Годины

На чтение потребуется 1 час 45 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Пожилой механик Дорофеич измерил штангенциркулем принесённые учеником Яровеевым детали, поднял на лоб очки, потёр пальцами линейку на инструменте, вздохнул:

– Гринька, супостат. Опять ты железки запорол. Да сколько же тебя учить-то?

– Нисколько. Не лежит у меня душа к металлу.

– Вон он как заговорил. А хлеб народный задарма исть у тебя душа лежит?

Гринька обиделся, надулся.

– Ну ладно, ладно, – миролюбиво проговорил Дорофеич, – пойдём уже.

 

Они вышли на заводской дворик. Гринька остановился. Дорофеич натолкнулся на парня.

– Что застыл?

– Да вон, – Гринька кивнул в сторону складского помещения, около которого стояла лошадь, а вокруг неё ходил мужик в прожженной и полинявшей телогрейке.

Мужик запрягал лошадь, и при каждом случае лупил её, то рукой по понурой морде, то сапогом по ноге. Не успел Дорофеич ничего ответить, как Гришка сорвался с места, подлетел к складу, схватил мужика за шиворот и развернул к себе.

– Она тебе чего плохого сделала? – крикнул Гришка.

Но вместо ответа получил тумака.

Он вскочил на ноги, бросился к мужику.

– Ах ты, гадёныш, ещё хошь? – просипел мужик, бросил на землю сбрую и ринулся на Гриньку.

– Э-эй! – прикрикнул Дорофеич.

Но старого механика никто не слушал. Мужик размахнулся, но Гринька успел присесть под просвистевшим резким взмахом, выпрямился перед провалившимся в пол-оборота мужиком и несильно толкнул ухаря. Мужик довернулся и со всего маха рухнул на землю. Тут же вскочил, метнулся к Гришке, ухватил парня за отвороты телогрейки, но сразу нелепо взмахнул руками, а потом с возгласом отлетел в сторону. Гринька не стал бить противника ногой, дождался, когда тот поднимется, бросится в очередную атаку. И вмазал мужику справа под глаз, слева в подбородок, и ещё раз снизу в челюсть.

 

Когда подошёл запыхавшийся Дорофеич, Гринька гладил кобылу по морде, прижавшись щекой к её скуле. Лошадь, почувствовав ласку, фыркала и плакала.

– Э, Гринька, ты что наделал?

– Дядя Дорофеич, не беспокойся, этот сейчас очнётся. За что он Каурку бил? Она старая, добрая лошадь. Она всё понимает. Дядя Дорофеич, я же в селе вырос, я же казак.

– Цыть ты, – прикрикнул механик, – казак выискался.

– А чего? У меня тятька с Кашириными и Блюхером был знаком, в одном походе с ними был. И никогда не боялся, что он казак.

– Помолчи, малой, помолчи, – тихо проговорил Дорофеич, – запрягай вот теперь свою Каурку.

Механик отошёл в сторону, достал из кармана кисет, свернул цигарку. Дорофеич стоял, прислонившись к дверному косяку, вдыхал кисловато-ядрёный дым, смотрел на Гриньку и любовался, как парень ловко обходится со сбруей. Как его руки сами вяжут узлы из сыромятных ремешков, как споро и ловко Гринька подтягивает те ремни, которые нужно подтянуть, как застёгивает то, что нужно застегнуть. И при этом успевает погладить лошадь, шепнуть ей что-то на ухо, отчего та несколько раз качает головой, как бы соглашаясь со сказанными словами.

Мужик зашевелился, поднялся на ноги, отбежал в сторону и угрожающе крикнул:

– Сидеть тебе, гадёныш, сидеть.

 

На июньские экзамены Гринька не попал. Его осудили за хулиганский поступок на три года общего режима. Дорофеич на суде несколько раз выступал, говорил, что судить нужно того, кто сегодня потерпевший. Но к слову старого коммуниста суд не прислушался.

Напоследок, когда Григория повели из зала суда, старый механик пошёл рядом.

– Не дрейфь, сынок. Видать, година такая. Ты там себя в обиду не давай. А я тут этого так не оставлю. Я до самого товарища Сталина дойду.

– Спасибо тебе, Дорофеич. Ты Каурку Ваньке Подкорытову отдай. Он из той же станицы, где и дед мой жил. Он парень смышлёный. И лошадей любит. Отдай Каурку Ваньке.

Дверь «Черного ворона» захлопнулась. Дорофеич поднял было руку, чтобы махнуть пареньку напоследок, но не махнул, а опустил её так, как будто всю свою прежнюю жизнь одним махом взял и перечеркнул.