Панфилов Виктор.
Сборник миниатюр «Возрастное».
...Внук приходит с работы серый и тусклый. Смотрит на обеденный стол, где остался недоеденный стариком ужин. Демонстративно, так, чтобы тот видел, выбрасывает остатки еды в мусорное ведро. Молчание, повисшее между этими двумя людьми, можно резать ножом. Молодой боится того, что без выброшенных в мусор килокалорий дед ослабеет и сляжет окончательно; будет ходить под себя и питаться только с посторонней помощью. Старый пристыжено отводит глаза: да, жалко выбрасывать еду, жалко усилий, приложенных к тому, чтобы она оказалась на этом столе. Но не стоит и пытаться объяснить, что иногда просто воротит от пищи, да и запоры, и газы мучают всё сильней и чаще…
А внука, на фоне эксклюзивных проблем, терзают видения беззаботного, радостного детства. Где всё так таинственно и удивительно, загадочно и интересно. Где, кстати, этому, тогда ещё нестарому человеку, отведена такая важная, яркая и значительная роль. Парня часто мучает стыд за свою чёрствость, холодность и эгоизм. Понимает напрасную свою вспыльчивость, но не может заставить себя относиться к старику терпимей, мягче. Злится на разбросанные везде тряпки, которыми подтираются текущие безудержно выделения. Досадует на работающий (под него так приятно дремать) вхолостую ТВ, единственное оставшееся развлечение деда. Как угнетают его умение мешаться под ногами, когда торопишься, занимать надолго туалет, его путаные речи, напоминания о важных (на самом деле – совсем незначительных) делах…
Как быстро этот человек одряхлел… Как стал немощен… Как трудно заставлять себя ухаживать за ним, купать его, подбирать за ним разбросанные по столу крошки и объедки, кутать в одеяло, слушать многочисленные жалобы. И сознавать, что когда-то, ещё недавно, он для тебя делал то же, но гораздо более легко: добрее, спокойнее, терпимее. А ещё тяжелее, постоянно видя его рядом, осознавать, что подобная участь ожидает в ближайшее время уже – родителей. Неужели, о боже, неужели и они будут такими?!!
Старик помнит внука любопытным, доверчивым, ласковым, мечтательным ребёнком. Наивным и пылким юношей. Видит все этапы взросления и упадка. Видит его сейчас – замкнутого в себе, безразличного, колючего, переживающего личные неприятности и глухого ко всему вокруг. Видит старик и себя, бывшего таким же. Для деда просты и понятны метания и поиски внука; и он прощает парню его невнимательность к нему, старому. Прощает все недостатки, и промахи, и пороки молодости, «недоопытности», незрелости. Просто охота иногда быть к нему ближе…
