HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Сергей Береговой

Пауки

Обсудить

Рассказ

Опубликовано редактором: , 4.12.2007

И вдруг все пойдет наперекосяк. Жизнь устроит засаду, а потом откроет огонь сразу из всех орудий, и редко кто сможет выбраться целым и невредимым. Есть люди, которые слишком молоды, чтобы знать это, или, по крайней мере, чтобы относиться к этому хоть с какой-нибудь долей серьезности.

Город блекло тлел под черным небом. Он просто жил жизнью обычного города. Ничем не лучше, ничем не хуже сотен таких же, как он. В этот вечер он казался печальным и задумчивым. Хотя, впрочем, это все по настроению: если бы настроение было приподнятым, то и город казался бы веселым. А так… Все было как всегда. И только восприятие этого было другим, что вызывало неприятные чувства и даже кислый вкус во рту.

Дома, деревья, фонарные столбы, люди. На них нельзя было смотреть без чувства раздражения и какой-то тихой безвредной злости. Дома стояли, деревья наклонялись под тяжестью ветра, фонари горели, люди ходили, разговаривали, махали руками. Некоторые из этих людей курили, другие пили пиво или кока-колу, третьи просто топтались на месте, потупив свои взгляды в ноги. Они все были такими же. Вчера здесь тоже были люди. Они стояли на тех же местах, делали то же самое, даже говорили на те же темы. Как будто кто-то придумал правила или шаблоны и приказал: вот здесь все должны делать то-то и то-то, и только подумайте ослушаться!

Это придавало еще большую неловкость. Вроде совершаешь проступок или вообще преступление, не подчиняясь этим общим правилам и требованиям. Наказанием служило чувство дискомфорта и желания, если не провалиться сквозь землю, то хотя бы быть очень далеко отсюда.

Кончался август, день подходил к концу, и звезды, как сумасшедшие, мерцая, гонки гонялись друг за другом по небу. Сколько их там светило? Сто миллионов? Или сто один? Какая разница.

Анна сидела на лавочке автобусной остановки, и думала обо всем этом, и о многом другом. Ей казалось, что болело все тело. Печень, легкие, руки, голова. На самом деле болела всего лишь душа. Хотя, что такое душа? Ничего; это даже не часть тела, так – придумали люди слово. Душа, в принципе, болела и раньше, но настолько противно никогда. Она не просто болела, а еще стонала от этой боли и обиды.

В груди было скверно, она окаменела и свербела изнутри. Там как будто был кто-то живой. Завелся совсем недавно, а теперь противно шевелил своими лапками. Гадость. Пауки что ли?

Анна сидела на лавочке автобусной остановки, а в груди ее хаотично двигали лапками, раздражая каждый нерв организма, сотни пауков: больших и маленьких, мохнатых и гладких, страшных и невыносимо уродливых.

Анна сидела и смотрела сквозь все. У нее были темные волосы до плеч и прохладные карие глаза с недоверчивым взглядом. Она носила темных цветов одежду и интересовалась новостями политики. Она плохо спала ночью и много читала.

В этот момент Анна сама себе напоминала героя войны. Он сражался в горах за жизни огромного количества неизвестных ему людей: стрелял и убивал. И вот он вернулся домой и увидел этих самых людей. А они ничегошеньки о нем и не знают, ходят, болтают о всякой ерунде, совершают какие-то ненужные поступки, но тем не менее, считают себя лучшими, не подозревая даже, что герой здесь только тот, кто вернулся с войны.

Ей казалось, что чувство это вызвано обидой. Будто ее все обидели, оставшись равнодушными к душевным переживаниям девушки. Будто все жестокие и бесчеловечные, а она, Анна, сейчас одна, и некому помочь ей или пожалеть ее. Она думала именно так. На самом деле виной всему была не обида, а обычный человеческий эгоизм. Простой эгоизм терзал Анну в тот момент, когда ей было плохо, а людям вокруг было попросту все равно.

Треклятые пауки в груди, как будто чего-то испугавшись, начали еще быстрей судорожно двигать лапками. Мерзость… От этого начало тошнить.

Анна любила молодого человека. Он носил очки и был немного сутулым, курил и читал неомарксистскую литературу, говорил во сне и любил Анну. Он был обычным человеком, не претендуя ни на что особенное. Ни гений, ни дурак. На сотню таких – девяносто девять.

Но из миллионов он единственный так любил Анну. Он не плакал тихо и не рвал на себе волосы, когда она уходила. Когда она возвращалась, он курил и ласково улыбался. Когда она пила кофе, он прислушивался к ее глоткам; когда она смотрела телевизор, он не переключал каналы; когда она читала, он не мешал; когда она говорила, он слушал ее. Его звали Михаил, он не любил свое имя.

Человек не может достигнуть совершенства, более того – многие к этому даже не стремятся. А те, кто стремится, в конце концов разочаровываются в жизни, становятся полными ничтожествами и умирают со слезами на глазах. Анна знала это, но все же верила в идеалы. Люди – глупые существа, всегда и всюду создающие себе и другим проблемы. Эволюция еще очень далека от своей финальной фазы. Анна знала и это, но все равно продолжала верить в разум. Она сомневалась – значит, существовала. Она сомневалась в коллегах по работе, в существовании бога, в достоверности телевизионных новостей, в возможностях своего компьютера. Ее ум анализировал все: от совместимости цвета ее глаз и цвета ее блузки до совместимости политики парламента с политикой президента. Еще в школе Анна решала простейшие задачи четырьмя способами, не потому, что была талантлива в математике, а потому, что эти задачи можно было решить именно этими четырьмя способами.

С возрастом сложность и количество задач, предлагаемых ей жизнью, многократно возросли. А число возможных способов их решений увеличивалось в геометрической прогрессии. Анна их решала на «отлично». Всего, чего хотела, она добивалась: образование, карьерный рост, друзья.

Но однажды она столкнулась с одной из самых сложных задач. Неизвестно как и почему – Анна влюбилась. Поначалу она принялась решать и эту проблему, но чувства были настолько сильны и непонятны, что девушка предпочла оставить все как было, впервые на закончив решение.

Анна сидела на автобусной остановке и вспоминала, как тогда, три года назад, мир опрокинулся, и она вместе с ним. Она, потеряв равновесие, лежала на спине и с удивлением смотрела вокруг широко раскрытыми глазами. И ничего не могла понять. Все рушилось. Одна нерешенная задача повлекла за собой хаос.

У остановки притормозила маленькая маршрутка. Анна не решалась встать, чтобы забраться в нее и уехать. Больше всего она не хотела сидеть бок о бок с какой-нибудь толстой теткой или пьяным, бормочущим невпопад бессвязные фразы, мужиком. Она вообще никого не хотела видеть.

При одной такой мысли пауки в груди стервенели и в оголтелом безрассудстве бросались из стороны в сторону, лезли к горлу.

Но за полупрозрачными стеклами окон в маршрутке никого не было видно. Она была пуста и завораживающе манила успокаивающим рычанием мотора и умиротворяющим полумраком внутри салона.

Анна запрыгнула в машину. Темно и тихо. Никого. Водитель слушал негромкую музыку.

Забившись в самый дальний угол, Анна уперлась лбом в оконное стекло и закрыла глаза.

В памяти рисовались горы, покрытые сухой травой. Извилистые тропинки уползали наверх, туда, где начинался лес. Маленький домик под соснами. В воздухе витал запах сигаретного дыма. В небе плыли облака. Море. И больше ничего в этом скалистом, богом забытом уголке земли.

Воспоминания как радостное начало фильма с печальным концом. В титрах всего два имени.

Анна открыла глаза. Маршрутка плелась по лабиринту улиц. Печальный конец грустного фильма. Зрители покидают зал кинотеатра.

Анна никогда не видела, как умирают люди. Как рождаются – тоже. Никогда в жизни ей не хотелось становиться убийцей, никогда – матерью. Иногда ей хотелось умереть, иногда – не рождаться вовсе. В такие минуты она представляла себя мертвой. Лежащей окровавленной посреди улицы. Сбитой грузовой машиной или зарезанной маньяком. На горле – ярко-красная линия пореза. Кровь смешивается с пылью на асфальте. Глаза полуоткрыты, застывший, как лед, взгляд, растрепанные волосы. Люди – обычные прохожие – толпятся вокруг. Кто-то из особо слабых валится в обморок, кто-то столбенеет от ужасного зрелища, у кого-то дрожат руки.

Анна представляла себе эту картину не для того, чтобы помечтать о том, как все ее родители, родственники, друзья убивались бы горем при виде ее мертвого тела. Не для того, чтобы почувствовать себя нужной кому-то, любимой кем-то. Она и так знала, что ее близкие действительно бы страдали, потеряв ее. Она знала, что действительно кому-то нужна и кем-то любима. Анна даже знала, кому и кем. Для всего этого ей не надо было ничего воображать.

Просто ей нравилась представляемая ею картина. Просто она порой откровенно считала, что умереть не страшно и вовсе не сложно, даже легче, чем жить. Что такое жизнь? Анна не могла дать однозначный ответ на этот вопрос, но была определенно убеждена в одном, финал любой жизни – смерть. Тысячи вариантов решения этой задачи роились в ее голове.

И каждый из них был верным, пока Анна не встретила Михаила. Ей сразу захотелось стать и убийцей, и матерью, и не думать о смерти, не думать вообще ни о чем.

Когда она умирала, Михаил был рядом. Когда зимой, позабыв о холоде, она выскакивала без куртки на улицу, когда молоко и мед уже не помогали, когда ночью ее забрала «скорая», когда врачи колдовали над ее измученным жаром и ознобом телом. Он был рядом все это время, сурово молчал и молился, наверное, всем богам.

За три года поначалу необычный образ жизни превратился в привычку, укоренившись и окрепнув в сознании Анны.

Но у Анны был большой недостаток. Она была умной… в тех границах, в которых может быть умным нормальный человек. Анна думала, анализировала, делала выводы. Беда заключалась в том, что она, обладая прагматичным и расчетливым умом, была в состоянии подчинить чувства разуму.

Анна не помнила точно, когда это началось, лишь однажды она почувствовала непонятную тоску. Что-то засело у нее внутри, что-то такое, что не давало ни успокоиться, ни расслабиться.

Внутри, в груди, было скверно и тогда, когда Анна катилась по светящимся улицам отходящего ко сну города. Но это была не тоска, а омерзительные пауки. Свет витрин, вывесок магазинов и рекламных щитов раздражающе царапал глаза и мешал расслабиться и сосредоточиться на размышлениях. А еще эти… внутри ее организма… достали… Когда же они исчезнут?

Некоторое время Анна не могла отыскать в себе причину этой неудовлетворенности. Ее это раздражало, порой даже бесило. Зачастую она не могла просто снять раздражение, успокоиться, просто не могла делать что-то, как раньше. Ее мозг решал эту задачу, как всегда размеренно и методично, перебирая один за другим варианты решения.

Разгадка пришла неожиданно, после обдумывания почти всех вариантов, оттуда, откуда Анна этого вовсе не ожидала.

Самолюбие Анны довольно часто граничило с себялюбием, с постоянным стремлением быть первой, быть лучшей. Она была умной девушкой и знала о том, что была умна. Но она была недостаточно умной, чтобы не чувствовать превосходство над другими, не считать себя лучше, гораздо лучше многих других. Ей попросту не хватало мудрости и жизненного опыта. Но она не только чувствовала превосходство над другими, она его добивалась. В детстве на игровых площадках она была вожаком среди всей детворы из ближайшей округи, сверстники считали ее взрослее себя и намного умней. В школе Анна училась лишь на «пятерки» не только потому, что это легко получалось, но и потому, что это давало преимущество в среде учителей и среди родителей одноклассников. Когда в институте Анна получила свою первую «четверку» на экзамене, то ее просто душила обида и мысль о том, что многие теперь будут считать ее не такой уж непобедимой, многие теперь будут считать ее обычным человеком, так же способным на слабости и ошибки. И еще долго после того экзамена подобные мысли не давали Анне покоя. На работе она бралась за самые тяжелые дела, успешно с ними справлялась, получая с этого многочисленные не только финансовые, но и моральные дивиденды: все считали ее самой успешной, и она сама так думала. Все считали, что она много добьется, и она сама так думала. И она добивалась, добивалась, добивалась.

Но лишь в любви Анне было совершенно все равно, какое место она займет. И это было так необычно. Ей это даже нравилось. Нравилось ни к чему не стремиться и знать, что она всего достигла.

На одной из остановок в маршрутку вошла шумная компания подростков. Чуткий к настроениям пассажиров водитель сделал музыку погромче, они стали громко говорить и смеяться, они мешали Анне думать, они раздражали и нервировали ее. На следующей остановке она вышла. До дома было еще далеко, но Анна решила идти пешком.

Тротуарные полосы убегали далеко вперед, унося с собой одиноко бредущую сквозь электрический свет фонарей девушку. Анна свернула в небольшой городской парк. Там, усевшись на скамейку, она, вслушиваясь в пение ночной птицы, закрыла лицо руками и, не плача, вспоминала. Август терпким запахом кострового дыма летал в воздухе.

Странно, но после отступления принципов быть всегда первой в отношениях с Михаилом те же принципы отступили на второй план и во всем остальном. Она уже не засиживалась на работе допоздна, бежала сразу после пяти вечера домой, или в кафе, или в парк, где ее уже дожидался тот, кто единственный называл ее Анечкой. Она совсем потеряла голову. Больше ее не повышали по служебной лестнице, больше она не сидела за компьютером ночи напролет, теперь она стала мечтать о семье и детях.

Конечно, у Анны и до Михаила были отношения с другими молодыми людьми. Порой это было даже мило и романтично, но долго это не затягивалось, а сама Анна никого по-настоящему и не любила, ну, разве что так – влюбленность.

С Михаилом все было по-другому. Он дал ей больше, много больше, чем она сама могла найти внутри себя или в окружающих ее людях. Анна была счастлива.

Она оставалась самой счастливой до тех пор, пока в душе не поселилась унылая и печальная тоска. Та неведомая часть ее мозга, до которой она так долго не могла добраться, посылала бесконечные шифровки ее душе. И тогда Анне удалось распознать эти шифры: ей надо расстаться с Михаилом.

Анна вдруг поняла, что не сможет ничего добиться, если останется с Михаилом. Все ее мечты, еще те детские мечты о том, что она станет преуспевающей и сильной женщиной, рушились в одночасье. Она поняла, что скоро может выйти замуж, что чуть позже у нее могут появиться дети, что семья и быт могут погубить ее процветающее будущее. Кроме того, она поняла, что и сам Михаил ничего не сможет добиться. И не из-за того, что его бы тоже поглотила эта семейная жизнь, а из-за того, что он попросту не был на это способен. Несмотря на все его достоинства, Михаил не обладал ни талантом, ни какими-либо способностями. Он обычный человек, со своими идеалами, но без великих стремлений. Он был не таким, как Анна. И это ее очень тревожило, и возможный брак уже не казался ни удачным, ни счастливым.

У каждого человека есть свои тайны. Каждый хранит в своей памяти моменты, которые никто не должен знать. И это как осколок снаряда в голове. Человек ложится спать, вспоминает, что произошло за день, мечтает о будущем. Он может думать еще о миллионах других вещей. Он медленно начнет засыпать, сознание затуманится, глаза уже трудно будет открыть, как вдруг человек вспомнит про свой осколок в голове. И этот кусочек металла начнет излучать глухую, но нестерпимую боль. В одно мгновение сон пропадает. Человек открывает глаза и видит, что лежит на своей кровати, а вокруг – пустота. Такие тайны есть у каждого. И вряд ли кто может избавиться от их боли, даже, когда они становятся известны остальным.

Анна не любила хранить секреты. Она их терпеть не могла. Они представлялись ей огромными толстыми жабами, противными и уродливыми. Анне не хотелось ни заводить этих жаб, ни хранить их у себя. Она не могла молчать, о своих чувствах ей непременно надо было рассказать Михаилу.

Анна, сидя на скамейке в городском парке, окончательно решила, что несколько часов назад совершила огромную ошибку, возможно, самую непростительную в жизни. Всего несколько часов назад она окончательно изменила свою судьбу не лучшим образом и не в лучшую сторону.

Анна чувствовала, как глупая и бессмысленная злость на себя саму сгущалась в груди, а потом – после того, как заполняла все отведенное ей пространство, – адреналиновым зарядом била в каждую клетку тела. Злость накапливалась, рождая в себе все новые и новые полчища отвратительных паукообразных, которые сновали, копошились и пожирали друг друга уже не только в груди, но и где-то в животе.

Их разговор был недолгим. Анна умела формулировать свои мысли, поэтому Михаил все понял сразу. Он с самого первого дня их знакомства понимал, что слишком опасно любить человека, который всегда хочет быть первым. И там, в глубине своих страхов, он держал мысль, что когда-нибудь это случиться. Его не расстроили ее слова, что он, Михаил, был совершенно обычным человеком, который вряд ли чего-то смог бы добиться в жизни. Он и сам это понимал, но было обидно, что только для той, кого он любил, это было так важно.

А потом полетели искры и заиграли фейерверки, наверное, где-то что-то праздновали, а может, и нет – просто в глазах зарябило.

И они разошлись, как в голливудских фильмах, в разные стороны. Хотя потом Михаил остановился, развернулся и стал ждать, что Анна вот-вот повернется и подбежит к нему, чтобы забыть все, что она сказала пару минут назад. Но Анна удалялась от его желания все исправить быстрым, хотя и нерешительным шагом. Михаил достал сигарету и закурил, впервые подумав про Анну: «Глупая». А она-то считала, что все делает правильно, что своим поступком избавляет их обоих от бессмысленной совместной жизни, которая со временем начнет увядать и перестанет приносить радость, а потом будут ссоры, нервы, слезы. Она думала, что постоянно надо ломать сложившийся ход жизни, чтобы добиться успехов и больших высот. Она спутала эгоизм с возвышенными устремлениями. Она уверовала, что что-то другое может заменить ей любовь и счастье.

Остановка… маршрутка… парк… теперь Анна шла домой. Стояла глубокая августовская ночь, скорее даже уже утро. Анна устала и хотела спать, мысли разбрелись по всему свету, заболела голова. Анна думала, что придет домой и ляжет спать, но представила, как сквозь сон ей будут являться кошмары воспоминаний. А потом придут призраки и обрекут ее на вечные муки. Она боялась призраков, они всегда приходят вместо сна. И они всегда говорят правду. Ту правду, которую лучше никогда не знать.

Когда она придет домой, то станет беззащитной и беспомощной. Деревья черными кошками веток будут царапать стекла ее окон. А прозрачные призраки будут летать вокруг их стволов. И в эту ночь, скорее всего, начнется осень.

Пауки, сожрав последние остатки внутренних органов в теле Анны, взбесились и забегали еще быстрей.

Анна уже подходила к подъезду своего дома. Ее тошнило, болела и кружилась голова.

Когда Анна поднялась на крыльцо и вошла в подъезд, резкий спазм в животе заставил ее согнуться и опереться рукой о стену.

Какая-то мистическая и до этого момента ни разу не испытываемая Анной боль пульсировала в ее груди, и волны этой пульсации разносились по всему телу. Казалось, болью наполнились весь дом, вся улица. Анна не смогла выпрямиться, ее шатнуло, и она, ударившись о металл соседских почтовых ящиков, упала на пол. Ее тошнило, но горло как чем-то перекрыло. Анна не могла ни говорить, ни дышать. Она только утробно хрипела. Удары изъеденного сердца гулким стуком разносились в груди, в которой сотни безобразных существ пытались прогрызть дыру, чтобы выбраться наружу. Анна потеряла сознание, но через несколько мгновений снова пришла в себя и с ужасом увидела, как футболка на ней начала шевелиться, приподниматься вверх, почувствовала, как что-то вылезло из груди. Через секунду мохнатые лапки паука показались из-под ворота. Анна хотела закричать, но изо рта донесся лишь сдавленный хрип, и затем из глотки вылез еще один паук

Они поедали ее с такой жадностью, но Анна еще могла думать в те непродолжительные проблески сознания, когда они не заглушались бесконечными импульсами жуткой боли, бежавшими друг за другом к ее мозгу. Она, в общем, уже не понимала, что происходит и все рефлексы перестали бороться за ее жизнь в тщетных попытках избавиться от восьминогих убийц. Анне удалось в последний раз вспомнить, что она так и не смогла простить себя. В душе появился таинственный страх перед неизбежной смертью, после которой – она это точно поняла сейчас – непременно что-то есть. Она поняла, что смерть – наказание за глупость и эгоизм. Ее пауки просто-напросто были ею самой. Ее совесть, или ее мораль, или что-то там еще, не смогли перенести предательства и вынесли Анне приговор.

Пауки были избавлением от жутких кошмаров и бессонных ночей, от истерик и попыток самоубийства. Невыносимое, но все же избавление.

Пауки сожрали ее, на секунду замерев в немом оцепенении, а после в нервозной панике разбежались по щелям, чтобы позже подохнуть в сырых подвалах и грязных канализационных туннелях.

Тишина окутала пространство. И нечто печальное летало в воздухе. Просто кончилось лето, явилась осень. Было все еще тепло, а небо безмятежным и тихим, но осень уже пришла, принеся с собой грусть и печаль в души еще спавших людей. А они лежали там, где прошлым вечером им удалось найти место для очередного ночлега. Люди, в которых уже успела войти осенняя тоска, оставались такими же странными и непонятными, но все-таки эта осень сделала их теперь немного умнее и рассудительнее. Они все стали чуть добрее и лучше, потому что сделались пусть не на много, но все же взрослее. Жизнь еще будет их бить и устраивать им засады, но им будет уже легче, потому что сейчас, в эту ночь, они стали старше. Может быть, когда-нибудь люди сделаются совсем взрослыми, они вырастут. Они поймут, как им жить, чего ждать, к чему стремиться. И возможно, тогда люди станут счастливы. Счастливы, как маленькие и беззаботные дети.

А пока они просто спят. В первый день осени.

Анна поднялась на свой этаж, подошла к двери и вставила ключ в глазок замочной скважины.




Август-2003, август-2004
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!