Годины

На чтение потребуется 1 час 45 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Поздней осенью сорок четвертого года на угоре, что поднялся с юга над Долгой, остановился человек. Одет он был в серую старую шинель, из-под поношенных крыльев которой видна была нога в выцветших галифе. На единственной ноге солдата был обут видавший виды кирзовый сапог. Новыми у солдата были две вещи: костыль, сунутый под мышку, и деревянный протез, заменявший ногу. Солдат устал скакать по распутице, взобрался на гору и остановился. Стянул с головы пилотку. И холодный ветер тут же взъерошил редкие седые волосы. Солдат проглотил подступивший к горлу комок, поправил на плече торбу и заковылял по дороге вниз, к реке.

У колодца солдат остановился. Набрал полное ведро воды, напился. Присел на лавку. Тут к колодцу прибежали ребятишки. Они поздоровались и стали набирать в вёдра воды.

– Эй, казачата, – позвал солдат, – скажите, Яровеевы где тут живут?

– Мы не казачата, мы пионеры, – ответил один шустрый паренёк, чем-то напомнивший солдату его сына.

Что произошло с сыном за эти годы, пока солдат отбывал срок, потом воевал, было неведомо. Не у кого было узнать.

 

– Что ж, добре. Скажите, пионеры, где же тут Яровеевы живут?

– Мы не знаем. Мы сюда приехали из города Ленинграда. У нас тут детский дом. Во-он стоит, – и парнишка махнул в сторону длинного строения барачного типа.

– Как же не знаем, – вступил в разговор мальчик постарше, – Дмитрий Григорьевич у нас на пионерском сборе был. Он же герой гражданской войны, а сейчас ответственный работник райисполкома. Они по Советской улице живут. Сейчас спуститесь и вдоль речки пойдите, там, за клубом, у них дом.

– Вы, пионеры, с казачатами-то дружите?

– Так нету сейчас казачат. Сейчас все равные.

– Как же нету? Я вот казак. И на фронте в казачьей дивизии был. Значит, и дети мои – казачата.

– Не, дядя, ты красный конник. А казаки, они врагами были. Нам Дмитрий Григорьевич рассказывал, как он тут с казаками за нашу власть воевал.

– Ну да, – солдат усмехнулся, поднялся, подхватил костыль и заковылял вниз, к улице Советской.

 

Мария долго смотрела на солдата.

– Что-то я вас не знаю. Может вы, от кого будете?

– От самого себя буду. Пришел на братку своего глянуть.

– Максим, – Мария всплеснула руками, оставила ворота распахнутыми, бросилась в избу.

Максим пошёл следом. Пока взбирался на крыльцо, впотьмах искал дверь, Мария успела позвонить Дмитрию.

В избе было всё по-городскому. Лавок не держали. И Максиму пришлось долго озираться, чтобы увидеть под одеждой, свисавшей с резной вешалки, табурет.

 

Дмитрий явился поздно вечером. Одет он был в военную форму комсостава, только без петлиц и погон. Ремни стекали по крупному животу и как бы обрывались, потому что офицерского пояса под свисавшим животом видно не было.

Дмитрий скупо обнял брата, посетовал, что того покалечило на войне и пригласил к столу, поесть с дороги.

Марья сходила к соседям, и те, перед тем, как братьям сесть за стол, пришли звать солдата в баню.

Максим отказываться не стал. А когда вернулся, сели за стол. Выпили. Разговора не клеилось. Короткий вопрос, короткий ответ. Но сидели. Марья зевнула пару раз и собралась спать.

Братья выпили ещё по одной.

– Митька, ты хоть знаешь, где тятя с мамой? Живы ли?

– Ты чего сюда приехал? – Дмитрий наклонился к Максиму вплотную. – Спрашивать, где мама с тятей? Не знаю. И ты бы не появился, и тебя бы не знал. Вот вы где у меня сидите. В первый раз за тятино атаманство чуть под суд не пошёл, второй раз родной брат – враг народа. Да я кое-как всё-то пережил.

 

– Захворал, поди?

– Захворал.

– И от болезни пузо лопнуть готово. Герой гражданской войны.

– Герой. Вот герой, и всё тут. Это вы затаившиеся враги, а я герой.

– Да, Митька, видать, не судьба мне в родной станице время счесть. А его у меня пара годков, а может, и того меньше. Не сыскать мне уже ни сына, ни отца с матерью. А тебя уж лучше и не видеть.

– Вот и мне, Максим, также.

– Ты же казак, Митька.

– Я советский партийный работник. Я с этим отродьем не знался, и знаться не хочу. И ты, Максим, поезжай завтра. У тебя где-то дом был. Иди туда. Не место нам тут. А Гришка твой у Плиева служит. Тоже казак, мать ети.

Взгляд у Максима померк. Он покачнулся на табурете и повалился на бок.