Хроника глобального бреда

 

 

4 ноября 2021 года День Народного единства впервые праздновался как годовщина основания нового государства. Люди вновь собрались на площади перед княжеским теремом и слушали речи руководителей с поздравлениями и сообщениями о достижениях; в руках многих уже мелькали красные флажки с двуглавым орлом.

С ответным словом выступили несколько рабочих и специалистов, благодаривших власти за заботу и высказывавших предложения по улучшению жизни в поселках. Они просили организовать два-три магазина, рынок, детсад, больницу, общественную баню и парикмахерскую – сказались обычные человеческие нужды; князь обещал все исполнить и выразил свое мнение, что пора учредить муниципальную власть, которая ответственно этим и займется.

Не теряя времени, избрали глав администраций для каждого поселка; в Спасском Городище им стал Борис Иванович Хохряков – опытный в хозяйстве и делопроизводстве человек. Князь приказал новым чиновникам явиться ко двору спустя два дня для обсуждения неотложных действий, а Галстян порадовал их намерением установить в Спасском муниципалитете компьютеры для ведения электронной документации. Во Владимире брошенных компьютеров нашли немало, поэтому решили оснастить ими и школу, и готовящееся к открытию Технико-педагогическое училище, и фермы, и мастерские, и будущую больницу с поликлиникой.

В этот же день выбрали мирового судью, начальника полиции и нотариуса; Александр и им наказал явиться позже для решения служебных вопросов.

Затем приступили к награждению отличившихся в труде денежными премиями, орденами и медалями – их получили несколько десятков человек. Когда Орлов прикреплял орден Владимира четвертой степени к груди Хорькова, вся площадь бушевала аплодисментами, и музыканты долго играли туш. Леха краснел, смущаясь заслуженных почестей, а его жена Людмила не сводила глаз с любимого.

Снова обратившись к народу, князь благословил его трудиться и богатеть. Он высказал пожелание, чтобы скорее нашлись способные проявить торгово-предпринимательскую инициативу, и посулил купцам и ремесленникам поддержку властей.

Еще князь объявил о введении разнообразных мер стимулирования народного образования и самообразования, отметил необходимость увеличения количества молодых семей и детей в них. На глазах собравшихся Александр подписал княжеский указ, согласно которому с появлением каждого младенца родителям полагалось теперь сто рублей единовременно и десять рублей ежемесячного пособия по достижении ребенком восемнадцати лет.

В толпе ахнули: вот это да! – по корове и по дополнительной зарплате за каждое дите... Не забылась еще недавняя всеобщая нужда.

После этого княжеские дружинники дали тройной залп из автоматов в качестве торжественного салюта, самодеятельный оркестр исполнил гимн государства, и Орлов пригласил всех присутствующих на праздничный обед.

За столом рядом с князем сидели свежеиспеченные орденоносцы; Александр поздравлял их еще, приглашал «обмыть» награды и вволю закусить. В перерыве между тостами особенно похвалил Николая Харитонова за важное достижение – освоение выпуска швейных иголок. Мелочь, казалось бы, но специалистам известно, что изготовить иголку с ушком гораздо труднее, чем артиллерийский снаряд.

Орлов говорил:

– Давай жми, Коля, наращивай выпуск разной мелочи... А то неладно выходит: деньги у людей есть, а купить на них почти нечего. И ты, Леша, постарайся: сорганизуй с весны свою гвардию на поиск самых разных уцелевших вещей на периферии. Поставь им начальником сотника Манина – он мужик обстоятельный; весной я у Павла его заберу, и на лето к тебе откомандирую. Нужно всячески стимулировать рынок!

Хорьков с Харитоновым понимающе кивали головами, народ в дальнем конце стола трапезничал и веселился.

 

Александр выпивал теперь немного: старость – не в радость. Поздней ночью в своей постели он снова размышлял:

– Хорошо мы зажили… сердце радуется за людей! Но это все новые лица, появившиеся в моей судьбе в последнее десятилетие, если не сказать – в последнее пятилетие.

А что с теми, кого я знал еще в Сибири?.. с теми, кто знал и меня? Вряд ли из них выжили даже единицы; никого и никогда я больше не увижу, если только на том свете.

Любопытно вспомнить моих друзей, знакомых, одноклассников – кого уже нет нынче; и вспомнить для того, чтобы взвесить ценность их судьбы, попытаться понять, были ли они счастливы. Я могу судить об этом только по тем достижениям, хорошим или плохим, к которым они привели себя сами ко времени начала катастрофы; некоторые погибли еще раньше – нравственно или физически.

Буду представлять, что я вернулся в те годы. Ну… попробую как-нибудь!

 

Стасенко Костя. Инженер, двое взрослых детей, внуки; любимая жена наставила «рога» и ушла к другому. Пьет, работает на компьютере в мелкой рекламно-издательской фирме, снова пьет. Потерял цель и смысл жизни, несчастлив.

Коробов Андрей. Тоже инженер, тоже двое взрослых детей, внуки; и он с любимой женой разошелся. Пьет, работает охранником в разных учреждениях, опять пьет. Цели и смысла жизни вообще не уловил... Несчастлив, но судьбой почти доволен: водка помогает так считать.

Морозов Володя. Врач-педиатр – долго мотался по «горячим» точкам с отрядом спецназа внутренних войск. Получил «по соплям» и пару медалек, осел на Алтае с какой-то деревенской бабенкой, попивает себе. Наверное, счастлив: всегда рот до ушей – легкомыслие не позволяет «заморочиться».

Киямов Олег по кличке Рашпиль. Выпивал всегда мало, мозги не терял; работал техником-монтажником охранной сигнализации, потом организовал свою фирму. Бизнесмен, женат, дети, внуки. Наверняка всем доволен, и в немалой степени оттого, что не пьет.

Рыжих Андрей. Всегда искал мужских занятий, поэтому служил в милиции. Вот кому надо было в спецназ!.. Семью завести не успел, умер от водки.

Братья Шишковы. Колю зарезали по пьянке; Виктор-инвалид – лучший из них, умнейший парень – спился и повесился; Саша стал инженером и живет где-то с семьей. Счастья им не досталось.

Курлов Боря. В детстве и юности – великолепный футболист. Трудится простым работягой, не пьет, не курит, имеет детей и внуков. Счастлив в семье, поэтому счастлив в жизни. Очень порядочный и умный человек!

Буняев Сашка – сосед Бори. Тоже увлекался футболом, но потом связался с «блатными» и пошел по тюрьмам. Двоих детей «повесил» на шею своей матери, а сам запился и умер. Украл у меня однажды старенький 486-й компьютер, но я на него не очень злился: не обеднел же! – сразу купил взамен хороший «Пентиум». Счастья он не видел – оттого, что вырос подлым и завистливым.

Дорогавцев Гоша. Ума недалекого – трудоголик и рубаха-парень; наверное, был счастлив семьей и детьми, пока жена его не «орогатила». Стал попивать, но остался щедрым и добродушным.

Бусыгин Саня. В детстве был хорошим товарищем; говорят, что имел семью, работал шофером и умер от водки.

Братья Викулины. Слава дружил с моим братом и по характеру похож на Гошу Дорогавцева: заботливый семьянин, пьет мало. Его брат Володя был веселым парнем, но с женой разошелся, запил и тоже умер.

Погудин Саша. Большой добродушный увалень. Говорили, что болел, но погиб тоже от водки.

Беляев Серега по кличке Мапа. Никто не мог сказать, почему «Мапа» и что это такое, но все его так звали за глаза и побаивались. Добродушнейший парень! Еще в армии попал в дисбат и вышел оттуда насмерть запуганным; однажды потерял работу сцепщика на железной дороге и не смог найти другую. Спился до крайности, и умер.

Обметкин Саша. Куркулистый мужик! В молодости здорово пил, но бросил и стал богатеть. Понял, что нехорошо быть жадным тогда, когда самого жена «накосила» на квартиру и «бабки». Счастлив не будет, потому что столько денег, сколько хочет, ему все равно не скопить.

Покачайло Сергей. Считался олигофреном, но уехал в деревню, нашел себе доярку и упорным трудом зажил так, что «я тебе дам»! Наверное, ему хорошо.

Братья Рябовы. Володя пить бросил, забогател; Сережка еще пьет, но в трудолюбии не отстает. Хорошие мужики! Их отец от водки повесился, жалко его: не мог уже бороться с этим недугом.

Дымов Саша. Мой второй лучший школьный друг помимо Кости; полковник в отставке, взрослые дети и внуки, но вряд ли счастлив. Ему надо было возле родителей жить, а он бежал от них служить в дальние города: съедали «добрыми» советами и нотациями. Саня всегда чувствовал себя чужим в своей семье – как будто брошенным.

Алехин Игорь. В молодости чуть не повесился от неразделенной любви: слишком долго страдал. Потом женился на другой и понял, что та любовь была глупостью; нашел упоение в семье и работе штатного журналиста крупной газовой компании. Думаю, что счастлив, поскольку копошится в обыденном мелкотемье: умному человеку гораздо тяжелей. Спортсмен, не пьет, не курит, ни разу не произнес ни одного мата. Уж как терпит при нашей-то вечно неустроенной жизни?

Морозов Виктор. Весь в коммерции!.. Деньги вроде есть, но счастье как-то не идет к нему: разведен, ребенок с матерью, а он все один. По-моему, и не задумывается о счастье; некогда: все новые и новые бизнес-проекты.

Мартынов Федор. Бывший пилот вертолета, воевал в Афганистане; орденов и медалей – полпуда! Он щупленький, и главная проблема – не хватает груди, чтобы все их разместить. В остальном, кажется, доволен жизнью. Федя спиться не успел из-за нехватки времени: все время в воздухе. Ничего... пенсия у него хорошая – еще успеет от безделья.

Колокольцов Саша. Добродушный богатырь; женат, семья, дети, внуки. Кажется, что он вообще не знал проблем: способен смахнуть их одной левой. Были трудности во взаимопонимании с женой, но вроде все наладилось. Побольше бы таких людей!

Ипатов Сергей. Всегда весь в «блатах» и чиновничьих карьерах; иногда не знает, куда спрятаться от недоброжелателей, способных запросто «грохнуть». Не завидую его судьбе!..

Александров Семен. Родители-евреи скопили ему немалые деньги и приготовили «теплую» должность в администрации области, а он вернулся к озеру Байкал, где служил в армии и полюбил простую девчонку. Признавался, что там ему хорошо… хорошо ли?

Копылов Володя. С детства «пиликал» на скрипочке, как большинство еврейских детей; окончил потом Новосибирскую консерваторию и служил в Губернаторском симфоническом оркестре. Думаю, что ему очень не хватает денег… стал бы уж лучше адвокатом, как отец! Женат вроде, семья.

Синицын Саша. Работал инженером на оборонном заводе, был женат; потом – не знаю: ракеты стали не нужны, завод закрыли по конверсии вооружений. Он сильно не пил, так наверное устроился где-то.

Шабалин Женя. С женой были большие проблемы… Спьяну разбил машину и повесился в лесу. Зачем? Оттого, пожалуй, что не знал, как прокормить потом семью: он «таксёрил» на своей машине, когда лишился работы из-за той же конверсии. Жалко парня.

Фомин Игорь. Долго и несчастливо любил одноклассницу: она уж и замужем за другим была, и на иголку успела «подсесть»... Когда сошлись все же, она умерла от передозировки, а он с горя повесился. Говорили, что и сам с ней вместе стал «подкалываться», а ведь какой отличный мужик был! Я в армию захотел тогда, когда они пришли со службы домой: Женя в сухопутной, зеленой форме, а Игорь в черной, морской. Ух, и красавцы были!.. Не выпало им счастья.

Табанюхов Виктор. Стал инженером и смолоду уехал на село – сейчас крепкий хозяин. Наверное, хорошо ему в деревне; вот только очень тяжело там в старости.

Петров Сашка. В тридцать два года от водки умер! Уснул, и не проснулся.

Смекалов Витя. Точно так же.

Журавлев Виктор. Умер от цирроза печени – тоже от водки.

Журавлев Серега. Хороший парень был, зарезали по пьянке.

Кисляцкий Сергей. Отвратительный тип – тоже спьяну «порешили».

Страхов Саша. Связался с бандитами в перестроечную пору, застрелили где-то.

Мертвищев Юрка и Сапрыкин Вовка. Два друга-приколиста – померли от водки по очереди.

Горелкин Гена. Сноб и чистоплюй – тоже от водки.

Арсентьев Коля. Опять от водки... Этого жаль: великолепный был ресторанный гитарист и барабанщик!

Шапорев Андрей. Глава эпидемиологического отдела областной СЭС.

Филиппов Серега. Главврач городской СЭС в Анжеро-Судженске.

Колесниченко Игорь. Любитель пошиковать и пустить пыль в глаза женскому полу. Еще при Брежневе отсидел четыре года за фарцовку, потом стал умнее: почувствовал, что любым аппетитам бывает предел. Где-то бизнесменствует.

Федоров Саша. Бывший помощник Игоря по спекуляции; так и не разбогател. А зачем? У него жена-умница и дети хорошие – живи да живи!

Овсянников Сергей. Подполковник милиции в отставке. Доволен собой, но я не замечаю счастья в его судьбе: какой бы ты ни был хитрый, всех не перехитришь. Да и что это за жизненная цель – всех пережить и обмануть! Несерьезно.

Паков Володя. Лишь спустя многие годы после школы я понял, как они похожи с Овсянниковым: снобизм и надменность – не лучшие качества. Оба теперь разведены и одиноки, потому что нормальным людям просто противно общаться с возносящими себя над другими. Таких много, и они никогда не смогут получить удовлетворения своей судьбой.

 

Все, хорош!.. Ночи не хватит всех вспоминать.

Для чего я это затеял? Для того, чтобы понять, бывают ли вообще люди счастливы в земной жизни. И что теперь следует из долгого перечисления?.. Да ничего особенного! Все как всегда: не очень-то рвется счастье в людской дом. Из сорока восьми перечисленных восемнадцать погибли от пьянства и его последствий, а остальным почти нечем гордиться. Что же все-таки может приманить счастье?

Я уже достаточно пожил, и смею утверждать: деньги! Точнее, возможность наиболее полного удовлетворения своих материальные запросов. Что бы кто ни говорил о пользе бессеребренничества и наивного альтруизма, они хороши только тогда, когда самому всего хватает.

Обладание нужным для безбедной жизни количеством денег – необходимое, хотя и недостаточное условие возможного счастья. Отсутствие материальной нужды делает основательным положение человека в обществе и тем самым придает весомость его судьбе: жившие в непреходящей нищете, «завоеванной» для них Советской властью, те ребята пили и умерли от водки по причине осознания низменности своего существования. Но если бы они смолоду достигли необходимого им, и именно им достатка, то не стали бы так наплевательски относиться к собственным жизни и здоровью!

Несомненно плоха та власть, которая не дает людям возможности богатеть. Только вот каким бы богатым ни стал человек, он все равно будет нуждаться в том достаточном условии для счастья, которое одно лишь может сделать осмысленной его земную жизнь – условии духовного роста. Я, учившийся всю жизнь и имевший от прошлого удачного бизнеса столько, сколько хотел, знаю в этом толк: наслаждение познанием гораздо сильнее наслаждения богатством – жаль, что не каждому удается для сравнения хоть раз в жизни ощутить дурманящий запах больших денег.

Те мои сверстники, которые так и не достигли в жизни никакого подобия лучезарного счастья, просто не знали, что в их собственном несчастье была альтернатива безвольному пьянству или же бездумной погоне за бренным златом. Эта альтернатива – познание истины, радость ежедневного узнавания сокровенных тайн Вселенной. Никакое чтение детективов или пустышной беллетристики даже «развитым», казалось бы, человеком не может ее заменить.

Не то читают!.. Не тому учатся!.. Я смею признаться себе, что тоже имел не так уж много долгожданного жизненного удовлетворения, но сумел заместить его отсутствие благословенным учением по исследованию земного мира. Я не позволил себе утонуть в пучине личного несчастья и потому не потерял радостной жажды к жизни.

Но то – я, с детства воспитанный на лучших достижениях разума величайших мудрецов и потому не знающий глупой растерянности рядового обывателя, оказавшегося в затруднительном положении. А как же ему, этому несчастливцу, выйти на неведомую дорогу, ведущую к душевному успокоению?

Раньше – никак!.. Раньше было поздно. До самой гибельной катастрофы уже невозможно было что-то изменить, на это просто не оставалось времени: груз тысячелетней религиозной традиции, дополненный еще весом фальшивой, повсеместно оболванивающей людей «демократии» задавливал все потуги благородных популяризаторов науки. Ведь любая религия прямо запрещает людям познавать мир, чтобы не отпускать от своих святилищ текущие туда деньги несчастных глупцов, а для мирской власти важны лишь технологические научные достижения, сулящие скорую и весомую прибыль.

Религиозен – дремучий народ. Бездумно подчиняется власти политических проходимцев – дремучий народ.

И все из-за проклятой оглупляющей традиции: так принято, и все... Лишь теперь, когда старое общество разрушено самой природой, сложилась уникальная возможность избавиться от вековых заблуждений и с детства воспитывать нового человека в уважении к истинным ценностям, а именно: непреложным ценностям научно познаваемой и подтверждаемой Вселенской Истины.

И пусть тогда люди подчиняются традициям!.. Тем новым традициям, которые принесут счастье в их дом – дом, где приветствуются знания, а не заблуждения… сила и достаток, а не слабость и нищета. Пусть люди всегда будут умны, здоровы, богаты, и тогда они с легкостью забудут о случайных жизненных несчастьях. Уверенным в себе не требуется телефон доверия, чтобы излить горькие слезы в чужую жилетку; человек свободной созидающей воли выше житейских неурядиц.

Я буду бережно, постепенно приучать людей к новым общественным отношениям, потому что далеко не сразу из их сознания уйдет почти уже генетически закрепленный перекос односторонности жизненных воззрений. Нельзя все переделать в один миг!.. В живой, реальной действительности всегда существует разность мнений: одни считают более важными материальные богатства, другие духовные. Придать им одинаковую привлекательность – важнейшая задача того государства, которое желает счастья своим гражданам; и начать исполнение этой задачи оно должно исторически возможно раньше.

Кажется смешным стимулирование самообразования в нашем примитивном поселковом обществе, где люди только-только наелись досыта. Но именно это я и буду делать.

Приличный достаток народ обретает скоро и незаметно, а вот дальше в условиях недостаточного духовного образования начинается неизбежная слепая гонка обогащения, способная разрушить общественную мораль до ничтожности. Так было всегда в истории человечества, но теперь уже не будет: взвешенные ставки налогов образумят любого хищника, и я еще буду прямым образом поощрять образование и самообразование.

В старом обществе нравственность веками держалась на фальшивых религиозных ценностях и рухнула вмиг, как только всерьез заколебались церковные устои. Многие до сих пор считают, что духовное – это по преимуществу религиозное, и тем самым ошибаются: по-настоящему духовное не имеет ничего общего с бестолковой поповщиной.

Люди нашей страны с детства будут воспитаны на лучших человеческих примерах, и просто обойдут стороной трясину религиозной лжи. Используем до поры старые примеры доблести, а новая история не замедлит их прибавить. Наш народ станет – свободен и непобедим.

…Вот для чего я вспоминал знакомых ребят и их разные судьбы: чтобы не повторить ошибок прежнего государства, не осилившего своего главного назначения – быть надежным лоцманом на пути движения к счастливому будущему.

Я – не повторю этих ошибок!..