Мгновения

 

 

 

Вечер. Мы поднимаемся по узенькой извилистой дороге, которая, приноравливаясь к изгибам горы, сбегает к морю. Нас трое, мы занимаем дорогу почти полностью, приходится вжиматься в ограды дач, когда нас обгоняет, натужно кряхтя, старенький драндулет или бесшумно, щеголяя тормозами, проносится вниз иномарка.

Дачи днём ласкают взор, а вечером, в темноте, выглядят таинственно и загадочно. Яркая зелень померкла, зато пахнет всё, что только может пахнуть. Этих ароматов не разберёшь – ими просто дышишь и наслаждаешься.

На ходу мы поём грузинскую песню, на три голоса, разумеется. Она спокойная, чуточку грустная и очень подходит к узкой извилистой дороге, к тёплой темноте, окружающей нас, и к тому состоянию расслабленности и покоя, которое здесь во всём. «Да-на-ва, да-на-ва, да-а-а-на-ва...» – выводим мы не очень умело, но старательно. Я за солиста, Саша поёт верхний голос, Тема бубнит квинту, и временами получается почти красиво.

Из глубины какого-то участка слышны смех и голоса, приглушённые листвой – где-то поздно ужинают. Стол, наверняка, накрыт во дворе, под развесистой грушей, на столе, наверняка, домашнее вино. Ужинать будут долго и со вкусом, торопиться некуда – сюда приезжают отдыхать.

На другом участке, сквозь листву, в окне маленького домика виден экран телевизора. Там, как обычно – горят машины и валяются трупы – уродливый, неестественный мир. Как можно смотреть это здесь?!

От крутизны дороги болят икры, но это входит в наши планы – прогулка как раз и задумана для борьбы с последствиями плотного ужина. А так как ужинаем мы регулярно, то и гуляем каждый вечер. Иногда не хочется, усталость за бесконечный летний день гонит в постель, но мы всё равно идём – во-первых, моцион, во-вторых, воспитываем характер, а ещё – за впечатлениями.

Каждая прогулка чем-то запоминается. Например, вчера мы видели светлячка. Лично я видел его первый раз в жизни. Удивительное зрелище! Летающая лампочка! Как ему это удаётся – ярко вспыхивать жёлто-зелёным огнём, мгновенно гасить эту энергию да и ещё лететь при этом? Откуда берётся эта энергия? Как он ею управляет, этот комочек плоти, в котором столько сложнейших изобретений природы? Куда нам, людям, до него!

 

Сегодняшний вечер запомнился особо…

Примерно на середине пути дорога делает поворот и немного расширяется. Здесь единственный на всём спуске почти горизонтальный участок. Маленький, крытый черепицей домик спрятался за оградой. Огромная старая магнолия над ним благоухает приторным ароматом. Возле этого домика на повороте внезапно открывается море. Можно отдохнуть и полюбоваться.

Площадка, на которой мы стоим, – нечто вроде бельэтажа над долиной. Мы на боку одной горы, напротив – другая, с такой же дорогой и такими же дачами. Между горами, глубоко внизу, речушка, сбегающая к морю, и посёлок домов в тридцать. В одном из них мы и живём. Впрочем, сейчас не видно ни долины, ни посёлка, все черно. Зато впереди...

Вид не просто красив, а как будто вырезан из рекламного буклета. Даже не верится, что такое можно увидеть на самом деле. Перед нами, словно огромная сцена – море, в котором за минуту до нашего прихода утонуло солнце. А справа и слева – две чёрных горы, как бархатные занавеси, обрамляют эту невероятную по красоте декорацию, которая не нуждаются ни в артистах, ни в режиссёрах. Этот вид – сам по себе представление, с которым мало что может сравниться.

Море лежит неподвижно. Густо-синее у берега, оно ближе к горизонту светлеет и тусклым золотом с кроваво-розовыми оттенками незаметно переходит в небо. Горизонт выдаёт едва видимая туманная дымка, от него цвета меняются вверх в той же последовательности: от золотого до почти чёрного. Но небесная темень прозрачнее и бездоннее, от её глубины кружится голова. И так прекрасно одинока в этой бесконечности маленькая яркая звёздочка, мерцающая справа, над противоположной горой – как раз там, где ей и нужно быть, чтобы сделать пейзаж совершенным – что хочется ахать, восторгаться и говорить красивые слова. Но слова неуместны. Поэтому мы просто стоим и смотрим, стараясь запомнить этот вечер, впитать его в себя. Ловлю себя на мысли, что если бы я был художником и смог нарисовать такой пейзаж, меня наверняка упрекнули бы в пошлости, и именно из-за этой звёздочки. Сказали бы: «Что-то уж чересчур красиво! Звёздочка – это уже перебор, знаешь ли…» Но что поделать, вот она, сверкает, эта звёздочка, как будто нарочно для того, чтобы мы поняли: совершенство бывает.

 

День умирает на наших глазах, каждое мгновение что-то неуловимо меняет в оттенках и полутонах, которые становятся всё менее розовыми и жёлтыми и всё более синими и лиловыми, и скоро небо и море сливаются с ночью в единое целое. Проглядывают другие звёзды. А мы прощаемся с «нашей» звёздочкой и загадываем, увидим ли мы её завтра. Пора вниз, спать...

Усталые, спускаемся в посёлок, проходим через его центр. Тут кипит ночная жизнь: шашлыки, пиво, неестественно громкий смех, песенка «Чёрные глаза»... Другой мир, другие звуки, другие запахи. А у меня в глазах – одинокая звёздочка, ослепительная, трогательная и недосягаемая. Странно, от той площадки, где мы её видели, всего несколько сот шагов, но мы будто прибыли с другой планеты.

 

Следующего вечера мы ждали с нетерпением, а когда, запыхавшись, выбежали к старой магнолии, оказалось, что наша фантазия чересчур убога и осторожна по сравнению с действительностью: мы опять увидели идеальный пейзаж, звёздочка была на том же месте, но только теперь рядом с ней висел ещё и тонкий серп месяца! Мы переглянулись и только пожали плечами – нам всё равно бы не поверили, даже если бы у нас был фотоаппарат. Поэтому мы просто стояли и смотрели...

 

 

*   *   *

 

Природа не боится красоты. Её боятся художники, презирают композиторы, недолюбливают поэты. Они называют красоту «пошлостью», а когда пишут грязью свои картины, лепят из грязных убогих слов стихи и загрязняют музыку диссонансами, говорят: такова жизнь. А нет, чтобы просто посмотреть на небо...