Я – террорист

 

Современный радикальный роман

 

 

 

 

Закончив свои дела, дядька уехал, а Олег сидел на диване с пультом в руках и перелистывал телевизионные каналы. Наткнувшись на криминальную хронику, он увидел повернувшегося спиной к камере мальчишку, который срывающимся голосом рассказывал, как трое здоровенных мужиков избили его на мосту и убили его товарища. Ни за что.

Диктор сообщил, что поиски преступников по горячим следам результатов не дали.

– Что? – крикнул взбешённый Олег. Он вскочил с дивана, бросил пульт в стену и неистово заходил по комнате, словно дикий зверь по клетке. Его глаза бешено вращались, лицо исказила гримаса ненависти. – Всех поубиваю! Мразь! Подонки! Я разорву вас на куски! Смешаю с дерьмом! Я дам вам то, что вы заслуживаете! Ненавижу!!!

Олег ещё долго скрежетал зубами и матерился. Успокоиться не удавалось. Белая комната была не для таких случаев. Под утро ему всё же удалось заснуть.

Зная, что все звонки на 02 записываются, Олег утром выяснил телефон телевизионной редакции, выпускающей криминальную хронику и, позвонив с таксофона, сообщил марку и государственный номер джипа, на котором ехали убийцы, сказав, что он является свидетелем происшествия. Он также сказал, что в непосредственной близости от места преступления произошло дорожно-транспортное происшествие, участники которого могут преступников опознать. Найти этих людей – дело пятнадцати минут. Их данные есть в ГАИ. Назвался он, разумеется, чужим именем.

 

Это событие заняло Олега, оттеснив в сторону мысли о Марине. Но всё же Олег не мог вытеснить из своего сознания её лицо, глаза, губы. Ему непроизвольно представлялись её белые ровные зубки, завитки волос около ушка, полные белые груди с заметными под одеждой крупными сосками, слышался её голос.

На работе Олег прилагал большие усилия, чтобы не искать поводов для встреч с Мариной.

 

Недели через две Олег позвонил Шурику.

– Жара стоит дикая. Попьём пивка?

– Попьём!

Они встретились вечером в центре города и сели за пластиковый столик под большим матерчатым зонтом. Яркое солнце склонялось горизонту, но ещё палило нещадно. Было жарко. Саша явился грустный, скучный, с отсутствующим и нервным лицом.

– Что с тобой? – поинтересовался Олег.

– Да, так, – отмахнулся Шурик.

– Какое пиво возьмём?

– Любое.

Всё это было нетипично для Шурика. Но Олег решил не расспрашивать сейчас, а для начала выпить пива. Он принёс две тёмные бутылки и одну, вместе с пластиковым стаканом, поставил перед товарищем. Сам он любил пить пиво из бутылки.

– Как на работе? – спросил Олег, сделав первый глоток. Холодное пиво прокатилось по глотке и оставило после себя приятное терпкое послевкусие.

– Нормально, – равнодушно отреагировал Шурик.

Олег понял, что дело не в работе. После пятнадцатиминутного разговора о погоде, боксе и новых компьютерных программах за пивом сходил Саша. Ещё после пятнадцати минут он начал расслабляться, и в его глазах появилась жизнь.

– Да, влетел я, – сказал он, задумчиво глядя куда-то на солнце, проваливающееся в низкие пунцовые облака.

– Как влетел?

– Жутко влетел. Сам бы не поверил. Вот сижу с тобой, пью пиво, а сам ни жив, ни мертв.

– Это как?

– Да так. В самом прямом смысле. Вот что со мной приключилось.

 

В один из душных вечеров Саша Ефимов страдал от безделья и скуки. По телевизору ничего приличного не показывали, все приятели разъехались. Отношения с подружкой зашли в тупик. В очередной раз пролистав телевизионные каналы, Саша испытал тоску и отвращение. Нужно было как-то развлечься. Тогда он принял душ, побрился, сбрызнул себя одеколоном, надел чистую рубашку и отправился туда, где всегда весело – в ночной клуб.

Для начала Шурик разместился на высоком стуле перед барной стойкой и взял пиво. Музыка оглушала и сотрясала всё вокруг: стул, стойку, пивную кружку, разноцветные бутылки в баре; Саше даже казалось, что от звуковых волн колышутся волосы на его голове. Он отпивал ледяное пиво и крутил головой, высматривая знакомых. Таковых не находилось. Поговорить было не с кем. Оставалось только напиться и оторваться.

После второй кружки пива Саша почувствовал, что готов к танцам. Он затесался среди танцующих девчонок и начал выделывать различные па. При этом он улыбался во весь рот и блаженно щурился. Потом он снова пил пиво и снова пускался в пляс. Становилось всё веселей. Смазливая блондиночка в яркой маечке составляла ему пару и в быстрых и в медленных танцах. Они вместе пили пиво, вместе ходили курить и страстно целовались. Её звали Оксана. Она сладко пахла цветами, закатывала голубые глаза и не ограничивала свободу его любопытных рук.

О том, что у него нет с собой презерватива, он вспомнил, лишь выходя из такси около её подъезда.

– Давай я схожу в аптеку, – сказал он, с трудом составляя слова.

Но Оксана, держа за руку, молча увлекла его за собой в подъезд. Они целовались в подъезде, в прихожей около входной двери, на ковре в гостиной.

– У тебя есть резинки? – спросил он, склоняясь над её молочно-белым нагим телом.

По всей квартире в беспорядке была разбросана их одежда.

– Не надо. Я чистая, здоровая. Иди ко мне.

 

Через день у Саши распухло горло и воспалились лимфатические узлы. Ещё через день на языке появился белый налёт, а ночью пробил обильный холодный пот. Он встал с постели, включил свет и увидел в зеркале бледное помятое лицо с серыми тенями под глазами, в которых застыл испуг. Мокрые взъерошенные волосы торчали в разные стороны, тело била мелкая дрожь.

– Я умираю, у меня СПИД, – прошептал он обречённо и ещё сильнее испугался от своих слов.

До утра он не спал, и с нетерпением дождавшись восьми часов, поехал сдавать кровь на анализы.

 

– Засучи рукав, – приказала ему безликая женщина, упакованная с ног до головы. На голове у неё – колпак, на руках – перчатки, на лице – повязка. Бесцветные глаза не позволяли определить выражение лица.

Саша сел на стул и положил левую руку на его жесткую спинку. Процедура оказалась быстрой и не болезненной.

– Придерживай ватку. Потом бросишь её сюда, – женщина указала на маленькую ванночку с густой синей жидкостью, в которой плавали белые ватные комочки.

К Сашиному удивлению, за анализом можно было приехать уже на следующий день. Сутки он провёл почти в бреду, думая только об анализе. В его сознании навязчиво возникали страшные картины. То он забирает анализ и видит, что на бланке крупно красным написано: СПИД; то он, Саша Ефимов, лежит на больничной койке весь в язвах, с помутившимся взглядом, просит пить, а вместо слов из горла у него раздается отвратительное бульканье; то холмик свежей земли над его, Сашиной, могилкой, к которому припала плачущая мама; то подполковник Устюжков, гневно кричащий: «чтоб этого спидозника Ефимова здесь больше не было!» При каждом видении Саша содрогался от ужаса, его бросало то в холод, то в жар, бледное лицо его покрывалось капельками пота, язык немел, а земля под ногами покачивалась.

К обеду следующего дня Саша уже смирился с мыслью о своей смертельной болезни и обдумал первые шаги, которые следует сделать после подтверждения диагноза. Когда он подъезжал к больнице, у него в животе что-то скололо, лишний раз подтвердив, что он неизлечимо болен.

– Ну и ладно, – думал Саша. – В конце концов, многие умирают маленькими. А я уже пожил… все-таки…

Собрав волю в кулак, он подошел к окошку регистратуры и назвал свою фамилию. Старушка в белом халате порылась в бумагах и протянула Саше жёлтый листок. Он взял его, не глядя, отошел в сторонку, присел и попытался прочесть. Буквы перед глазами прыгали, и он ничего не мог разобрать. Потом немного успокоился и обнаружил на листке свою фамилию с инициалами и дату забора крови. Больше ничего.

– Не может быть. Такого просто не может быть. Я просмотрел.

И он снова принялся изучать листок слева направо, сверху вниз, снизу вверх и по диагонали. Он проделал это несколько раз, передохнул и повторил снова. С пятой попытки он обнаружил не замеченный им ранее бледный голубой штампик «ВИЧ-ОТР». Он спрятал листок в карман, посидел немного, затем достал его и снова убедился в том, что штампик есть, и на нем значится именно «ОТР», а не «ПОЛ».

Тут в нем ударила фонтаном зажимаемая до сих пор надежда. Он сглотнул вязкую слюну и перевел дух. Огромная гора свалилась с его плеч. На душе стало вмиг светло и хорошо. Можно даже сказать, что Саша в этот момент испытал счастье.

Но счастье длилось недолго. В этот же день, подгоняемый остатками пережитого стресса, он нашел в Интернете сайт о СПИДе и узнал много нового. В частности, он узнал, что анализ, сданный непосредственно после опасного контакта всегда является ложноотрицательным и не может свидетельствовать об отсутствии вируса в крови. Выработка организмом антител к вирусу, которые могут быть обнаружены анализом, занимает некоторое время. Анализ можно сдавать не ранее, чем через три месяца после возможного заражения. Желательно повторить его ещё через три.

 

– Вот так. Сижу перед тобой и не знаю, то ли жить, то ли собираться помирать.

Олег молчал, ошарашенный такими новостями. Он не знал, что сказать.

– Прошла только неделя, – сказал Саша. – Ещё почти три месяца. Как я их переживу? В отпуск летом не пойду, буду работать. А то совсем с ума сойду. Так называемый «период окна». Это когда болезнь есть, а не определишь. В этот период и происходит заражение других. Был случай, когда ВИЧ обнаружился только на одиннадцатом месяце после заражения. Представляешь? Человек анализы сдавал каждый месяц. Уже успокоился, наверное, давно. А потом – бац!

– Давай чаще встречаться, – сказал, наконец, Олег.

– Давай. Правда, настроение бывает такое, что видеть никого не хочется.

– Да нет у тебя ничего! Я так думаю. Не накручивай себя раньше времени.

– А симптомы?

– Это может быть от чего угодно. Ангина какая-нибудь. Пива холодного перепил. Плюс нервы. Ты слышал, что студенты-медики находят у себя симптомы почти всех изучаемых болезней? Факт. Долой излишнюю мнительность!

– Да уж…

– Наверняка у тебя нет этой дряни. А ты за три месяца напрасно сожжёшь добрую половину своих нервных клеток. Ещё на нервной почве что-нибудь заработаешь.

– Это запросто. Я могу, – Саша попытался улыбнуться, но у него получилось неважно.

– Давай сменим тему. Поговорим о чём-нибудь другом.

– О чём?

– Я тут в новостях слышал, что двух пацанов на мосту избили, один умер. Слышал об этом что-нибудь?

– Да, слышал.

– Нашли кого-нибудь?

– Нет. И, кажется, не ищут. Опер один что-то такое говорил.

– Почему?

– Хрен его знает… Ещё по пиву?

– Давай.

 

«Что-то здесь не так, – думал Олег по дороге домой. – Из редакции информацию в милицию передали, в этом я не сомневаюсь. Имея номер джипа и свидетелей происшествия, даже полный дебил может раскрыть это дело за один день. И эта фраза Шурика. Придётся заняться самому».