Старик и волшебный пруд

 

 

 

В обычном маленьком городе, на самой обычной улице, в самом обычном доме, на пятом этаже жил один старик. Он был не король, не колдун, не гном, а просто Аркадий Семенович.

Аркадий Семенович любил гулять вечером во дворе, любил чай с малиной, пряники, своего кота Фаддея, а больше всего – любил читать.

У него было столько книг, что даже стен в квартире не было – одни книги. Толстые, тонкие, с картинками, без картинок, интересные, очень интересные и всякие.

Каждый вечер, возвращаясь с прогулки, Аркадий Семенович надевал старые тапочки, садился возле окна в кресло-качалку и брал с полки какую-нибудь книгу. Тогда на колени к нему прыгал Фаддей, отчего вечер становился пушистым и уютным; Аркадий Семенович принимался читать ему вслух, прихлебывая горячий чай.

Фаддей внимательно слушал, прищурив желтые глаза. Он был очень умен, поэтому всегда молчал. А, может, он молчал от того, что был кот? Мы этого достоверно не знаем.

Однако знаем точно, что от кошачьего молчания происходили странные вещи.

Книга в руках старика начинала расти, расти, расти, – и, наконец, становилась величиною с дом. В ней появлялась дверь, куда Аркадий Семенович входил, с любопытством потянув дверную ручку. Ух, что тогда начиналось!..

Ведь через эту дверь старик мог попасть куда угодно.

Например, вчера за нею оказалось бурное море. Корвет шел под всеми парусами курсом норд-норд-вест. Над ним реял флибустьерский черный флаг, а за корветом, перегоняя ветер, летел грозный военный фрегат. «Бабах!» – это залп из носовых восемнадцатифунтовых пушек. «Бах!», «Бах!» – ответ из кормовых орудий корвета.

«– Тысяча чертей и одна ведьма!» – ругался капитан флибустьеров. «– Шевелитесь, сухопутные крысы! Отправим этих молодцов к морскому дьяволу!..»

Аркадий Семенович слушал пирата с замиранием сердца; жмурился, когда у виска свистела шальная пуля, увертывался от шпаги в рукопашной схватке и терял с ноги желтый тапочек.

Но за дверью мог оказаться и цветущий сад, и старинный замок, и прекрасная принцесса, и приведения, и даже космический корабль, совершающий вынужденную посадку на одной из планет системы Альфа Центавра…

Огорчало Аркадия Семеновича только одно – стоять и смотреть на все это, без конца, было нельзя. Рано или поздно надо возвращаться назад.

Удирал от офицерского эскорта мрачный флибустьер, выходила замуж прекрасная принцесса, космический корабль улетал домой – и делать более за дверью было нечего.

Тогда Аркадий Семенович понимал, что чай уже остыл, на пороге ночь, а день бесповоротно закончен. Нужно ложиться спать.

Но спать Аркадий Семенович не любил. Ведь во сне с тобой не происходит ничего интересного. Старик уже давно не видел красивых цветных снов.

Рядом с ним не было никого, чтобы сказать: «– Пора спать!». Фаддей – мы уже знаем! – был очень умен, и понимал: бесполезно говорить такое старому дедушке. Ведь Аркадий Семенович уже взрослый, и вряд ли послушается кота.

Потому Аркадий Семенович перед тем, как лечь в кровать, сколько угодно смотрел на бледные звезды в фиолетовом городском небе.

«– Как было бы замечательно улететь к этим звездам!.. Там, наверное, очень интересно» – каждый раз думал он.

Безбрежный космос затягивал мысли, и старик долго витал в безвоздушном пространстве, пока, наконец, великая Сила Всемирного Тяготения не возвращала его на землю, в квартиру на пятом этаже.

Тогда Аркадий Семенович вздыхал и говорил Фаддею:

«– Ну, что ж, пора спать».

Фаддей на это зевал, выгибая полосатую спину, а старик гладил его, вздыхал снова и шаркал желтыми тапочками, шел ложиться в кровать.

Так было каждый день; и в понедельник, и в пятницу, и по выходным, и по праздникам.

Но однажды случилось вот что.

 

Вернувшись домой с прогулки позже обычного, Аркадий Семенович не глядя снял с полки новую книгу и удобно уселся в кресло-качалку.

Очевидно, он в этот раз вытащил не совсем ту книгу, какую следовало. Она была не из интересных, и не из очень интересных, а, скорее, из всяких.

Когда старик начал ее читать, книга не изменилась в размерах, и дверь не появилась, – а появились два господина в черных мантиях и затянули какой-то бесконечный разговор.

Один говорил:

«– Этого никак не может быть, потому что…»

Другой важно выслушивал и качал головой:

«– Нет, это возможно, и я доказываю…»

Они говорили столь долго и запутанно, что сами забыли, о чем спорят. Скоро тот, кто говорил «этого не может быть», стал уверять – наоборот, может, да еще как! Второй, чтоб не соглашаться, закричал: «Не может! Не может!» и показал язык.

Старик слушал-слушал, в надежде, что важные господа подерутся, но господа не подрались. Под их монотонную болтовню Аркадий Семенович задремал.

Ему приснилось, что он рано утром вышел из дома с Фаддеем на руках. Грело весеннее солнышко, было очень хорошо и радостно.

Вдруг Фаддей мяукнул и соскочил с рук Аркадия Семеновича. Кот быстро побежал по тропинке, а затем нырнул в кусты.

Старик бросился за ним.

Парк приснился совершенно заросшим и буйным, как старый лес. Спина кота то и дело мелькала между деревьев, пропадая в зарослях кустарника. Иногда Фаддей останавливался, поджидая запыхавшегося хозяина. Вновь звательно мяукал. Аркадий Семенович немедленно спешил следом, боясь потерять верного друга.

Наконец деревья расступились. Открылся заросший пруд и деревянная лавочка.

Старик знал это место. Тут он любил кормить голубей, читать газету и смотреть на отдыхающих. Только наяву этот пруд не был таким таинственным… и волшебным.

Да, волшебным! Старик понял это сразу.

В воздухе летали зеленые огоньки, деревья заглядывались на свое отражение, а низкое солнышко сыпало в воду золотые блики, проглядывая сквозь пышные кроны.

Фаддей сидел на лавочке и смотрел в глубину. Водная гладь была такой же непроницаемой, таинственной и мудрой, как кошачий глаз. Никого не было вокруг. Стояла звонкая тишина.

И тут раздался голос. В тишине он прозвучал особенно важно, был преисполнен большого значения.

– Если прыгнет два раза, можешь уходить. Если – три, попробуй еще. Если – четыре, не сдавайся. А если прыгнет пять – случится чудо.

Аркадий Семенович не сразу догадался, что голос принадлежит его коту.

– О чем ты, Фаддей? – подошел к скамейке старик.

Кот посмотрел загадочно, ничего не ответил.

Некоторое время старик и кот молчали, глядя в недра волшебного пруда. Наконец кот промяукал:

– Исполнится Заветное желание!

«Нужно обязательно, обязательно сделать так, чтоб прыгнуло!!» – подумал Аркадий Семенович. У него, как и у всякого, конечно же было заветное желание. И, как многие другие заветные желания, оно могло исполниться – увы, – только каким-нибудь чудесным способом.

Как только старик так подумал, сразу стало ясно – он спит. А если во сне понимаешь, что спишь – сразу просыпаешься. Вот и Аркадий Семенович проснулся. Не успел расспросить хорошенько, что прыгнет и куда.

– Ну, да ничего! Надо сходить на пруд и там уже во всем разобраться, – сказал он сам себе, глядя на дремлющего Фаддея. Естественно, нет никакого смысла расспрашивать сонного кота.

Поэтому утром Аркадий Семенович умылся, позавтракал и сразу отправился на пруд.

Все было точь-в-точь, как во сне. Светило солнышко, было светло и радостно на душе.

Пруд был таким же загадочным и волшебным, только не летали над ним зеленые светлячки. И вокруг не было никого – ни зверя, ни человека.

Что дальше делать, старик не знал. Сел на скамейку и уставился в воду, надеясь понять.

– Наверное, зря не взял с собой Фаддея! – пожалел он. – Может, тот бы объяснил… «Если прыгнет два раза, можешь уходить» Хм. Прыгнет. Какое такое – «прыгнет»?

Тут старик заметил, что земля возле лавочки усеяна маленькими плоскими камешками.

Речные круглые камушки. Ну, или морские. Те самые, которые так здорово делают «шлеп-шлеп-шлеп-бульк!», если их ловко запустить. И откуда бы здесь появиться таким камешкам? В парке вовсе не бывало ни одной даже самой маленькой речки. А о море и говорить нечего.

О! И тут Аркадия Семеновича осенило!

Да ведь это – волшебные камешки. Вот что должно прыгнуть пять раз.

Он поднял с земли один, присел на корточки у самой кромки воды и прицелился. Когда-то, когда Аркадия Семеновича звали просто Аркашкой, он носил короткие штанишки на помочах и отлично умел швырять камни.

Вот только теперь, когда на нем костюм в полоску, не означает ли это, что умение безнадежно утрачено?

Есть только одни способ проверить.

«Главное, чтоб больше двух!»

Аркадий Семенович замахнулся, и…

– Шлеп-шлеп-шлеп! Бултых! – сказал камешек.

Три раза! Урра!!

Так Аркадий Семенович не радовался даже тогда, когда был маленьким мальчиком.

Но на этом его ликования кончились. Камешки упорно не хотели прыгать пять раз. Старик швырял их в воду, пока у него совсем не перестало получаться.

В парке уже появились отдыхающие, которые с изумлением смотрели на старого расшалившегося деда.

– Ну, да ничего. Приду в следующий раз, – сказал им Аркадий Семенович.

 

И Аркадий Семенович сдержал слово. Каждое утро он приходил на старый волшебный пруд и прилежно швырял в него камни. Отдыхающие к этому понемногу привыкли и перестали удивляться. А маленькие детишки, гуляющие с мамами, папами и бабушками, даже полюбили странного дедушку. Потому что в карманах у него всегда были конфеты и пряники, а еще он здорово умел рассказывать сказки о замках, космосе, флибустьерах и приведениях. Ведь чего он только не навидался за всякими разными дверями!

– Ничего! Сегодня у меня обязательно получится! – обещал старик Фаддею каждое утро.

 

Но вот, наконец, под лавочкой осталось только три камешка.

Аркадий Семенович с грустью подкидывал их на ладони, понимая, что сегодня решится, исполниться или не исполниться его заветному желанию.

Он присел на свое любимое место, под кустом ракиты, и приготовился кинуть первый камешек. Ииии – раз!

– Шлеп, шлеп… шлеп!

Три раза.

– Что ж. Попробуем еще.

Иииии – давай!!

– Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп, клыньк!

Четыре. Не сдавайся… хм.

Последний камешек был совсем тоненький и почти круглый. Такой легкий… Вряд ли он хорошо полетит. Но выбирать не приходилось. Зажмурившись от страха, старик размахнулся – и начал считать:

– Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Шлеп?

Пятый раз? Или – послышалось?

Но – если не послышалось, – где чудо?!

Старик осторожно раскрыл глаза. Сначала – правый, потом – левый. И принялся обоими разглядывать поверхность пруда.

Никаких особых чудес или волшебств не было.

Пруд как пруд.

– Наверное, послышалось, – с грустью подытожил он. – Или, вообще… приснился глупый сон, а я дурью маюсь.

Он уже встал и совсем собирался уходить, как вдруг заметил, что возле берега, на потревоженной швырянием водной глади, покачивается старый карандаш.

Карандаш?

Ну, что ж. Карандаш – так карандаш. Хотя – чего в нем волшебного? И он точно не похож на заветную мечту Аркадия Семеновича.

А заветной мечтой его было… Вы догадались? Ну, если догадались, то незачем называть вам это. И так знаете. А если не знаете, тем более ничего не скажу. Будет неинтересно.

Аркадий Семенович выловил карандаш; правда, ради этого пришлось основательно промочить ноги и испачкать костюм в полоску.

Мокрый и невеселый, Аркадий Семенович побрел домой.

 

Кот Фаддей уже встречал его у двери, радостно мурлыкая. Он явно не разделял сомнений старика насчет карандаша.

Пока Аркадий Семенович переодевался в домашний халат и обувал тапочки, кот запрыгнул на письменный стол, чинно усевшись среди каких-то бумажных листов.

– Вот так, котик. Порыбачил, – усмехнулся сам себе старик, выложив на стол «улов». Карандаш успел подсохнуть в кармане Аркадия Семеновича.

– Изловил старый простой карандаш, кохинор твердо-мягкий… – (это старик прочитал золотые буквочки на боку карандаша). – А, вообще, не такой уж он и старый. И заточен отлично.

Чтоб испробовать графит, Аркадий Семенович вытащил из-под кота чистую бумажку и нарисовал на ней смеющуюся рожицу. Фаддей с любопытством глянул в листок, дважды коротко мяукнув.

Рожица заулыбалась, явственно подмигнув Аркадию Семеновичу.

Вот это да!

Аркадий Семенович сел на пол мимо стула, ошарашено глядя в лицо собственному ожившему творению. Рожица закривлялась и захохотала, потешаясь над изумлением своего создателя.

– Это что ж выходит, Фаддей?..

Фаддей спрыгнул со стола, обошел Аркадия Семеновича и заглянул в бумажку. Потрогал рожицу лапой, от чего та презабавно чихнула. Проницательно посмотрев в глаза хозяина, кот вновь выразительно мяукнул.

Короткий мяв сам собою сложился в голове Аркадия Семеновича в следующую фразу (дословный перевод с кошачьего): «Заветное желание! Заветное желание!»

– Заветное… желание?

И кот выразительно кивнул. Он ничего не прибавил к своим словам – так как все уже сказал. А больше ничего Аркадию Семеновичу и не потребовалось.

Вскочив с пола в одно мгновение, старик подбежал к стене и прямо на обоях между книжными полками стал рисовать большую дверь…

Когда работа была закончена, Аркадий Семенович подрисовал дверную ручку. Ручка тут же стала выпуклой и деревянной. Стало немного страшно, но старик справился с собой и взялся за нее.

Дверь широко распахнулась. Первым вошел Фаддей, гордо подняв изогнутый хвост. Аркадий Семенович крепко сжал в руке карандаш – и шагнул следом.

За дверью ничего не было, только бесконечное чистое пространство.

Кот немного растерялся – непривычно стоять в пустоте! – и спрятался за хозяина, пытливо выглядывая из-за ноги.

Аркадий Семенович с удовольствием потер руки… как много, как долго он мечтал об этом миге.

– А теперь – звезды! – воскликнул он, взмахнув карандашом, будто волшебной палочкой.

И стали звезды.

Не бледные крошечные точки в фиолетовых чернилах, нет! Огромные миры – миллионы, миллиарды, биллионы!.. Есть где поселиться и драконам, и принцессам, и пиратам…

О, теперь вовсе не надо никуда возвращаться. Теперь – сказка не закончится никогда. И об этом позаботится лично Аркадий Семенович.

Карандаш преобразил его – неузнаваемо. Седые волосы парили над нарисованной Вселенной, а глаза старика сияли ярче сотворенных им звезд.

 

Аркадий Семенович радостно захохотал, и Фаддей подхватил его смех.