Жертвенник. О сакральном и профанном литературного творчества

На чтение потребуется 12 часов | Скачать: doc, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Я заканчиваю это эссе в самое угрюмое время года, когда осень сонно перетекает в зиму, и природа ползёт к нижней мёртвой точке своего цикла.

Я заканчиваю это исследование в разгар Глобального кризиса, который добивает литературу похлеще двух мировых войн и всех репрессий прошлого века.

Я заканчиваю излагать свои мысли на маленькой кухне, при свете настольной лампы (40 w), в прямой видимости прихожей, где рядом с зеркалом приколоты неоплаченные счета: электроэнергия, телефон, коммунальные услуги, что-то ещё… – на потёртом ноутбуке, много лет уже удалённом за предел навязываемых обновлений.

Я заканчиваю свою работу в глухой ночной час...

Тихо. Чувство такое, будто я выдержал ещё один бой – со всеми смертельными рисками, завоеваниями и потерями; и вот я сижу, силы отданы полностью, а над пепелищем вьётся дымок. Я улыбаюсь: это всего лишь пепельница и дым моей сигареты.

Я взял ещё одну высоту. Я сижу на перевале времён: по одну его сторону – уходящая в прошлое панорама эры бумажной Книги, по другую – простирается непроглядность эры электронных коммуникаций, наше будущее, наша надежда и наша обеспокоенность. Я не знаю – и никто не знает – что нас ждёт в ближайшие годы. Тем более трудно представить, что будет с культурой, и с литературой как с духовной основой её. Единственное, что можно предположить – это нарастание профанного гнёта. И значит, надо готовиться к новым тяжёлым боям.

Измотанность и опустошённость, естественные в моём положении, не дают мне пока даже просто двинуться с места. Какие там новые планы! Живой – уже хорошо. И всё же… всё же… чёрт возьми, этот бой я провёл успешно.

Я выяснил, что на деле – сакральное, и что на деле – профанное, я исследовал их взаимные отношения, я понял, куда я иду, для чего я живу, что действительно важно, а чем можно и пренебречь, что является главной опорой существования моей личности, и что следует осознанно принести в жертву.

Конкретных выводов из данной работы формулировать я не стану. Их слишком много, это целая ассоциативная сеть, простирающая свои ветви на самые разные жизненные аспекты. Скажу только об одном, для меня наиболее актуальном – литературном.

Сакральность не обязательно достигается в лоне религии. Сакральным может быть и безбожник-поэт, и исследователь-атеист. Принципиальный момент вступления в сферу сакрального – это устремление своих сил к некой высокой идее, которая человека захватывает, над которой он беззаветно работает, из-за которой удаляется от мирской суеты, ради которой последовательно жертвует многими мирскими благами и, в конце концов, – всей своей жизнью. Сакрально лишь то, что лежит за пределом утилитарной пользы, лишь то, что не-материально, идеально, духовно. Сакральность доступна очень немногим, исключительным людям. Подлинное пребывание этих людей – вне профанных забот.

Но это не прибежище для бездельников или любителей сладкой жизни. Это очень трудная, энергозатратная ситуация, практически на пределе физических возможностей человека. Преодоление предела посредством духовной трансгрессии – вот что такое сакральное.

Что до содержания литературного творчества, то оно сакрально в той мере, в какой произведение, рождаемое автором, является воплощением его внутренней сверхзадачи, его призвания, его неизбежности, его основного инстинкта Творца – его миссии.

Я не верю в загробную жизнь, в переселение душ и в прочие формы ментальной анестезии, помогающие кому-то смириться с неуклонным движением в сторону смерти. Я не верю ни в воздаяние, ни в наказание, якобы ожидающие праведников или грешников за порогом земного существования; эти пряники и кнуты – лишь мифологизированные рычаги государственной власти. Но я верю в сохранение через слово человеческой мысли, которая может пережить бренное тело её родившего. И это не иррациональная вера, но осознанная уверенность: наследие умерших писателей, чьи книги сквозь время доходят до нас – живое явление этой бессмертной реальности.

Будучи человеком скорее рассудочным, нежели поэтичным, я, тем не менее, верю в существование неких потусторонних связей, простёртых за пределом окололитературного бизнеса, товарно-денежных отношений, технологий продвижения, раскрутки и проч. Мне нравится в это верить. Поэтому книгу «Жертвенник» я не стану предлагать к рассмотрению издательств, а просто подарю читателям «Новой Литературы» (www.NewLit.ru) – журнала, где в списке очень многих достойных современных писателей затеряна и моя именная страничка. Я уверен: тот, кому суждено прочитать этот текст, уже существует как будущий мой читатель; он существует в непостижимом трансцендентном пространстве-времени, которое называется словом «литература». А раз так, наша встреча предрешена. И неважно – завтра ли, через месяц, через год или через несколько поколений. Наши мысли однажды пересекутся, неизбежно друг друга найдя неисповедимыми путями сакрального.

 

 

 

2013 г.
Редакция 2014 г.