Сергей Дубянский
ПовестьОпубликовано редактором: Карина Романова, 14.12.2011Оглавление 1. Часть 1 2. Часть 2 3. Часть 3 Часть 2
Дверь подъезда, где судя по паспорту, проживала Маша Зуева, оказалась не просто открыта, а даже предусмотрительно заклинена кирпичом; правда, сделано это было не для гостей – три парня в комбинезонах выгружали из «Газели» детали мебели, но Олеся расценила всё по-своему: …Классно! А то код я не знаю – видит Бог, что я правильно поступаю… У неё почему-то всегда так бывало – когда она совершала что-то хорошее, то совершенно неосознанно вспоминала Бога, а, вот, когда плохое… плохое получалось, вроде, само собой – в нём не было ничьей ни вины, ни заслуги. Вслед за грузчиками, направившимися к лифту, Олеся зашла в подъезд и взбежала на второй этаж к почтовым ящикам, занимавшим полстены; через круглые дырочки в них виднелись одинаковые зелёно-фиолетовые рекламные листки. …Точняк, «Мегафон», – Олеся вспомнила цвета телефонной компании, к которой только что подключилась. Вообще, с телефоном всё получилось очень удачно – накаченный браток, видя, как она призывно оглядывает его коллег, слонявшихся подле лотков с DVD, подошёл первым. Несмотря на грозный вид, глаза у парня были добрые, и Олеся сразу предложила сделку. Как оказалось, телефон она недооценила, потому что парень, без раздумий, предложил аж четыре тысячи; для порядка Олеся решила поторговаться и к собственному удивлению выторговала ещё пятьсот рублей. За эти деньги, в ближайшем салоне связи, она купила новый, абсолютно легальный аппарат; пусть попроще, но разве это имело значение, если раньше у неё не было никакого? На всякий случай она даже придумала отмазку для матери – типа, подружка подарила свой старый; всё равно, ни она, ни отчим не разбирались в технике. А ещё от сделки осталось четыреста рублей! Вчера это являлось бы целым состоянием, а сегодня… Олеся вспомнила шесть оранжевых бумажек, лежавших в кармане, и реально поняла, как всё относительно в жизни. Правда, она сразу решила, что не будет тратиться на ерунду; оставалось ещё решить, что считать ерундой, а что, нет. Вопрос был сложным, но никто её не торопил, и Олеся отложила его решение, а пока купюры приятно будоражили воображение, стирая пресловутую границу между желаемым и возможным. Она достала заранее подготовленный пакетик с ключом и документами; используя знания, почерпнутые из сериалов, протёрла его носовым платком (содержимое она обработала ещё дома) и опустила в ящик с цифрой «25». …Блин, сумку тоже надо было протереть! – вспомнила она, – хотя бомжи, по любому, найдут её раньше ментов… Успокоенная, Олеся спустилась вниз. Парни продолжали разгрузку, и она спокойно вышла из подъезда; сделав несколько шагов, оглянулась, и вдруг поняла, что пытается угадать Машины окна. Зачем ей это, она не знала, но, тем не менее, вопреки логике, присела на лавочку и закурила вкусную «трофейную» сигарету. …Блин, дура, неужто мало мест в городе, чтоб покурить?.. Но выбрасывать сигарету стало жалко, а курить на ходу Олеся не любила. Её взгляд пополз по рядам окон, постепенно спускаясь сверху вниз – кое-где они были задёрнуты шторами, кое-где на подоконниках стояли плошки с цветами; на одном устроилась кошка и, возможно, так же внимательно изучала незнакомую девушку. …А с чего я взяла, что окна выходят сюда – они ж могут смотреть и на другую сторону… блин, да мне-то какое до них дело?.. Ответа не было, однако Олеся не уходила, и когда созерцать окна надоело, переключилась на двор, который раньше был определённо больше, но план «точечной застройки» перегородил его бетонным забором, оставив жильцам лишь несколько деревьев и часть детской площадки с ржавой горкой в виде ракеты. Хлопнула дверь дальнего подъезда и появился мужчина; из другого вышла женщина; потом уехала «Газель» вместе с грузчиками; мимо прошли два парня, неизвестно куда и откуда. …И какого хрена я тут сижу! Мне что, делать нечего?.. Олеся уже два месяца училась на курсах маникюра, а сегодня, из-за необходимости «уничтожить улики», решила прогулять, поэтому ответила однозначно: …Да, нечего!.. Вообще-то, изначально она собиралась в медучилище, и ради этого ушла из школы после девятого класса, но не поступила. Сейчас она не могла внятно объяснить, чем занималась целых полгода; а если невнятно – искала себя. Но нашла лишь сырой, тёплый подвал, с радостью принявший её такой, какая есть. То, что новые друзья постоянно бухали и шмаляли дурь, Олесю не пугало, даже наоборот – это поднимало её в собственных глазах над «дебилами», прилежно корпевшими на уроках; пугало другое – поймав кайф, они были совсем не прочь потрахаться, причём, не важно с кем. Ей долго удавалось уклоняться от подобного коротания бессмысленных вечеров, но всё-таки и она попала под раздачу. Мужиков было трое; слёзы вызывали у них смех, а мат – злость, поэтому, несмотря на весь ужас, с их желаниями пришлось смириться. Больше Олеся в подвале не появлялась – она вернулась домой, где имелась граница, за которую никто не смел вторгаться. Однажды мать зашла поговорить и в кои-то веки, выдала умную вещь; она сказала – Олеська, валить тебе надо, иначе станешь такой, как я. Олеся посмотрела на неё и решила, что сделает всё, лишь бы не стать такой. После этого она и пошла учиться на маникюршу. Курсы существовали при Центре занятости и были бесплатными, но в пятнадцать лет её б никто туда не взял; пришлось божиться, что она из неблагополучной семьи, показывать синяки, которые, ради такого случая, позволила поставить отчиму, удивлённому и обрадованному покорностью падчерицы – только тогда высокомерная дама с золотыми серьгами сделала исключение. Кстати, сегодня Олеся прогуливала впервые, а, вообще, преподаватели хвалили её и даже ставили в пример поникшим тридцатилетним бабам, составлявших подавляющее большинство «курсисток»… Олеся вздохнула и ссутулившись, упёрлась острыми локотками в не менее острые колени; теперь она смотрела лишь на совершенно конкретную дверь. …А ведь у меня был ключ! – вдруг сообразила она, – можно было б вычислить, когда никого нет дома… Она представила себя в маске и перчатках, шарящей по чужой квартире, но картинка ей не понравилась; то есть, не просто, а совсем не понравилась! Ведь это уже не сумка, бесхозно висящая на стуле, а нечто другое, и дело здесь обстояло как с убийством – нечто находилось за гранью её понимания. …Да и та сумка… я ж не хотела – рука сама потянулась… нет, случалось, что я реально крала – в школе ещё, но я ж никогда не брала всё! Девки даже не замечали, когда пропадала мелочь… а что было делать, если тупо хотелось жрать!.. Олеся вспомнила жуткое время, когда мать с отчимом забухали «по-чёрному»; мать даже собирались лишать родительских прав, но она вовремя спохватилась и пошла работать на рынок. Теперь они с отчимом тоже бухали, но не «по-чёрному»; в доме имелась какая-никакая еда, а раз в неделю мать давала Олесе какие-никакие деньги. В общем, жизнь наладилась; не все ведь живут богато – некоторые просто живут, и если б ещё вычеркнуть из памяти тот случай в ванной!.. В сознании привычно опустилась чёрная туча. …И почему я вспоминаю об этом, когда всё, вроде, хорошо? Наверное, чтоб не расслаблялась… вот, если б не видеть каждый день его гнусную рожу… а у меня ж теперь куча бабок! Я могу свалить отсюда хоть завтра!.. Нет, надо немножко потерпеть – закончу курсы и тогда уж рвану в Москву! Там народу много – там меня даже менты не найдут… да искать никто не будет… На месте чёрной тучи расцвёл огромный сказочный цветок; среди его лепестков возникли шикарные дома, яркие огни, красивые люди – всё то, что Олеся называла «настоящей жизнью», в отличие от серого и тусклого «моя жизнь»…
Она ещё продолжала по инерции смотреть на дверь подъезда, когда та внезапно распахнулась и из полумрака появилась девушка с длинными тёмными волосами; правда, они были по-домашнему собраны в хвост, но не узнать её Олеся не могла – слишком хорошо она изучила фотографию в паспорте. Олеся замерла; да, она ждала именно этого момента, и только сейчас поняла – это был такой же экстрим, как доводить отчима. …Хотя с отчимом опаснее, а эта дурында меня и в лицо-то не знает… Девушка явно кого-то ждала, поэтому Олеся спокойно рассмотрела её модные джинсы; аккуратную, но не маленькую грудь, затянутую в лифчик, который вызывающе проступал под тонкой футболкой с непонятными английскими словами, а босоножки на высоком каблуке делали её ноги ещё длиннее и ещё стройнее, чем в реальности. …Сука!.. – в это определение Олеся вложила, и восторг, и зависть, и чувство социальной справедливости, родственное тому, что, наверное, испытывали революционные матросы, ворвавшись в беззащитную роскошь Зимнего Дворца. – Ань! – девушка вскинула руку. Олеся «стрельнула» взглядом вдоль дома и увидела вторую девушку, которая обернулась на голос и пошла навстречу первой; они обнялись, поцеловались, не касаясь друг друга губами. …Лучшие друзья – колбаса и волчий член… – злорадно оценила их Олеся. Девушки стояли близко, и она прекрасно их слышала. – Анька, пипец! – трагически произнесла Маша Зуева. – Маш, вся наша жизнь – пипец, – вторая театрально вздохнула, – чего случилось? – Давай, покурим. А то у меня и курить нечего. Других лавочек поблизости не было, и они уселись рядом с Олесей; той даже пришлось подвинуться. – Прикинь, – продолжала Маша, прикуривая у подруги, – у меня вчера сумку тиснули. – Да ты что?! – Аня всплеснула руками. – …и где? В нашей любимой кафешке! А, между прочим, всё из-за тебя. – Ты чего, с дуба рухнула? – Аня поперхнулась дымом, – я-то тут причём? – Притом! Я с Крыловым поспорила, что ты к Ильичу на дачу поедешь, а ты… – Да не нравится мне этот старый козёл! – перебила Аня, – я ж тебе сто раз говорила! – Так мы спорили не то, что ты трахнешься с ним, а просто поедешь – у него же прикольно; к тому ж ещё Катька со своим «клоуном» собиралась, Вика… короче, чего теперь об этом говорить? – Маша махнула рукой, – а спорили на стакан водяры. Я ж хотела поглядеть, каким Крылов со стакана будет – ну так, чтоб знать на будущее, а пришлось самой тянуть; прикинь – я и стакан водки! Я блевала дальше, чем видела!.. Домой он меня привёз реально никакую; под дверью стоим, а сумки с ключами нет!.. – Может, официантки нашли? Они ж тебя знают – спроси. – А я чего подорвалась с утра пораньше, как ты думаешь? Но тут… – Маша вытащила Олесин пакетик, – во! Все документы и ключ подкинули; значит, остальное, как я понимаю, ушло безвозвратно. Телефон жалко – классный был… – Если EMEI знаешь, могут найти… …Какая ж я умная девочка!.. – Олеся чуть не показала подругам язык, но потом Аня произнесла фразу, заставившую её вздрогнуть: – Ты EMEI напиши, а я ментам своим скажу – пусть реально поищут, а не как обычно… слушай, а ночевала ты где? Неужто с Крыловым? – Ещё чего! – Маша засмеялась, – у меня папка – мудрый человек. Он, когда уезжал, соседке запасной ключ оставил; пусть, говорит, будет, а то дочь загуляет, посеет где-нибудь; и ведь в точку!.. Одно, блин, плохо – соседка видела, какой я была вчера; она сознательная – может и настучать… – И чего? – удивилась Аня, – твои, прям, примчатся из-за бугра тебя воспитывать! – Да никто меня воспитывать не будет – что я, маленькая? Отец мне доверяет, просто… – Маша затянулась, формулируя мысль, – просто неудобняк. Ладно, тут есть ещё другая проблема – бабла у меня осталось стошка с мелочью. – Неужто с Крыловым пропили? – делано изумилась Аня. – Дура, блин… пропили б – не обидно. Я вчера перевод от отца получила и сразу все баксы поменяла – ну, так они в сумке и остались, – Маша вздохнула, – прикинь, он вчера прислал, а я сегодня позвоню – все, папуля, кончились; а если ещё соседка капнет – вот, тогда он и примчаться может. А что? Дочь пьяную домой притаскивают, все деньги пропила… шучу – не подумает он так, конечно. Слушай, если серьёзно – не знаешь, у кого б стрельнуть штук пять на пару недель? – У меня бабок нет, сама знаешь, – Аня вздохнула. – Я у тебя и не прошу; я спрашиваю – у кого можно! – Маша бросила под ноги «бычок» и наступила на него, – вот, к примеру, тот же Ильич – как думаешь, даст? – Ну, если ты ему дашь, то и он тебе… – Да пошёл он в таком случае! Я не на помойке себя нашла, чтоб спать за бабки!.. – Слушай!.. – Аня вытаращила глаза, будто внезапная мысль распёрла ей голову, – а тряхни квартирантов! Пусть вперёд отдадут – им-то без разницы, как платить. – Блин! – Маша хлопнула себя по лбу, – как я сама не допёрла! Пусть где хотят, там и берут!.. – встала она решительно, но тут же скривила смешную рожицу, – только пошли вместе, ладно? Я ж не умею скандалить, сама знаешь. – Пойдём, – Аня тоже встала, и они направились… в соседний дом. …Это ж у неё две хаты, что ли?.. – Олеся смотрела вслед девушкам, – о, живут люди!.. А я всю жизнь сижу в одной комнате, и ничего… – возникшая, было, робкая жалость к человеку, которого она оставила совсем без денег, сменилась злорадством, – надо вас, буржуев, учить, чтоб жизнь мёдом не казалась… блин, по тридцать штук присылать – не хило! Почему, вот, мне отец не шлёт? Не, я понимаю – хату оставил, но в той хате тоже надо на что-то жить!.. Хотя если б он от мамки не свалил, может, и я сейчас так же жила… – Олеся вздохнула – это «если б» портило всю картину, – а, насчёт ментов я не врубилась – Анька что, мент? Хотя… – она вспомнила лейтенанта в мини-юбке, – блин!.. А чего, блин? Я ж ничего не сделала! Пусть докажут!.. Тем не менее, наличие связи между девушками и милицией вносило определённый дискомфорт, и Олеся принялась просто фантазировать, ставя себя на место Маши – теперь это стало гораздо проще, нежели вчера, когда она ещё не видела её вживую.
Радостно купаясь в несбыточных мечтах, Олеся не замечала времени, но дверь в соседнем доме вдруг хлопнула так, словно раздался выстрел, вмиг спугнувший, и роскошную квартиру с «плазмой» и музыкальным центром, и доброго щедрого папу, и заботливую маму, а также ласковые морские волны – идею фикс многих лет. Вскинув голову, Олеся вновь увидела девушек; лицо у Маши было красным, а глаза узкими и злыми. – Твари!.. – она снова плюхнулась рядом с Олесей, – Ань, дай сигаретку. – Зря ты так, – присев рядом, Аня достала пачку, – а если они, правда, уйдут? – она чиркнула зажигалкой, – думаешь, так быстро найдёшь нормальных жильцов? То б хоть заняла у кого-нибудь, так знала, с чего отдавать… – Да пошли они! – Маша нервно затянулась, – отдам, когда отец пришлёт!.. Не, реально, я ж подошла, как человек, а они видела, как вызверились – мы с твоим отцом договаривались... а ты кто такая... Я, блин, им покажу, кто я такая!.. Пусть завтра же валят из моей хаты – она, между прочим, на меня записана!.. И тут Олеся допустила просчёт, слишком откровенно повернув голову. Заметив такое излишнее внимание, Аня наклонилась, чтоб фигура подруги не закрывала обзор. – Слушай, ребёнок, тебе чего, интересно? Ты уже час тут сидишь. – Не интересно… – пролепетала застигнутая врасплох Олеся. – А чего ты слушаешь? Сидишь в чужом дворе… ты, вообще, откуда взялась? – Ниоткуда… – Олеся совсем растерялась. – Вот и вали в своё никуда! Олеся уже собиралась встать (категоричный тон ей сразу напомнил разговоры в детской комнате милиции), но Маша хотела отключиться от неприятного общения с квартирантами. – Правда, кто ты такая? – спросила она, – я тебя в нашем дворе не видела. – А это ваш двор?.. – Наш. Тебя как зовут? – Маша выпустила дым в лицо непрошенной гостье, и пока Олеся решала, стоит ли называть имя, Аня, сама того не желая, подсказала ей выход. – Ты что, не помнишь, как тебя зовут? – спросила она, и Олеся с радостью кивнула. – О, блин! – Маша уставилась на неё в упор, – хочешь сказать, что реально не помнишь, как тебя зовут? Ты что, за дур нас держишь? – Не, Маш, погоди, – снова весьма кстати вмешалась Аня, – нам психолог рассказывал на лекции, что сейчас это очень распространённый случай – людей опаивают чем-то, и они теряют память. Слушай, подруга, а ты не врёшь? – Чего мне врать? – Олеся пожала плечами. Сама б она никогда не додумалась до такого хода, и неизвестно, куда он мог завести, но игра уже началась; причём, игра очень простая – надо было только всё время говорить «не помню», «не знаю»… – То есть, ты не знаешь, кто ты? – уточнила Аня. – Не знаю… – Жопа! – заключила Маша, – и что ты собираешься делать? Так и будешь тут сидеть? – Не знаю. Пойду куда-нибудь, – в новой роли Олеся вдруг ощутила истинную себя – такая же неустроенная, неприкаянная; только в утрированном варианте, но на то она и игра. – Жопа! – Маша покачала головой, – а ночевать где будешь? – Не знаю… – А деньги у тебя есть, инопланетянка? – спросила Аня. Олеся понимала – от ответа зависит, будет ли игра продолжаться, ведь объединяться трём безденежным людям просто не имеет смысла; поэтому она кивнула. – Рублей двести, небось? – Маша усмехнулась. – Нет, – Олеся решила не называть цифру, способную вызвать хоть какие-то ассоциации, и назвала другую, возникшую неизвестно из каких соображений, – двадцать тысяч… – Сколько?! – голоса прозвучали в унисон; потом Аня уточнила, – откуда у тебя-то?.. – Не знаю… – Клёво, – Аня покачала головой, – а ещё что у тебя есть? – Вот, – Олеся достала новенький телефон. – Дай-ка, – бойко пробежав пальцами по клавиатуре, Аня озадаченно вернула его хозяйке, – блин, чистый – ни одного звонка, ни одного номера в памяти. Реально мистика… Слушай, инопланетянка, а ты не хочешь пожить нормально? – Хочу, – Олеся не поняла, о чём идёт речь, но она всегда мечтала жить нормально. – Маш, – Аня повернулась к подруге, – если у девочки есть бабки, пусть пока поживёт в твоей хате – чем не вариант? Ты берёшь десять штук в месяц… вот, до конца недели две штуки получается; а за это время найдёшь стабильных жильцов, возьмёшь с них аванс… …Целых две штуки!.. – но, как ни странно, сожаления о трате, которую нельзя будет потом даже пощупать, не возникло, – может, это и есть «не ерунда», в отличие от МР3-плеера или новых кроссовок?.. – подумала Олеся. – …а я, – продолжала Аня, – учусь в институте МВД – бывшая школа милиции, знаешь? – Нет. – Понятное дело, – Аня усмехнулась, – откуда, если ты не помнишь, кто ты есть. Короче, я у наших узнаю, как найти твоих родителей – не инопланетянка же ты, в натуре. – Всё это классно, но жильцы-то съедут завтра… – Маша замолчала, задумалась, а потом махнула рукой, – один день у меня поживёшь; но за это с тебя дополнительно – обед; ну, и деньги, естественно, вперёд, а то документов у тебя нет – смоешься ещё. Согласна? – Согласна. – Ну и зашибись, – Маша сразу успокоилась, легко и просто разрешив, казалось бы, неразрешимую проблему, и мысль её понеслась дальше, – слушай, инопланетянка, давай тебе имя, что ли, придумаем – как-то я ж должна тебя называть. Хочешь быть Миленой? – Ну, ты чего? – возмутилась Аня, – чего она, с панели? Олеся была в восторге; как ей всё это нравилось! – А что такое панель? – спросила она, продолжая игру. – Если не знаешь, то и не знай, – отрезала Аня, – как бы тебя назвать?.. Нельзя сказать, что Олеся очень любила своё имя, но плохо представляла себя с другим – к нему ж надо будет привыкнуть, поэтому поспешно предложила: – А давайте, меня будут звать Олеся, – и обе девушки прыснули от смеха. – Думаешь, это лучше Милены? – А мне нравится, – Олеся пожала плечами, хотя внутри возникла обида, то ли на мать, назвавшую её как проститутку, то ли на девушек, приписавших ей то, что она могла представить лишь в самых кошмарных снах, – звучит красиво, – пояснила она, – О-ле-ся… – Ну, пусть так, если хочешь, – Маша встала, – идём, пожрать купим, а то у меня в холодильнике мышь повесилась; я сегодня планировала провиантом заняться, но, блин, оказалось, что идти-то не с чем. – Ладно, я тоже побегу. Вечером созвонимся, – Аня направилась к арке, соединявшей двор с улицей; Олеся молча смотрела ей вслед – в голове всё перепуталось, и она никак не могла решить, хорошо или плохо то, что происходит…
Оглавление 1. Часть 1 2. Часть 2 3. Часть 3 |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 22.04.2024 Вы единственный мне известный ресурс сети, что публикует сборники стихов целиком. Михаил Князев 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|