А из пуза карапузы…

 

 

Безсюжетное повествование о существовании,
безсодержательных записок огрызки,
бессмысленные заметки о детках –
Просто вылилась капля чего-то,
мелковато, а все же работа...

 

 

 

 

Они живут в самом центре, посреди земли, там, где все пути сходятся в единую точку – светящуюся точку их местопребывания. Отсюда, от раскаленного ядра их существования расходятся лучи их влияния во все уголки меня. Чем ближе к ним, тем освещеннее территория, тем ярче горит солнце, тем пронзительнее дуют ветра. Вокруг них зеленеет трава, раскидисто валяется мусор, задрав хвосты, бегают коты, и, опустив глаза к тротуару, шныряют там и тут в поисках пропитания голуби. Они видят все это изо дня в день, изображение четкое и ясное, мельчайшие детали бросаются в их глаза и оседают на самом дне их памяти. Солнце восходит над облаками и останавливается прямо над их головенками, ночью ему на смену приходит Луна и болтается над их макушками и испускает им под ноги слабый мерцающий свет. А под ними копошатся муравьи, червяки и жуки, они выковыривают их без устали и закапывают обратно, чтобы выковырять опять и закопать снова. Они снова и снова, опять и опять, каждодневно, ежечасно с одинаковым пылом и неугасимым азартом повторяют свои бессмысленные движения, все прочнее укореняясь в почве жизни. Бегучие, летучие, вонючие... Они не цветы, не ангелы во плоти, они дети. Смешные, серьезные, противные, милые, мягкие, невыразимо мягкие существа с острыми локоточками, пухлыми попками, тончайшей кожицей, едва прикрывающей пульсирующую плоть. Они вопят так громко, так некстати пукают, пожирают песок из песочницы и изрыгают вовне такие скабрезности... Нет. Они не цветы, они не ангелы. Их нельзя сорвать, они не порхают в небесах. Они отрываются сами, отрываются по полной и воспаряют на земле, не разлучая надолго пятки с твердой поверхностью. Они очень крепко стоят на своих ногах, на своих маленьких толстых ножках, только ноги всегда бегают, везде бегают, за ними никак не поспеть, а надо, просто необходимо не выпускать их из виду..., чтобы не потерять. Их нельзя терять. Ни в коем случае нельзя.

Есть женщины – как букет пряностей в душную июльскую ночь, каблуками они продырявливают землю, крашенными локонами вплетаются в ветер, на ресницах чернеет тушь, под ресницами – таится мрак, на губах алеет мак, на ногтях сияет лак, в личной жизни – кавардак. Я – не они.

Есть женщины как дуновение свежего ветра поутру, или легкий бриз на море, или еще что-нибудь в этом роде столь же поэтично-неопределенное. Они не ходят, а парят. Смеясь, бубенчиком звенят. И не потеют, не сопят. И писать-какать не хотят. Не женщины, а воплощенная мечта. И они не я.

Есть женщины сладкие словно ириски, или карамельки, в розовых стельках, и в розовой постельке с приспущенной бретелькой, пахнущие ванилином так резко, что стоять рядом с ними просто так невозможно, если нет возможности облизнуть. Но такая возможность, к счастью, у многих есть. Но не у меня.

Есть женщины в очках с толстыми мутными стеклами, на которых мозги блестят и переливаются всеми цветами разума и режут глаза всем, кроме меня. Я гляжу не туда.

Столько разных женщин существует на планете, столько индивидуальностей, столько типов помад, оттенков красок для волос, особенностей темпераментов и способов самовыражения. Есть женщины умные, разумные, премудрые, преглупые, глупенькие, дуры-дурами, красивые, ухоженные, незаметные, броские, уродливые, просто страшные… Есть женщины в джинсах и декольте, в лимузинах и на базарных площадях, в самом соку и в преклонных годах. Каких только нет. Но все их различия теряют значение в тот миг, когда женщины становятся беременные, как стала беременной я… уже в третий раз.