Накануне

* * *

Всё жду – последняя верста
И вот он – мой порог.
Бездомность – это нищета.
А нищета – порок.

1983

* * *

Среди изнеженных придворных
Никто не встал с тобою вровень.
В простом плаще из ткани чёрной
Ты был изящней принца крови.
Когда, надменно и упрямо,
Ты проходил сквозь эту стаю,
Как на тебя глядели дамы,
Лаская нежно горностаев!
Король, завистлив и уродлив,
К тебе ревнуя королеву,
Пробормотал: «Бастарды в моде…
Пикантен герб с полоской влево…»
Врагов излюбленное средство,
Полз шепоток из залы в залу…
И шпага – всё твоё наследство –
Не часто в ножнах отдыхала.
Не проходило и недели
На Пре-О-Клерк без перезвона…
Но ангел утренних дуэлей
Хранил тебя, слетев с амвона.
Так шли года в борьбе бесцельной
За утвержденье, за расплату,
За балдахины над постелью
И за проклятье – быть богатым.
И поутру, в юбчонке синей,
Бельё развесив на просушку,
Мечтала бедная простушка,
Что скоро станет герцогиней.
И в кабачке, где пышет жарко
Камин с решёткою старинной,
Ты пил вино, болтал с кухаркой,
И на коленях нянчил сына.

1984

* * *

И в прорехах,
И в огрехах,
И жива
И нежива,
На костях, крестах и реках
Долго строилась Москва.
Развесёлая примета –
Вечный крик вороньих стай!
Забивали в землю эту
Больше виселиц, чем свай.
Овдовевшие невесты,
Голосящие в пыли…
Женихи на Лобно место
Буйны головы несли.
Помнят улицы кандальный,
Триумфальный тот проезд,
Той – боярыни опальной
Двухперстовый перекрест.
А ещё – гуляли паны,
А ещё – сжигали ханы,
И чтоб смутой не жила
Пётр снимал колокола.
И смирялась. И гордилась.
В храмах истово молилась.
Из царёвых кабаков
Вылезала без портков.
– Ты мели, мели Емеля
Про подарочки,
Что кабацкое заделье –
Штоф да чарочка?
Раз не писано в строку –
Перемелется.
Что такому питуху
Красна девица?
– Чтоб ни ноченьки, ни дня
Я не видела
Рано матушка меня
Замуж выдала.
И придано не дала
По-хорошему.
Пятачки твои, Москва,
Больно дёшевы.
Сын купеческий мне
Улыбается.
Муж с утра в кабаке
Похмеляется.
Пирогов не пеку –
Ну, их к лешему!
К Покровам побегу –
Нынче вешают.

1984

* * *

Не всё ж весёлой девочке,
Не всё же слыть мне бедною.
Копеечку к копеечке
Прибью гвоздями медными.
Богатство не для гордости –
Всё есть, да пить, да славиться,
А чтобы книги в горнице,
Да в зеркале – красавицей.
Что серьги бирюзовые?
Что сарафан лазоревый?
Звенят мои копеечки
Пустыми разговорами.
Вызванивают-вызвенят,
Всё вызнают, да высмеют:
Ну, где ж, девчонка бедная,
Возьмёшь ты гвозди медные?

1984

* * *

Все вернулись к себе и к любимым.
И никто не остался один.
И никто не сказался убитым.
И никто не сказался больным.
И никто не опутан долгами.
Мы впервые душою вольны.
Не грешны в обладанье деньгами.
И ни в чем остальном не грешны.
Только взгляды всё легче и легче,
Есть у каждого пища и кров.
Только длинные волосы женщин
Отлетают в ладони ветров.
Наши кони счастливой масти
Чуть касаются до земли…
Остаётся одно неясным –
Как иначе мы жить могли?

1984

* * *

Ещё гнездо не свито,
А всё уже – дотла.
Так Федра Ипполита
Отвергнуто ждала.
Вступаю в ад кромешный
От ярости дрожа.
Больница на Потешной –
Ослепшая душа.
Что мне – хмельное эхо.
Тебе – больничный чай.
Кому-то здесь – потеха.
Кому – прости-прощай.
Подлунный мир безлунен.
Где Запад? Где Восток?
Уж если ты – безумен!
Так не безумен – кто?

1984

* * *

Поздно – с другим перевенчана,
Поделена на двоих,
Стройная смуглая женщина
Горестных снов твоих.
Только ты всё же, мало
Знал её и любил.
Так, как она изменяла,
Никто тебе верен не был.

1985

* * *

Я устала. И ты мне не нужен.
Обрывается близости нить.
Был бы угол, уют, да ужин.
Было б голову где склонить.
И метаться и плакать – поздно.
Одного я хочу теперь.
Был бы ночи недвижен воздух.
Да никто бы не стукнул в дверь.

1985

* * *

Отмель слов – и обиды – море.
Так меня ещё не ласкали.
Никогда не пьющая с горя,
Я сегодня тону в бокале.
Улыбайся – имеешь право,
Если крепость сдана без боя.
Я в бокал подолью отравы
И допью – пополам с тобою.

1985

* * *

Подросли сокола да кречеты.
Принимаю неравный бой.
Я, что с детства отдана в певчие,
И хоть горло до крови – пой!
Подросли сокола да кречеты,
Как же клювы у них остры!
Только им не осилить певчей,
Самой слабой своей сестры.

1985

* * *

Улыбнёшься – поутру.
Зацелуешь – поутру.
Без тебя я не умру.
Может, жаль, что не умру?

1985

* * *

Не смогла заткнуть я уши,
Отвести от взгляда взгляд…
Ты ко мне ворвался в душу,
Словно лето в зимний сад.
Ярче снега, ветра легче
Жизнь – до самого утра!
А потом – зачем мне Вечность?
Если ты сказал: «Пора»…

1985

* * *

Любимый мой! Ты думаешь – я зла,
И что тебя в невзгоды покидая,
Я быстро счастье новое нашла,
Что ты в аду, а я – у двери рая.
Твой ясный взор, поверивший слепцам,
Тем, что стрижа не отличат от моли,
Бесстрастно оценил мои глаза,
Решил – раз нет слезы, то нет и горя.
Решил – раз легкомысленно вдова
Не надевает траурное платье,
То поступает против естества.
Приговорил – презренью и проклятью.
Пускай ты стал подобен палачу.
Я от тебя защиты – не ищу.

1985

* * *

Летела Сапфо со скалы
Навстречу всплеску…
Конец трагической игры –
Сюжет для фрески.
И появились во дворцах
Такие фрески.
Вот только не было лица –
Размыло всплеском.

1987

* * *

За убогими калитками,
За воротами чертогов,
Слишком разные молитвы
Одному возносим богу.
Несравнимые ошибки.
Несопоставимы сделки.
У кого-то супчик жидкий,
У кого-то жемчуг мелкий.
У кого-то муж не любит.
У кого-то сын – убийца.
Бог услышит и рассудит –
Удавиться иль напиться.

1987

* * *

Отошло. От сердца отлегло.
Будет день. И день. И снова – лето.
Бриллиантом кажется стекло,
Если только в платину одето.
Но алмаз наичистейших вод
За красу не требует награды,
Хоть и в пыль дороги упадёт…
Так и я. Мне ничего не надо.

1987

* * *

Ночь зажгла свечные кисти.
Медь подсвечника тускла.
Усмирила ропот листьев
Повелительница-мгла.
Было – хуже. Будет – лучше.
В ночь такую, в час такой,
Даже горестные души
Имут право на покой.
Капнет воском на колени
Наилучшей из примет.
По стене большие тени.
Полумрак и полусвет.
Ясен смысл – иль неизвестен –
Всё к удаче, всё к добру,
Всё к любви, надежде, чести…
Продолжаю поутру
Бесконечный бег на месте.

1987

* * *

Итак – я делец, и на тысячу дней
Душа пребывает в закладе.
Единственный выход – иначе мне с ней
При жизни такой не поладить.
Напрасно вчера, задыхаясь без сил,
Готовилось сердце к побегу.
В суровые ритмы мой шаг угодил,
Скакун, запряжённый в телегу.
Пора так же просто и весело лгать,
Как прежде в седло я взлетала.
Пора подороже себя продавать,
Пока я совсем не устала.
Потом затвердят обвинения речь
В измене благим идеалам…
Не проще ли было меня поберечь,
Когда я вчера умирала?
Оставим дебаты, хоть повод красив,
Но вы вспоминайте почаще –
Границы отчаянья не преступив,
В ломбард свои души не тащат.
Итак, я делец, поживу по уму,
Умеренно и аккуратно…
Но не удавалось ещё никому
Выкупить душу обратно.

1987

* * *

Вы не добры. И даже не мудры.
Синь Ваших глаз закрыл прищур глубокий.
Вы говорите мне, что одиноки,
Одолевая тёмные дворы.
Я столь же искренне скажу, что я грустна,
Жизнь коротка, стремления напрасны…
Пожар, в котором Вы и я не властны…
Но вот и дом. В нём жизнь почти без сна.
Так много женщин – только в Вас влюбиться –
Смешная блажь. И даже смысла нет.
Колодой карт рука тасует лица.
И нет побед. Но что Вам до побед?

1989

* * *

За мной Судьба – надсмотрщица?
А Вам – покорный мир?
Из королевы горничной
Не выйдет, о Мессир!
Сменив коня на клячу,
Доверье – на обман,
При дележе подачек
Забудьте мой карман.
Песок любви так зыбок –
По горло – горячо.
При дележе ошибок
Не Вам – моё плечо.
Вам подольстят, подскажут,
Заносят Вас до дыр.
Нет горше доли Вашей.
Прощайте, о Мессир!

1989