HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Виктор Герасин

Лошадь

Обсудить

Рассказ

На чтение потребуется 14 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 25.02.2014
Иллюстрация. Название: «Взгляд». Автор: Олег и Алексей Ловцовы. Источник: http://www.photosight.ru/photos/3975253/

 

 

 

1

 

 

У приятеля в гараже сидели хорошо. В железной печке жарко горели берёзовые дрова, совсем лёгкий дегтярный дух действовал успокаивающе, позывал ко сну. И чтобы совсем не сомлеть, Семёныч засобирался домой. Приятель отговаривал:

– Ну и куда ты, время-то всего нет ничего, только за полдень перевалило, посидим ещё часок-другой, пображничаем.

Но Семёныч решительно поднялся и стал одеваться:

– Костя, пойду я. Тут у тебя уснуть недолго.

– И что ж такого, ну и поспи часок, не на работу же, а дома всегда будешь.

Константину явно не хотелось одному время коротать в гараже. Он изрядно поднимал температуру в помещении, так как сын попросил его об этом: вернётся с работы – машину надо поставить на смотровую яму, поглядеть, что-то подстукивает внизу, в тёплом-то куда как хорошо и сподручно лазить под машиной.

Семёнычу и не хотелось бы вроде уходить от друга, но что-то повлекло его на воздух, будто кто-то звал его, ждал его, просил, чтобы пришёл.

 

Семёныч и Костя дружили давно. Вместе в одной бригаде работали в кислотном производстве, заработали вредность и в пятьдесят лет ушли на пенсию. Годы ещё не большие, в пятьдесят лет мужик – ещё мужик. И здоровья вроде бы хватало, не жаловались, по больницам не ходили, а – пенсионеры. Даже признаваться людям вроде бы неудобно как-то было. Пенсионеры – это согбенные, шаркающие ногами старички да старушки, а эти орёлики, от морд хоть прикуривай, а тоже пенсионеры. Можно сказать, что Семёныч и Костя как-то даже тяготились своими статусами, сами себе не любили признаваться, кто они. Вот и ходили друг к другу, посиживали то за чайком, то за чаркой, обсуждали, куда бы на работу податься. А куда подашься? Предприятия еле-еле дух переводят, сокращение за сокращением рабочих. Молодых сокращают, а пенсионеров тем более – получили своё и помалкивайте. Хоть сторожами куда взяли бы, а то ведь учиться надо теперь на сторожа, экзамены сдавать, и станешь уже называться не сторожем, а охранником, чоповцем. К тому же зима надвигается. Обдумывали Семёныч и Костя, куда весной им податься, может, в какую строительную бригаду возьмут подсобниками. Стенку они не сложат, по дереву тоже не горазды, а раствор месить и подавать – почему бы и нет, наука невеликая. С этим они справятся.

 

 

 

2

 

 

Ноябрьское предзимье обдало Семёныча холодом. Морозный ветер гонял по земле серый сухой снежок. Неприветливо было вокруг.

«Вот уж снег ляжет, и кончится это…». Что «это» – Семёныч не стал додумывать, подбирать слово, не хотелось.

Напротив скотоубойного пункта с машины сводили лошадь. Она осторожно сошла по трапу на деревянный помост, с помоста, опять по трапу, сошла и ступила на землю.

Семёныч остановился возле знакомого мужчины, хозяина скотобойни, который вместе с водителем грузовика сводил на землю лошадь, спросил:

– На колбасу?

– Куда ж ещё, – ответил мужчина, повязывая на шею лошади обороть.

 

Лошадь повернула голову в сторону Семёныча и продолжительно посмотрела на него. Она будто пыталась узнать в нём кого-то своего, привычного, который возьмёт вот её и отведёт в родную конюшню. В Семёныче вдруг стало проявляться какое-то ещё неосознанное тепло, что-то в нём зашелестело, как луговая трава на ветру, вроде бы кто-то стал на него глядеть со всех сторон одновременно, невидимый за воздухом, а глядит. Выжидательно глядит. Будто подталкивает к действию. Молча. Нехорошо даже сделалось на душе у Семёныча. И не ожидая от себя, спросил:

– Сколько же стоит лошадь?

– А тебе не всё равно, сколько она стоит? – ответил мужчина, помедлил, достал из кармана бумажку. – Вот, по накладной… Да не особо дорого. За что платить-то, погляди на неё, кожа да кости. В цене – мясо. А это…

Мужчина махнул рукой и потянул за повод:

– Пошли, убогая.

– Подожди, – остановил Семёныч, – что, ныне и забьёте?

– Нет, пусть на базу ночь постоит, опорожнится, а уж утром тогда на забой.

– Стой. А если я тебе заплачу за неё? Ну, сколько по накладной есть – столько и заплачу. К тому ж на магар подкину, на литровку. Как?

 

Мужчина остановился, внимательно стал вглядываться в Семёныча, сказал:

– Чудно что-то. Тебе-то зачем она нужна, эта шкетина?

– Это мои проблемы! Ну что, уступишь лошадь?

Мужик оценивающе ещё раз осмотрел лошадь, наверное, прикинул, сколько возни с её забоем, да сколько вдруг можно недобрать при продаже на колбасную, там тоже мужики ушлые, пытаются цену сбить.

– Да отдавай, отдавай Пётр Васильевич. С ней ведь завтра весь день потратишь, а нам вон куда ещё ехать, в Степное. Помнишь? – подталкивал водитель своего начальника.

– А что ж, можно и отдать за её цену-то. Мне её за долги всучили. Откажешься, лошадь не возьмёшь – ничего не получишь. Вот и… Да бери! Бери! Деньги чтобы ныне были. Завтра – поздно. Понял? Ныне.

 

 

 

3

 

 

Семёныч чуть не рысью побежал назад, к Косте. И про холод забыл. Костя домой ещё не ушёл, дотапливал печь. Удивлённо посмотрел на друга:

– Ты чего? Раздумал домой идти?

– Понимаешь, Константин, как это тебе сказать, даже не знаю, лошадь хочу купить. Лошадь.

Константин отступил на шаг и ещё удивлённей уставился на Семёныча.

– Ну, не смотри на меня так, не сбрендил я. Лошадь там. Завтра забьют её. Такая тощая лошадка. А посмотрела на меня, и мне показалось, что из неё, из глаз её все родственники мои близкие и далёкие смотрят, все мои деды и прадеды испытующе глядят, вроде того что вопрошают – ну и что же ты, отступишься от лошади, от кормилицы нашей древней? Веришь, так и смотрели, так и спрашивали молчаливо, с укором даже. Ну, вот я к тебе и направился. Давай купим эту лошадь. А? Давай. Не согласишься – я один её куплю. Побегу деньги искать. Займу у одного, у другого, с пенсии отдам. Давай, помогай мне.

 

– Так, лошадь купим, и чего же будем с ней делать?

– Чего-нибудь будем. Ездить на ней будем.

– Это где же, по городу? Чудак человек, да во всём нашем городе уже ни одной лошади нет. Где на ней ездить, когда машины вплотную друг за другом идут! Не понимаю тебя. Как ты представляешь это?

– А я по-другому представляю. Зачем нам город? У нас лес рядом. Речки в лесу. Ягоды. Грибы. Орехи. Да мы лошадку-то запряжём, сядем и покатили на рыбалку. Не на рыбалку, так за ягодами, за орехами. А грибы? То мы пешком неподалёку ходим, а на лошадке-то мы с тобой куда уедем? Далеко уедем. Да куда захотим – туда и укатим. Грибов-то сколько нарежем в нехоженом месте? Возом будем возить домой. Вот тебе и заработок. Всех своих обеспечим на зиму, а к магазину станем с вёдрами – грибы за милую душу пойдут. То же – ягоды, орехи. Да мало ли! Травы всякие набирать станем. Вон, один мужик веники банные летом вяжет, а зимой у него нарасхват они идут. Ныне любителей баньки сколько развелось, что мужики, что бабы в баню дуром лезут. И каждому веничек дай. Кому берёзовый, кому дубовый. А мужик тот – он особые веники вяжет, травинки между веток пропускает: зверобойчик, душичку и другие прочие. Его веники спросом пользуются немалым. А мы что, хуже того мужика? Ты поразмысли, Костя. В общем, так, считай, лошадь наша. Деньги нужны. Ты как?

 

– Да как я? Есть немного. На всю лошадь не хватит, а третью часть возьму на себя. Очень уж ты заманчивую картину нарисовал – машины не нужно.

– Да что машина! – воскликнул ободрённый поддержкой друга Семёныч. – Машина. На запчасти давай, на бензин давай, на всякие там техосмотры давай. А чуть грязь – и куда ты на ней? А лошадь есть лошадь. Ей в любую погоду дорога доступна. Кормочку только подкидывай. А мы за лето что ж, не навозим сена, что ли? Сам говорил в прошлом году: сколько же травы пропадает в лесу и в лугах! Косить её некому стало. А мы с тобой в две косы-то… Нет, что ни говори, а лошадь нам с тобой нужна. Так, говоришь, на треть у тебя есть? Надёжно?

– Да хоть сейчас. До квартиры вот только дойдём. Приготовил на ремонт квартиры, но раз такое дело неотложное к тебе привалило, то, что ж, пойдём. Остальные вот только где брать?

 

 

 

4

 

 

Семёныч жил в своём домике на окраине города. Улица – в один ряд дома – окнами глядела на лес. Машины сюда заходили редко, потому перед оградой росла трава. У самых деревьев напротив каждого дома имелись скамеечки, а у некоторых даже беседки. На скамеечках и в беседках обычно летом перед сумерками собирались соседи, обсуждали свое житьё-бытьё.

Семёныч представлял лето, соседей на скамеечках, и тут же ходит, щиплет травку его лошадь. Красота, да и только.

Он шёл домой, к жене, соображая на ходу, как с ней повести разговор о покупке лошади. Знал: разговор простым не будет, и готовился к нему, обдумывал, что да как скажет. Попутно зашёл на скотобойню. Лошадь стояла в углу загонки, схоронясь за стеной от злого ветра. Хозяина нигде не было видно, не иначе как в доме, в тепле сидит. Подойдя к лошади, Семёныч потрепал её за холку, погладил по выпирающим рёбрам, приговаривая:

– Ничего, ничего, потерпи, я или завтра рано утром приду за тобой, а если повезёт, то и вечером заберу тебя. У меня сарай хороший. Поразберу там немного и поставлю тебя. Там ветра нет. Тебе хорошо у меня будет. Потерпи.

 

Жена стряпалась в кухне. От газа, от парящих кастрюль было жарко и влажновато. Семёныч разделся, зашёл в кухню:

– Хлопочешь всё?

– Как всегда, – ответила Оля, кушая из ковша варево. – Как Константин там?

– Да как всегда. В гараже сидит, печку топит. Пока сын на работе. А вернётся, машину поставит – и Константин долой, пошёл домой. Я, Оль, это… Даже не знаю, как сказать.

– Говори, как есть. Чего мнёшься?

– Лошадь хочу купить, – выдохнул Семёныч.

И Ольга захлебнулась варевом, прокашлялась:

– Охренел, что ль! Какую лошадь? Да ты по жизни рядом с ней не стоял. Причём тут лошадь?

– Да погоди ты, погоди, – загорячился Семёныч. И рассказал, как увидел лошадь, как она глядела на него глазами всех его предков, как ему не по себе сделалось.

 

Ольга пристально поглядела на мужа, выключила газ под кастрюлями.

– Ты, это… Ты никому ни гу-гу про это, только мне?

– Тебе. Да ещё Косте.

– И всё, зашей рот, больше никому.

– Да почему ж, что в этом такого? Я вот когда ребёнка плачущего увижу, то мне так и кажется, что на меня через его глаза все предки глядят с упрёком – почему это ребёнок плачет, успокой его. Я же это не придумываю, я натурально это вижу.

– А я говорю, не рассказывай больше никому. Понимаешь? Сумасшедшим хочешь предстать? Так и в дурке оказаться можно запросто.

– Да причём тут дурка? Дело же говорю, лошадь хочу купить. Ты как, спонсируешь меня?

– Чем, ковшом вот этим горячим?

– Ладно тебе, ковшом… Сколько денег мне можешь дать?

– Ни копейки.

– Оль, ну хочешь – на колени встану. Никогда не вставал, а теперь вот встану.

Семёныч и впрямь встал перед женой на колени.

– Ну не выкуплю я лошадь, то мне и жить-то незачем станет. Понимаешь? Вот что-то случилось со мной, что всё, что до нынешнего дня было – это куда-то в глубину ушло, а лошадь так и стоит передо мной, так и смотрит на меня выжидательно. Не понимаю сам, будто заболел я. Одно знаю, не выкуплю лошадь – жить мне незачем станет. Всё, от всех своих предков я оторванный человек. А этого делать никак нельзя, оторванности никак нельзя допускать, она в нас должна из поколения в поколение вестись, связь эта потомственная, родовая. Держать её надо. Мне Константин третью часть даёт. На ремонт готовил. Но подождёт ремонт. А мы, Оль, лошадушку свою в тележку или в санки заложим, сядем с тобой рядышком на разостланный ковёр и покатим по лесным дорожкам. А? И опять станем молодыми. Что машина? Мертвечина! А лошадушка наша… Ты только представь, Оль. А?

 

Долго они проговорили, смеркаться уже стало. Насчёт того, что из глаз животного на человека смотрит всё прошлое, с этим Оля согласилась, добавила даже, что собака посмотрит ей в глаза – и будто в самую глубину души проникнет, теплом душа обольётся.

Перешли на ровный разговор, вдумчивый. Наконец Ольга сказала:

– Ты у Константина не бери, пусть он квартиру ремонтирует. У меня есть запасец, да пойду к маме, попрошу у неё. Про лошадь говорить не буду, скажу, что шубу приглядела. И нечего Константина припрягать, у нас чтоб своя, только наша лошадь была.

– Да ведь обидеться может, Костя-то. Друг, скажет, а в долю не взял.

– Обидится он. Обрадуется твой Костя. И пусть приходит к лошади, отгонять мы его не станем же.

 

 

 

5

 

 

За лошадью они пошли вместе. Оля прихватила с собой буханку хлеба, солички и покрывало. Пока шли, она всё допытывалась:

– Цветом какая она?

– Да чёрная вроде бы. Точно, чёрная.

– Вороная, значит. Чёрными бывают собаки да кошки, а лошадь – вороная.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Оттуда, из деревни. Я где родилась-то? В Марьевке, в колхозе. Это вы, городские, ничего этого не знаете, а мы, деревенские, знаем. Матка или меринок?

– Тоже спросила. Сама же говоришь, что мы, городские, ничего не знаем. Откуда мне знать, кто она.

– Эх, Господи, Господи! Всё-то ты видишь, но ничего не говоришь.

 

Постучали в дверь, вызвали хозяина наружу. Тот удивился:

– Что, до утра не могли подождать?

– Деньги здесь отдать или в дом зайдём? – спросила Оля.

– Чего ж впотьмах-то, в доме рассчитаемся.

Рассчитались, на магарыч дали, как обещал Семёныч.

– У вас, поди, и зернеца-то ей нет? – спросил хозяин.

– Если у тебя есть, то одолжи, – ответила Оля.

– Ведёрко насыплю. Овёс. Лошадь без овса не лошадь. Подставляй сумку.

Семёныч подставил сумку, хозяин из мешка аккуратно ссыпал в неё овёс.

– Завтра овса добудем, – говорила Оля. – К дядьке своему схожу, у него овёс должен быть. Он коз пуховых держит, а прежде чем пух с них драть – им зерна дают недельки две, пух шелковистей делается. Попрошу, не откажет.

 

Лошадь всё так же стояла понуро, прячась за стенкой от ветра.

– Ну, как тебя, Вороной, что ли? – подошла Оля к лошади. – Покушай хлебушка нашего.

Она отламывала от буханки, посыпала солью и давала лошади. Сначала Вороной брал робко, но скоро раскушал хлеб, потянулся к нему.

– Ну вот, так-то оно лучше. Семёныч, накинь на него покрывало. Оно в сумке у меня было. Пойдём домой, Вороной.

И они,теперь уже втроём, пошли по тёмным городским улицам в свой пригород. Оля вела лошадь за обороть, Семёныч шёл следом за ними. И всё удивлялся на жену:

«Гляди ты, её как подменили. То зашумела, закричала – копейки не дам, к дому не подпущу, а то сама теперь ведёт лошадушку нашу. Чудной народ эти бабы, пойди вот, разберись в них».

В груди у Семёныча всё теплее делалось от мыслей об Оле. Знал ведь, не сомневался – самостоятельная баба, надёжная, а вот такую, хозяйку, ведущую в поводу лошадь, даже представить не мог. Скажи кто ему ещё в полдень об этом – не поверил бы.

 

 

 

6

 

 

В ужин выпили водочки, обмыли приобретение. Оля, как всегда, стопочку, чтобы поддержать мужа, Семёныч же накатил по полной три раза. И успокоился. С любовью поглядывал на жену. И как всегда в такие минуты их домашнего застолья, жалел её:

«Что в жизни она видела? Деревню свою? Колхоз? Да и в городе-то не легче. Работа. Восемь тонн продукции перетаскай, загрузи на втором этаже в смеситель, да эти же восемь тонн выгрузи уже на первом этаже. И всё на горбу своём, иначе нельзя, взрывоопасно. И всё за одну смену. Детей двоих вырастила. Внуки вон уже скачут. Мне прошлым летом как ловко за воротник воды холодной кружку вылили, думал, кипятком сварили, а это ледяная вода. Озорники».

Ещё Семеноч подумал о том, что внуки лошадь живую не видели, а теперь пусть смотрят на неё сколько угодно.

И потянуло Семёныча в сон. Начал поглядывать на кровать. Вскоре захрапел под одеялом. Всё, управился. Этим он отличался от жены: сделал то, что можно сегодня сделать, и успокоился, а что будет завтра – то будет завтра, чего о нём ему думать сегодня?

 

Оля долго глядела в темноту, говорила сама с собой:

«Ничего, как-нибудь с Божьей помощью настроимся, не всё враз, ныне хомут приобрели, завтра вожжи, дугу… Месяц, ну, от силы два, и я его откормлю и отпою. Сказать надо Семёнычу, когда меня дома не будет, пусть не вздумает давать ему холодной воды, подогревает пусть. К ним, как и к людям, простуда липнет, зубы рассыпаются от холодной воды. В сарае наспех зубы у него проверила – он не старый, лет пяти-шести, не больше. Плечи и спина потёрты. Нерадивый хозяин был у него, сбрую не по нему одевал. Вот и потёрли».

В доме было тепло, уютно. Это располагало к добрым мыслям, надеждам на будущее.

Оля любила порассуждать рядом со спящим мужем, в одиночестве, чтобы не мешал он ходу её мыслей и представлений.

«Весна придет, мы и пчёлок заведём. Врач, который у мамы был – он пчеловод. У него пасека большая, хороший приработок к его невеликой зарплате. Говорит, что на нашем месте пчёл водить – благодать. Лес рядом, луг, река за лесом. Не много, а десяток ульев можно смело поставить, цветов всяких пчёлкам хватит. Помочь с обустройством пасеки обещал. И нечего думать – ах, без работы остались. Они все там, начальники наши, без работы останутся, а мы пока не инвалиды, мы еще ой-ой. Как это без работы при полном здравии можно оставаться? Земля есть, лес есть, здоровье есть – чего ещё надо? Теперь вот лошадь ещё есть. Работай – и всё у тебя будет».

Она поднялась, оделась потеплее и пошла в сарай к лошади. Ей не терпелось пообщаться с ней, погладить её.

 

 

 

Алексей Николаевич Толстой. Гиперболоид инженера Гарина (роман). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно   Этель Лилиан Войнич. Овод (роман). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно   Джеймс Крюс. Тим Талер, или Проданный смех (повесть). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно

 

 

 

507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Актуальные букмекерские конторы для профессионалов для ставок на спорт
Поддержите «Новую Литературу»!