Мужской процесс

 

 

 

На излете юности мое внимание переключилось на Жигаря. Он преподал мне последние бойцовские уроки. В детстве Жигарь не отличался ни силой ни драчливостью. Он имел две способности, которые никак не могли дать ему славу поселкового бойца: орлиную дальнозоркость и умение дальше всех кидать камни в реку. В кабинете окулиста Жигарь без труда прочитал буквы на самой нижней строке таблицы, а на берегу как то так извивался при броске, что его камень улетал далеко-далеко и где-то там на середине реки с почти неслышным бульком падал в воду, и круг от него моментально исчезал в волнах срединного течения. Мы все добрасывали лишь до половины этого расстояния.

У Жигаря мать была врачом, а отец капитаном небольшого катерка, используемого для расталкивания сбившихся у берега бревен и плотов. Отец постоянно заочно где-то учился, непонятно для чего и зачем. Сначала закончил лесной техникум, затем лесной институт, а после этого еще и лесотехническую академию, но как работал капитаном катерка, в народе называемом "утюг" за его утюгообразную форму корпуса, так и работал на этом месте до самой пенсии.

Тем не менее, семья считалась интеллигентной, и его родителям не нравилось, что сын проводил все свободное время с нашей командой. Но "манежик" сделал свое дело, и Жигарю нравилось общаться только с нами и ни с кем другим. Мы были не против, Жигарь хоть и не дрался никогда, зато имел обширные книжные познания и умел вставить умное словечко в ход подростковых бесед и споров.

В пятнадцать лет он стал невероятно быстро расти, и к семнадцати годам перерос всех нас на две головы. Высокие парни делают любую компанию внешне более устрашающую, и нам с Жигарем было гораздо комфортнее на чужих улицах.

Как я уже говорил, сезон драк десятого класса мы с Миханей пропустили, поэтому Жигарь так и не смог ни разу показать в драке все преимущества высокого роста и невероятно длинных и скоростных своих рук, не зря же он кидал камень дальше всех.

Он поступил в свердловский железнодорожный институт и когда проучился там год и приехал на каникулы в поселок, его никто не узнал, даже родители. У него кардинально изменились и характер и манера поведения. Казалось, он все время в подпаленном состоянии и вот-вот кому-то врежет в морду без всякого повода. Знаете, наверное, таких типов, которые когда напьются, жаждут пристать к кому-нибудь и обязательно распустить при этом руки. Жигарь был таким же, только трезвым.

Пара наших мужиков получили от него по морде около клуба, и пришлось целой делегации, состоящей из матери Жигаря, нас и товарищей его отца отправиться улаживать конфликт. Затем он разогнал группу ребят у сталинского магазина, кого-то погонял на перроне вокзала, махался с кем-то на центральной площади города – достал всех, одним словом. Свою борзоту он называл "проведением рекогноскировки на местности" и гордился собой. Когда "каникулы Бонифация" закончились, и "цирк" уехал на учебу, его родители вздохнули с облегчением.

Перед тем, как поехать на уборку картошки вместе со своим вторым курсом, я заскочил к нему в общагу. Он тоже уезжал на картошку вместе со своим отрядом, но в другой совхоз. Оказалось, что у них в общаге процветает что-то вроде дедовщины, старшекурсники бьют первокурсников и отнимают у них выпивку и деньги.

Не успели мы поздороваться, как в комнату ввалилась пьяная компания и давай расспрашивать, кто я такой, что тут делаю и есть ли у меня деньги. Я посмотрел на Жигаря и спросил его вслух, что за братва у тебя в гостях? Ребята пришли поговорить, ты сиди здесь, а я выйду, поговорю, – ответил он и обратился к ребятам: парни, деньги у меня, пойдемте в коридор. Они шумно вышли из комнаты.

Не успела закрыться дверь комнаты, как в коридоре начались топот и возня. Его там бьют, что ли? – подумал я и решился выйти в коридор. Я уже встал и пошел, пытаясь сосредоточиться и настроиться, страх ведь нужно как-то преодолеть, но тут открывается дверь, появляется голова Жигаря, которая запыхавшимся голосом говорит: рюкзаки, быстро, уходим!

Хватаю рюкзаки, выбегаю с ними в коридор, а там, бляха-муха, двое на полу, один у стены за рожу держится и двое в конце коридора стоят в разорванной одежде и на нас смотрят. Иди за мной, не отставай, командует мне Жигарь и первым идет через лежащих парней к выходу, туда, где эти двое стоят. Они по лестнице наверх заскочили, а мы вниз и на выход из общаги.

Он взял у меня свой рюкзак, и мы бегом к автобусной остановке. Добежали, а автобуса все нет и нет, нас видно за полкилометра, решат догнать, увидят и догонят. Если что, бросаем рюкзаки нахер и убегаем, понял, пусть подбирают, суки, – говорит мне Жигарь. Я был полностью с ним согласен, после такой бойни за спасение и рюкзака не жалко.

Но автобус подошел, мы сели в него и успокоились. Жигарь, говорю ему, кто это был, что у вас в общаге происходит? Да пятикурсники прощальный аккорд играют, они после военного лагеря всегда чистят "картошку" а потом гуляют и разьезжаются. Традиция такая есть в этом долбанном институте, – рассказал мне не спеша Жигарь. И о жизни своей на первом курсе, на котором кроме математики и физики всем тем, кто живет в общаге, надо проходить курс молодого бойца, причем, по полной программе и не факультативом. Поэтому Жигарь в первый же месяц учебы записался в секции самбо и бокса, после чего, как он признался, немного полегше жить стало.

После "чистки картошки" я встречался с Жигарем еще несколько раз, мы вновь сблизились после годового перерыва, когда учились на первом курсе и практически в Свердловске не общались. На втором курсе мы виделись почти каждую неделю. Два раза он мне помог в проблематичной жизненной ситуации, один раз я ему.

Сначала о нем. В первом семестре второго курса в его общаге назрел заговор против оборзевшего Жигаря. По мнению старшекурсников, он слишком рано утратил к ним всяческое уважение, и его следовало поставить на свое место – туда, где слушаются и подчиняются. Подвиги Жигаря были хорошо известны, поэтому в каолицию против него стянули лучшие силы с разных факультетов и общаг. "Разговор" наметили на танцевальной вечеринке по случаю революционного праздника 7 ноября.

Жигарь пригласил меня "слегка помочь".

Задачу на вечер он мне поставил примерно за час до начала танцев: зайди в зал один, встань в левый угол и жди. Никуда из угла не выходи и ни с кем не общайся. Когда начнется, бей всех, кроме меня. Их больше пяти не будет, не бойся, – говорил он мне на знакомой автобусной остановке. Что ж, все понятно, я – засадный полк, мое дело – стоять и делать вид, что я Жигаря не знаю, оказался на танцах случайно, всех боюсь и никуда не лезу.

Студенческие танцы в железнодорожном институте мало чем отличались от тех, что проходили в нашем родном городе. Та же обязательная группа парней, которая ведет себя наглее других, потому как держат шишку на площадке. Я встал в угол и смотрел. Девчонки были взрослее и моднее, чем у нас в городе, не ругались матом и не хихикали, собравшись в стайку, и выделываясь друг перед другом. Многие девчата вели себя скромно, многие развязно, но по-взрослому, подражая дамам из зарубежных фильмов.

Жигарь появился неожиданно, сразу встал в центре зала и огляделся. Он заметил меня и больше в мою сторону не смотрел, повернувшись ко мне спиной. Его высокая фигура вызывающе торчала посреди танцующей толпы.

Мне было видно, как за его спиной появились четыре парня спортивной наружности и даже слышно в паузы между грохотом барабана, что они произнесли его имя и все поглядели на него. Парни встали в линию, плечом к плечу, и двинулись к центру, пробираясь через танцующих. Надо было бы предупредить товарища, что опасность сзади его, но как? Я тихонько вышел из угла и двинулся за парнями, стараясь на них не глядеть, но при этом не упускать из вида. Крикну ему в последний момент, решил я, парни окажутся между нами, по двое на каждого, что будет, то и будет, но с минуту я продержусь, а там поди и студкомовцы подоспеют, есть же у них студком или дружинники какие-нибудь. Не тавдинский горсад, в конце концов.

Недооценил я зрение Жигаря, все он видел и был готов, но в его планы не входило драться в центре зала, он то задумал оттеснить одного, самого опасного для него, в мой угол, чтобы там вдвоем его уделать, а остальных не подпускать к углу и так достоять вдвоем до прекращения драки. О полной и безоговорочной победе он не помышлял, не тот случай и не тот противник. Выстоять в углу на виду у всего института – больше ничего не требовалось.

Пятый парень, как мне рассказал потом Жигарь, тоже был в зале и приближался к центру с противоположной стороны, он должен был начать драку и отвлечь на себя его внимание. Пришлось Жигарю сменить тактику. Он повернулся к парням лицом, сделал пару шагов к одному из них и крикнул мне: бери вот этого! А сам махнул в его сторону ногой и левой рукой.

Парень моментально встал в боксерскую стойку и поднял руки к голове. Я со всей силы звезданул его в голову слева, парень растерялся и полностью закрыл руками голову, и Жигарь смог прицельно пнуть его между ног, а когда парень ойкнул и потянулся руками к животу, пробил ему прямым правым в лицо, и парень повалился на пол.

Дальше началась суета сует. Жигаря окружили, и машущая руками и ногами кампания покатилась в дальний от меня угол. К лежащему парню тут же подошли студенты и студентки, наклонились над ним и начали голосить. Я отступал обратно в свой угол и боялся, что кто-то накинется на меня. Но никто не накинулся, наверное, никто и не догадался о моей роли во всем этом процессе, танцы же все-таки были, а не показательный бой, где зрители внимательно наблюдают и оценивают действия соперников.

Дойдя до угла, я вдоль стены пробрался к выходу и поглядел туда, куда укатили Жигаря, там уже ничего не происходило. Или Жигаря уделали, или кто-то остановил "махаловку".

Когда Жигарь докатился до стены, четверка расположилась напротив него, но никто не решался на него напрыгнуть. "Ну что, парни, на сегодня хватит?", – спросил их Жигарь. И один из парней ответил: " Хватит". Без главного бойца они потеряли пыл и задор, к тому же двое из них были пришлые, а эти всегда быстро теряют интерес к чужим разборкам, если разборка затягивается и разобраться сразу не получилось.

Жигарь подошел ко мне, не оглядываясь и не боясь. Он вывел меня из зала и проводил до остановки. На этот раз нам не надо было бежать.

– Ловко ты ногой его пнул, – сказал я Жигарю, утрясая в голове впечатления.

– Это обманное движение, – ответил он хриплым, надорванным в драке голосом, – надо было подсечку сделать, но так надежнее. Спасибо, вовремя ты его окочурил, он не ожидал. Кандидат в мастера по боксу, его так просто не завалишь.