Тамбовский волк

 

 

 

Наступила суббота. В шесть часов утра Виктор Семенович вышел на улицу; учителя поразило, что не он один так рано гуляет с собакой. В утренней дымке совершенно незнакомые историку люди приветливо раскланивались с ним, желая ему доброго утра. Так Виктор Семенович, сам того не ведая, был принят во всемирное братство собачников.

Дома учитель покормил пса, сделал гимнастику, принял контрастный душ, и наконец позавтракал сам. Любители собак рассказали ему, что нельзя кормить Вольфа одной ветчиной и тушенкой (никаких денег не хватит!) и теперь обрадованному Виктору Семеновичу предстояло сделать новые для него закупки. Впрочем, это можно было перенести и на завтра.

Сегодня историку предстояло сделать важное, а может быть и важнейшее дело в его жизни. Он должен был доставить своей бывшей жене копию своего завещания, и тогда, если Степан прав, все нападения на учителя должны прекратиться.

Сейчас Нина проживала в Бескудниково, и путь Виктору Семеновичу предстоял неблизкий; он должен был пересечь под землей всю столицу с юга на север.

По дороге историк принимал все возможные предосторожности; он наблюдал за отражениями в зеркальных стеклах, а в метро не подходил близко к краю платформы. Вполне естественным было и то, что Виктор Семенович отправился к бывшей жене без предварительного звонка, – зачем информировать возможного врага о своих перемещениях?

Через плечо учителя был перекинут ремень дорожной сумки-чемоданчика, где в отделении для бумаг покоилась копия его завещания. В большом отделении сумки, лежал заряженный пистолет, от греха подальше поставленный на предохранитель.

 

Нина оказалась дома. Женщина мало изменилась с тех пор, как Виктор Семенович видел ее в последний раз, только на лице стали появились морщины. Одета она была все также небрежно.

– Ну, надо же, кто к нам пожаловал! – иронично сказала она, запахивая старый халат.

– Я ненадолго, по делу, – пояснил Виктор Семенович.

– Ну, ладно, можешь зайти, если по делу.… И давно ты стал деловым человеком?

В красном углу гостиной висел большой портрет, выполненный углем. Художник запечатлел Руслана в костюме с галстуком, выражение его глаз было высокомерным.

И, правда, он стал совсем взрослым, – подумал Виктор Семенович. Историк не узнал бы пасынка при встрече.

– Я привез вам с Русланом одну бумагу… Он что, живет отдельно?

– В тебе неожиданно проснулись отцовские чувства? Руслан уже большой, окончил университет; ему недавно исполнилось двадцать четыре года, мальчик тебя уже не помнит!

Значит, он не живет здесь! – Виктор Семенович огляделся. Обстановка квартиры свидетельствовала о достатке. Не в каждом доме могут позволить себе дорогую мебель и ковры!

Шкафы были заставлены посудой. Среди фарфорового изобилия внимание историка привлекло небольшое зеленое пятнышко. Он вспомнил, как безутешно плакала когда-то Нина, когда умер ее любимый волнистый попугайчик. А затем она взяла ножницы и отрезала у мертвой птицы крылышки, чтобы украсить ими книжный шкаф.

Историка передернуло от этого воспоминания. Почему бы женщине с таким характером не заказать убийство?

– Это копия моего завещания для вас с Русланом, – желая побыстрее уйти, сказал он.

Женщина внимательно прочитала бумагу и демонстративно разорвала ее в клочья.

– Какая ты все же сволочь, – гадливо сказала женщина, – да не надо нам сыном от тебя ничего! Мы с тобой разошлись больше семи лет назад, а ты все хочешь сделать мне больно. Постыдился бы!

– Мне хотелось, чтобы твой сын узнал об этом, – поморщившись, сказал Виктор Семенович.

– Руслану наплевать на твое имущество. Он подающий надежды ученый и живет в Германии, куда его пригласили на работу после окончания физического факультета!

– И давно он там? – растерянно спросил учитель.

– Я не желаю больше с тобой разговаривать, – с чувством собственного превосходства сказала Нина, – немедленно убирайся вон из моего дома!

Пристыженный Виктор Семенович так и сделал.

Было похоже на то что, гипотеза, так логично выстроенная Степаном, себя не оправдала. Но кому же тогда нужна смерть учителя?

 

На следующий день историк взял с собой большой рюкзак и сделал вылазку в ближайший супермаркет, чтобы закупить продукты себе и Вольфу. Сумку с пистолетом он решил оставить дома.

Не будут же его убивать посредине дня в людном месте! – подумал Виктор Семенович. Подумал и поразился тому, что свыкся с мыслью о своей возможной кончине. Историк размышлял об этом совершенно обыденно, как о чем-то естественном; – разумеется, он не перестал бояться смерти, но уже был готов бороться с ней за свое существование…

«Пока дышу, надеюсь», – так говорили древние римляне!

Вечером учитель собрался с духом, чтобы привести в порядок запущенную квартиру Он вымыл полы на кухне и в санузле, а заодно выгладил брюки и вычистил ботинки. В понедельник Виктору Семеновичу предстояло присутствовать на экзамене по географии, в качестве ассистента, и он не хотел, чтобы Тамара Петровна сделала ему одно из тех дурацких замечаний, которые она так любит.

Лежа на подстилке, Вольф внимательно наблюдал за его действиями. По глазам пса было непонятно, одобряет или осуждает пес действия нового хозяина.

Окончив хозяйственные работы, историк совершил со своим четвероногим другом легкую прогулку. Человек с собакой, который не выпускает из рук портфель, выглядит чудаковато, но сейчас это беспокоило историка меньше всего.

За ужином, уставший от работы, учитель позволил себе принять несколько рюмочек коньяка. Виктор Семенович слегка захмелел, и его настроение заметно улучшилось.

Во всяком случае он свою миссию выполнил: к бывшей жене съездил, и теперь обстановка прояснилась. Участковый, скорее всего, прав, и убийца к нему действительно приходил по ошибке. А в метро, вероятно, произошел несчастный случай, ведь там была такая давка…

После ужина Виктор Семенович позвонил Степану, чтобы поделиться с ним своими соображениями. Трубку не сняли, по-видимому, приятеля как всегда не было дома.