицироваться с Кобой, но и происхождением – родом они оба были мохеве. Коба убивал осетина. И идентифицирующий себя с героем рассказа юноша Сталин психологически мстил осетинам за своих далёких предков, изгнавших их с родных мест.
Но заметим: несмотря на то, что Сталин восхищался Кобой, идентифицировал себя с ним – он никогда себя не называл мохеве, т. е. грузинским горцем. Почему? Во-первых, потому что он в действительности уже был не мохеве – его далёкие предки были переселены в Лило и, значит, он уже в третьем-четвёртом поколении был картлинцем. Причём картлинцем и по отцу (Лило находится под Тбилиси), и по матери (Гамбареули находится под Гори). Таким образом, как по отцу, так и по матери Сталин был уже не просто грузином, но самым настоящим картлинцем![8] А прежде чем ответить на вопрос почему, во-первых, Сталин не называл себя мохеве, мы, во-вторых, проясним вопрос, что значит «быть картлинцем», и раз мы уже усвоили термины: мохеве, кахетинец, картлинец, – давайте обратимся к содержанию всех этих терминов.
Всё дело в том, что Грузия делится приблизительно так, как, к примеру, делится Германия, – на отдельные регионы-земли. Они сохранялись за всё время существования Грузии. Однако они имели значение в большей или меньшей степени, в зависимости от политического могущества или упадка Грузии. Когда Грузия была единой и сплочённой страной, в регионах были центростремительные тенденции, а когда Грузия бывала в упадке, превосходили центробежные устремления. После падения Византии в раздробленной Грузии образовались три царства – Кахети, Картли и Имерети во главе с Багратионами, три княжества – Гурия во главе с Гуриели, Самегрело во главе с Дадиани и Абхазети во главе с Шервашидзе; а также особое феодальное правление – т. н. атабагство в Месхети во главе с Джакели. Самоназвание грузин с раннего средневековья, после окончательного объединения Иберии (Иверии) и Колхиды, происходило по главенству царства Картли со столицей Тбилиси, и оно звучало так: «Картвели», значит – «грузин». Следовательно, основу этому самоназванию дали картлинцы, происхождение которых по-грузински звучит как «Картлели» = «Картвели». Картли впредь на все времена являлся – и по сей день является – форпостом и как бы духовным и политическим объединителем всех грузинских земель. Следовательно, совершенно не удивительно, что уроженец этого самого региона, Сталин, бывало, подписывал свои статьи псевдонимом именно по своему происхождению. Существует воспоминание 20-х годов, которое принадлежит поэту Семёну Олендеру: «В двадцатые годы я написал стихотворение, в котором обругал и Сталина, и Троцкого, – между ними шла непримиримая борьба. Отнес в «Комсомолку». Стихи попали к Надежде Сергеевне Аллилуевой. Мы не знали, что она жена Сталина, знали – муж работает в ЦК. Через несколько дней мне позвонил некто, назвавшийся Картлинским, и сказал, что ему непонятна в стихах моя позиция: ругаю одновременно и Сталина, и Троцкого. – Они мне оба не нравятся, – ответил я. – Вы что, хотите стать советским Лермонтовым? Так запомните, что вы не Лермонтов, а товарищ Сталин не Николай Романов! – И повесил трубку. Потом я узнал, что Картлинский – один из псевдонимов Сталина. К Дзержинскому меня всё-таки вызвали, тем дело и кончилось». (По материалам Ф. Чуева).
Случайно ли подписывался Сталин псевдонимом «Картлинский»? Вовсе нет; более того, этот псевдоним даёт ключ к некоторым неизведанным тайникам для тех, кому интересно рыться в ещё не раскрытом «сознательном» и «бессознательном» образе мыслей Вождя! Всё самое высоко-государственное и высоко-гражданское в Грузии связано именно с Картли, и для подтверждения данного положения обратимся к грузинскому языку, где сакрально-лингвистическим имеется значение слова «мать» – «дэда». Это слово обозначает всё самое сущее в грузинском языке. Все самые важные и заглавные понятия и определения в корне имеют слово «дэда» – «мать». Например, «мать-земля» – «дэдамица» – «вселенная», и далее в таком же порядке: «дэдакалаки» – столица, «дэдаэна» – родной язык, «дэдаазри» – основная мысль, «дэдозари» – главный колокол, «дэдабодзи» – главный столп (постройки), «дэдани» – подлинник и т. п. Даже к Богородице нередко добавляется слово «мать» и звучит как – «ДэдаГвтисмшобели»![9] И вот, самые значимые – «материнские» – понятия связаны именно с Картли. На самом чистом литературном грузинском языке «дэдаэна» («мать-язык») из всех грузин говорят именно картлинцы; главные столицы: и древняя и настоящая – «дэдакалаки» («мать-город») Мцхета и Тбилиси – находятся в Картли; главная река Грузии – «дэдамдинаре» («мать-река») Мтквари (Кура) протекает в Картли – от Гори к Мцхете и Тбилиси; и даже собирающее понятие матери-родины – «дэдасамшобло» («мать-родина») в первую очередь ассоциируется с Картли, с её городами и деревнями, храмами и крепостями. С другой стороны, даже характеристика самого доблестного и достойного грузина имеет словесное выражение: «гулкартли» – с «сердцем картлинца».[10] И если мы ещё раз зададимся вопросом, почему Сталин не называл себя мохеве, а называл себя картлинцем, обещанным «во-вторых» будет: да, мохеве – эти горцы-грузины, настоящие рыцари, все, как Коба, смелые, отважные, мужественные, верные, но, увы, их голос охватывает и покрывает лишь горы Грузии, и это – рядовой субэтнос грузин, а вот картлинец – главенствующий, командующий, лидерствующий, особой важности субэтнос грузин, и голос картлинца – глас всей Грузии! И ведь в самом деле, было чем гордиться юноше-Сталину: как картлинец говорил он на самом безупречном литературном грузинском языке; в его родном Картли находились все древние и современные столицы Грузии – и Тбилиси, и Мцхета и Гори (который в народе и по сей день называют средоточием Картли), с самыми древними и значимыми храмами и крепостями; по картлийским городам текла главная река Грузии Мтквари (Кура), и, конечно же, ему доставляло чувство особой гордости, что он является уроженцем самого первенствующего и значимого грузинского административного региона. А для человека, претендующего на роль лидерства и первенства, это было немаловажным фактором. Говоря об амбициозности будущего вождя, надо заметить, что и сталинский псевдоним Картлинский не был спонтанным изобретением. Юный Сосо шёл по пятам знаменитости – великого грузинского общественного деятеля Дмитрия Кипиани, причисленного грузинской церковью к лику святых. Кипиани жертвовал собою, защищая национальные интересы своей страны, и был похоронен на святой горе Мтацминда. Со школьной скамьи увлечённый родной литературой, Сталин, конечно же, прекрасно знал, что именно Дмитрий Кипиани подписывался псевдонимом Картлели, что по-грузински означает «Картлинский». Таким образом, неважно, был ли Сталин новыми корнями из Хеви (т. е. мохеве), или, по ещё более древнейшим корням из Кахети[11], был ли он сыном Бесо или даже Эгнаташвили, – в любом случае он по происхождению был картлинцем и гордился своей малой Родиной – Картли, у которой была привилегия считаться собирательницей всех грузинских земель.
Сталин – картлинец и по отцу и по матери – сызмальства осознавал преимущество своего происхождения. И это для него означало, что если и не являлся он представителем привилегированного сословия (княжеского рода, из семьи священника и т. п.), всё равно у него было региональное преимущество – это во-первых; во-вторых, он был сыном так называемого «карачохели» (об этом – в следующих главах), и, следовательно, вокруг него должны были вращаться грузины изо всех других регионов. А это было очень важной психологической подоплёкой – в дальнейшем у него развилась потребность, чтобы вокруг него организовывались все его идеологические соратники, далее – единомышленники великой державы, потом – единомышленники всего мира; каким-никаким был Бесо отцом, а вокруг Бесо вращались все горийские карачохели, и пусть осознает эта самая вселенная, – вокруг сына Бесо должна была вращаться вся вселенная: придет время – и всем миром будет править Картлинский!
[1] Кто бы ни назвал ребенка именем Иосиф, если отречёмся от суждений Натадзе и лёгкой разрешимости прозрачного намека, надо будет помнить, что Именем «Иосиф» названы множество библейских святых: Ветхозаветный Иосиф – прообраз Христа, и в таком прообразе сильно нуждалась Кеке, потерявшая первых сыновей. С другой стороны – это имя Иосифа-обручника – попечителя Богородицы и покровителя семейного очага; Иосифа Ариматийского – тайного ученика Спасителя и бережно сохранившего тело Христа после крестных страданий, а также множества грузинских святых: Алавердийского, великого старца из числа 13 ассирийских отцов; Иосифа I, католикоса всея Грузии и чудотворца и, что самое важное, – святого Иосифа Мохеве, – если имя давал сыну Бесо. Святой Иосиф Мохеве был его родичем (об этих родичах – дальше в повествовании) и к тому же достигший такой святости, что, по преданию, он поднимался на гору Казбек, и из недоступного для человека шатра, где находился колыбель Праотца Авраама, царю Ираклию преподнёс частицу полотна шатра (Царевич Вахушти в своём «Описании истории и географии Грузии» и царевич Иоанн в своих «Расследованиях» описывают пещеру Вифлеем на горе Казбек, где находятся Шатёр праотца Авраама и ясли Христа. По преданию старых мохевцев, в пещере Вифлеем находятся: шатёр Моисея, ясли Христа, запасы небесной манны и дары, преподнесённые волхвами родившемуся Мессии).
[2] С другой стороны – допустим на минутку, что Пржевальский приезжал в Грузию и даже останавливался в Гори. Легко можете себе представить, что его личность, конечно же, своей значимостью ничем не уступала бы личности государя императора. А когда случилось, что один из венценосцев, государь-император прибыл в Грузию, ему подобострастная часть грузинской продажной знати, не под стать вышеуказанной побасенке А. Адамовича, а вполне реальным образом предоставила для гейшевского типа услуг великосветскую особу. И как вы думаете, уважаемый читатель, могли бы потчевать великого путешественника, благородного польского шляхтича, для интимных потех прачкой-швеёй из самых низов туземных лачуг? Или можно подумать, что Кеке Геладзе тогда уже была не женою далёкого от светских высот обувщика, а матерью руководителя великой державы?
[3] В книге Авеля Сургуладзе о сталинских псевдонимах (აბელ სურგულაძე „სტალინის ფსევდონიმები და მეტსახელები“, ბათუმი, 2000 წ.) приведены факты, касающиеся того же вопроса: «В 30-х годах соответствующие органы Грузии, России и Северной Осетии подготовили трёхстороннее соглашение об объединении Северной и Южной Осетии. Как только познакомился с этими документами, Сталин без промедления отторгнул их как «антигосударственное и антиисторическое решение». А когда дважды герой Советского Союза Б. Плиев с челобитной обратился к Сталину, с жалобой, что существование Северной и Южной Осетии – это национальное несчастье Осетии, Сталин ответил: «Вы можете переселиться из Грузии и осчастливиться!». Более того, Сталин даже поддержал предложение партийного лидера Осетии Такоева об объединении двух Осетий в составе Грузии. Небезынтересно, что тот самый Сталин, который без малейшего зазрения совести, на основе пролетарского интернационализма, принимает участие в раздаривании грузинских земель направо и налево соседям, создаёт автономию Аджарии на основе религии (в атеистической стране!), автономию Абхазии (для этнической группы, составляющей 17 процентов от всего населения данной территории) и автономную область для вклинившихся в чужую землю осетинов – теперь ставит удивительную точку возросшему аппетиту неблагодарных гостей.
[4] Однако сразу надо заметить, что премьера у Оболенского прошла довольно неудачно – именно в переводе дневников в книге Оболенского (см. http://www.litmir.me/br/?b=174055&p=9) допущены грубейшие ошибки (должны быть: «Сванетия» вместо «Свенети», «Генералы» вместо «Герелеби», «Пшави» вместо «Плави»), а самая важная информация по части осетин вообще пропущена. В силу данной причины, мы воспользовались другим переводом – с сайта http://portal-kultura.ru/articles/books/3003-moi-vospominaniya/?CODE=3003-moi-vospominaniya&print=Y, и приводим его ниже.
[5] Такая твёрдая христианская вера Бесо – ещё одно косвенное доказательство его грузинского происхождения, ибо осетины никогда не придерживались ортодоксальной веры. Как писал осетинский писатель и публицист Сослан Темирханов в 1922 году: «Хотя осетины официально числятся христианами и мусульманами, но до сих пор они держатся религии своих предков, согласно которой верят в Единого Бога, Творца Мира, в существование души и загробного мира, и в мир духов, подчинённых Богу. Эта религия осетин не знает ни храмов, ни идолов, ни священнического сословия, ни священных книг… Взамен искусственного храма ей служит храмом Вселенная, прекрасная и необъятная, призывающая человека ввысь к прекрасному и бесконечному… Взамен священника выступает старейший семьи или рода, собрания или общества… Велико и благотворно влияние осетинской религии, и не удивительно, что при таком могущественном влиянии родной религии осетины не могли поддаться влиянию чуждых религий, несмотря на то, что иноземные завоеватели всей мощью своего государственного аппарата поддерживали свою религию, понимая хорошо, что только привитием её могут окончательно завоевать осетин. Ни православие византийское и грузинское, насаждаемые в средние века, ни мусульманство, приносимое с Востока и Севера, ни православие русское, насаждаемое полицейскими мерами, не укоренились в Осетии, и осетины по сию пору продолжают исповедовать веру своих предков, но не хотят быть смешными, как Дон-Кихот, и не борются с ветряными мельницами. От того-то осетины не восставали и не восстают против смехотворной работы пришельцев, насильственно насаждавших свою религию. Пусть они строят храмы и насылают священников, именем Божьим проповедующих самые нелепые несуразности, но это осетинам не мешает видеть во Вселенной нерукотворный храм Божий, а в своей мифологии – наилучшего руководителя и вдохновителя. Глубоко религиозное мировоззрение осетин, унаследованное ими от предков, не позволяло привиться к ним чуждым религиям. Это и спасло осетин от губительного влияния русского православия, стремящегося пленить и растлить душу покорённых. А на какие гнусные действия способны были служители русского православия и их друзья русификаторы, это видно из истории насаждения православия в Осетии. По окончательном покорении осетин царское правительство по плану святейшего синода наслало в Осетию миссионеров, которые, не имея успеха в проповедовании православия, стали подарками приманивать детей и бедняков и явившихся к ним приписывали к православию. Дети, заинтересованные подарками, являлись массами, без ведома родителей, а бедняки, охотники лёгкой наживы, являлись по несколько раз, называя себя чужими именами. Помимо этого, миссионеры вносили в списки окрещённых и много таких людей, которые к ним вовсе не являлись. Все таким образом показанные окрещёнными их дети стали считаться царским правительством православными, и оно настроило им церкви и поставило священников. Но осетины эти, не считая себя православными, не посещали церквей и не обращали внимания на священников. Тогда правительство через полицейские органы стало насильственно принуждать их к посещению церквей и к исполнению православных обрядов, за уклонение от которых стали подвергать преследованиям, доходящим до лишения свободы и до разлучения мужа с женой (не обвенчанных), хотя бы у них были и дети, и стали распадаться семейства и разоряться хозяйства, но осетины все по-прежнему продолжали бойкот православной церкви, не посещая её и не исполняя её обрядов. В то же время осетины, ещё не приписанные к православию, опасались, чтобы их не приписали, и стали принимать мусульманство. Тогда правительство увидело, что его репрессии мало помогают делу распространения православия в Осетии, и решило перейти к мерам воспитательного характера, и с этой целью стало покрывать Осетию сетью церковноприходских школ и открыло в Ардоне осетинское духовное училище. Осетины, понимая пользу образования, определяли своих детей и в эти школы, но, к счастью, здоровые семена осетинского воспитания, вложенные в детях семьёй, оказались настолько сильными, что их не смог превозмочь мертвящий дух святой Руси, и благодаря этому русификаторство не осилило и не растлило душу новых поколений, хотя более слабые и подпали под его влияние и не могут излечиться и по сию пору. Итак, сами факты говорят за то, что в жизни осетин их родная религия является могущественным фактором, охраняющим их от всех враждебных и растлевающих влияний…»
[6] В семье Сталина было устное предание, что изначально фамилия у них была не Джугашвили, а Беришвили («Бери» по-грузински «монах»). А если фамилия и могла быть связана с прежней местностью и с прежними занятиями, то эти занятия, как указано в тексте, были связаны с «джогами», что по-грузински означает «табун» или «стадо».
[7] А. Островский касается периода, когда осетины уже с помощью российского царского правления взяли верх над грузинскими хозяевами. Из цитаты видно насильственное утверждение осетин на грузинской земле. Однако изначально об их появлении через хребет рассказывают грузинские источники – историко-географические анналы и устные предания: Пару столетий назад, томимые житейскими невзгодами осетинские крестьяне отдельными группами и по одиночку перебирались в Грузию через Кавказский хребет. Хозяева селили их посреди грузинских деревень в поместьях князей Мачабели («Самачабло») и Ксанских Эриставов, в исторической области Грузии – Внутренней Картли («Шида Картли»). Картлинцы позаботились как о физическом благополучии, так и о духовном воспитании гостей: пригрели, накормили, приобщили к церкви, обучили грамоте, создали им письменность. Удивлённые доброжелательностью хозяев, пришельцы приняли сердобольность последних за наивность и не преминули воспользоваться удобным историческим моментом – поддерживаемые аннексировавшей Грузию Россией, шаг за шагом они осуществляли свои хищнические замыслы: сначала Внутреннюю Картли назвали «Южной Осетией», с дальним прицелом – для будущего соединения с новоявленной «Северной»; затем, дождавшись часа, при правлении в Грузии ренегата Шеварднадзе, в конце XX века, прорыли тоннель в громадине Кавказского хребта и физически сблизили две области, ну и, наконец, заявили о желании «воссоединиться с исторической родиной». Отделиться же от Грузии решили, захватив с собой её землю, на которой по сей день нет ни единого осетинского топонима, гидронима или памятника материальной и духовной культуры!
[8] И как бы ни хотелось нам, грузинам, сородичам Сталина, тем, которые здраво оценивают его предательскую роль в истории свержения государственности собственной Родины, Грузии, приписать этого человека к другим этносам, никак это не получится – он кровь от крови и плоть от плоти сын этой самой грузинской земли. И долго ещё грузинам предстоит сгибаться под тяжёлой ношей всемирной славы своего знаменитого соотечественника!
[9] К слову, многим известен знаменитый советский военный плакат «Родина-мать зовёт!». Создан он в июне 1941 года, сразу же после начала войны. Плакат символически олицетворял единство понятий Родины и Матери, напоминая о сыновнем долге – одинаково защищать обеих. Немногим, может быть, ведомо, что автором плаката является Ираклий Тоидзе. И ещё меньше людей могут знать, что на родном языке художника наименование плаката не требует символического осмысления. Нашему читателю теперь уже известно, что в грузинском языке «დედასამშობლო» «Дэдасамшобло» («Мать-Родина») – это одно слово. Это название получило символическую нагрузку, с помощью которой этот плакат в течение всей войны должен был вдохновлять бойцов на подвиги.
[10] В изданной в Гори книге Важа Абрамишвили повествуется о том, как приехавшего из Картлиуже в гости к уже почивавшему на лаврах вождю Сталин с улыбкой спросил: «Ты картлинец, стало быть «тетиа»? Термин «тетиа» в современном грузинском употребляется в оскорбительном тоне, обзывая низкие сословия картлинских необтёсанных простолюдин. Сталин же знал древнегрузинское определение термина своей малой родины – Картли, и успокоил гостя: «Что ж ты обиделся – «тетиа» значит «правдивый»! И в другом случае, опять же картлинцу, который твёрдо стоял на своём во время спора, Сталин заметил: «Что с тобой спорить, ведь ты картлинец, стало быть – упрям, кто тебя переубедит!» (ვაჟა აბრამიშვილი -„ნაცნობი და უცნობი სტალინი“, გორი, 1996 წ.)
[11] Касательно ещё и этой версии о корнях происхождения самой фамилии, существуют следующие данные: Д. Касрадзе пишет о том, что Екатерина Геладзе поведала: с самого начала предки Сталина из Кахетии переселились в село Гери и были там они пастухами – «Джогане». То же подтверждала супруга крёстного отца Иосифа – Мариам Цихитатришвили: «Прадед нашего крёстного из Кахетии был переселён в Гери. У них было много стада, были зажиточные, а когда Гери заполнили осетеинские беженцы, те начали красть баранов и беспокоили. Они и попросили у своих господ другое место жилища. Господин дал им место в Лило и сам тоже поселился с ними». (დავით კასრაძე – „სოსელო“, თბილისი, 1999 წ.). И в самом деле, в описи 18-го века даются описи фамилий в кахетинских селах Джугаани, Матани и Марилиси (Партархив, фонд.8. опись 2, часть 1.2.15; фонд14): «Братья Беро и Григорий Джугашвили, живущие в деревне Марилиси, были свободные воины, которые неоднократно проявили себя в бою с врагами. Имя одного их них, Беро, легло в название новой фамилии – Беришвили. В это самое время происходили набеги лезгин, из-за которых часть Джугашвили и Беришвили оказалась во внутренний Картли. Здесь – лезгины, там – осетины. Таким образом – из Кахетии мытарство во внутренний Картли, а оттуда – в Диди Лило. XVII век особо изобилует опустошительными набегами. Страна была так разорена, что на равнинных местностях трудно было человека найти. Не помогло и геройство Георгия Саакадзе. Грузин спасали наши благодатные кавказские горы. Кавказ – «лоб вселенной», по греческой мифологии. Наша надежда и историческая панацея... Вся Кахети скрывалась тогда в горах горной Тушети от набегов Шаха Аббасса. По всей видимости, предки Сталина именно тогда переселились из кизикского села Джугаани». Так об этом предполагал академик Иванэ Джавахищшвили (ელბერდ ბატიაშვილი, „იოსებ სტალინი და ვარლამ ჩერქეზიშვილი: იდეური ბრძოლა დღესაც გრძელდება...“ თბ. 2011) Надо заметить, что изначальную кахетинскую версию поддерживает сам Сталин. В книге Авеля Сургуладзе (აბელ სურგულაძე -„დიახ, სტალინს ახსოვდა საქართველო!“, ბათუმი, 1996 წ) приводится воспоминание народного артиста Акакия Хоравы, который вспоминает встречу с вождём в узком кругу, где присутствовали, кроме него, Лаврентий Берия, Акакий Мгеладзе и писатель Константинэ Гамсахурдиа. Во время застолья Сталин запел кахетинскую народную песню «Замтариа, замтари» («Зима, зима»). «Когда он увидел наши изумлённые лица, сказал нам: – Чего удивляетесь, ведь я корнями кизикец (Кизики – часть Кахети – З. К.)».
Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за август 2018 года в полном объёме за 197 руб.:
Оглавление 1. Введение 2. Глава I. Мифы о происхождении Сталина: от императора до крёстного отца и от шляхтича до осетина 3. Глава II. Юношеский патриотизм перед революционной гильотиной |
 Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсы Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:
Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 22.04.2024 Вы единственный мне известный ресурс сети, что публикует сборники стихов целиком. Михаил Князев 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 
 |
|||||||||||
| Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|
|||||||||||
